Американец. Цена Победы - Игорь Леонидович Гринчевский

уже брал чуть больше года назад, теперь у него появился шанс повторить, но более успешно.

Однако теперь придётся прорывать эшелонированную оборону. Основная ставка делалась на бронеходы. Теперь уже германцы будут пытаться остановить русские «коробочки», а русские авиаторы — их прикрывать. Но наши многому успели научиться в этой войне, вот и было решено нанести на рассвете массированный одновременный удар по всем разведанным аэродромам противника. А уж потом — прикрывать на фронте от тех, кто уцелеет. Так всяко эффективнее выйдет!

Причём дело найдётся не только истребителям, вовсе нет! Штурмовики будут вести контрбатарейную борьбу и выискивать немецкие «самоходки». Да и бомбардировщикам работа сыщется, никто без дела сидеть не будет. Ну всё, пора!

— Первая, третья эскадрильи — по машинам!

Линия фронта в двух десятках километров от Мариамполя, 3 (16) сентября 1915 года, четверг

Где место командира в наступлении? Хе, скажете тоже! Это раньше так было, впереди да на лихом коне! А сейчас командирская «троечка» Алексей Ухтомского двигалась в двух-трёх сотнях метров позади от головной машины, в середине танковой группы. Поле боя изрыто, противник ведёт огонь, вот «коробочки» и двигаются рывками, то ускоряясь, то вообще останавливаясь для выстрела. К счастью, электрическая трансмиссия[5], применённая в средних танках, была для этого наиболее удобна. Мощность электромотора вдвое превышала этот же показатель у двигателя внутреннего сгорания. Тот молотил более-менее равномерно, а пики нагрузки сглаживались ионисторными батареями.

Нет, была бы возможность, и тут ограничились бы механической коробкой передач, как на лёгких «единичках» и двойках', но вот беда — у тяжелых машин «механика» пока была крайне ненадёжна. Но раз уж всё равно приходится применять традиционную, но более тяжёлую «русскую схему», то почему бы не использовать её преимущества?

Тем более, что в такую «дёргающуюся» цель, как выяснилось, противнику намного труднее попасть.

Бам-м-м! Снова прилетело откуда-то справа. Хорошо, что опять в бронерубку, тут защита толще.

— Петров, ты что, заснул там! Говорю же, откуда-то справа они действуют, из засады. От меня — около километра! Работай!

Бронеходы, как и авиация были молодыми частями, многие тут были из «беломорцев», вот и использовали метрическую систему. И «на ты» среди офицеров обычно общались только близкие приятели или выпускники одного училища. А в молодых войсках — почти все, более-менее равные по возрасту и чину. От знакомых моряков Алексей слышал, что нечто похожее было и у первых подводников. Слишком мало их было, и знание техники быстро сплачивало, убирая часть барьеров.

А немцы хитрые оказались. Погода стояла на удивление сухая для сентября, вот они свои орудийные «коробочки» и используют. Да не лоб в лоб, тут у них шансов нет, наша пушка их и с тысячи восемьсот легко возьмёт, а им против «троек» дальше километра ничего не светит. Так они из засады работать стали! А боковая броня послабее будет.

— Нашёл, командир! — обрадованно заорал поручик. — Две штуки, в кустах позицию оборудовали.

— Ты жги их! Потом поболтаем! — ответил капитан, стараясь не выдать обуревавших его чувств голосом.

Среди звукового хаоса, царящего в бронеходе, двигающемся по полю боя, выделить отдельный чужой выстрел нереально, но крик: «Есть! Первый горит!» не оставил сомнений.

— Командир, второго пока достать не можем! — они там что-то вроде окопа вырыли, только рубки торчали. А сейчас второй и вообще спрятался.

— Бери один взвод и бегом туда! Что хотите, делайте, но чтобы из тех окопов в нашу сторону даже косого взгляда больше не бросили.

«А ведь хитро придумали — окоп для броневика!» — подумал Ухтомский.

— Вперёд, братцы, держим темп! У них тут колючка мощная, только нашим «тройкам и под силу! И не забываем края рвов из пушек обрабатывать, иначе 'лёгким» за нами не пройти!

из мемуаров Воронцова-Американца

«…Бой под Мариамполем сейчас знаменит почти так же, как в оставленном мною прошлом — битва под Прохоровкой. Масштаб, конечно, несопоставим, с обеих сторон едва набралась сотня 'коробочек», да и не тянули немецкие машины на полноценный бронеход, скорее — на броневики с улучшенной проходимостью. Но для этого времени этот бой превратился в нечто эпическое!

И будто мало этого, уцелевшие германские самолёты преподнесли ещё один сюрприз…'

Линия фронта в двух десятках километров от Мариамполя, 3 (16) сентября 1915 года, четверг

В этот раз Артузов вылетел одной эскадрильей. Разумеется, речь о штурмовиках, истребители и так непрерывно прикрывали место прорыва. Удалось удачно накрыть несколько германских «коробочек», на этот раз — с самоходными миномётами. Что они не способны попасть в движущийся бронеход, противник уже уяснил, но вот пехоту они отсекали достаточно эффективно. А вторая полуэскадрилья «разбирала» вскрытую акустической разведкой[6] тяжёлую батарею.

— Артузов, внимание! Это Лаухин! С севера около тридцати самолётов противника. Отходите в тыл, мы прикроем!

— «Жорики», говорит Артузов, возвращаемся!

— Уточнение! Дюжина истребителей и полторы дюжины ягдбомберов.

Эта поправка многое меняла. За год войны немцы сделали свои истребители-бомбардировщики ещё более трудными целями — защитили броней оба движка с самых опасных направлений, да и хвост прикрывало уже два пулемёта.

— «Жорики», к бою! Валим немецких «тяжёлых». Лаухин, твоя задача — отсечь истребители! Как понял?

— Понял, сделаем!

Интересно, послышалось, или в голосе старого знакомого действительно промелькнула радость? Впрочем, сейчас важнее проинструктировать своих.

— Жорики, внимание! Нам потери не нужны! Мы быстрее целей, но ненамного. Не подставляемся, работаем пушками не ближе пятьсот, короткими очередями.

Он сделал паузу и строго добавил:

— «Жорики», не увлекаемся. Кто ближе подойдёт, тех лично после боя наизнанку выверну!

— Командир, у нас и так треть боекомплекта осталась. Мазать часто будем!

— Мне без разницы! Наша задача — не сбить их, а мешать им! Скоро еще «ястребки» подтянутся, они и добьют.

Хотелось сказать больше, но качество связи не позволяло. Приходилось укорачивать и упрощать фразы, избегать длинных слов и шипящих звуков.

— Всё ясно? Тогда работаем!

Линия фронта в двух десятках километров от Мариамполя, 3 (16) сентября 1915 года, четверг

— Полк, внимание! На подходе до двух десятков ягдбомберов противника. Всем приказ: активное маневрирование. Пулемётчикам не зевать, работать по воздушным целям самостоятельно! Двоечки, вас особо касается. Ваши «эрликоны» куда дальше достают. Огонь открываете с семисот. Тех, кто застрянет, прикрываете особо!

А вот дальше противник удивил. Никакой бомбардировки не было, только штурмовка. Похоже, на них поставили те самые пушки Беккера, о которых ещё с весны говорилось, да ещё пару пулемётов под крылья подвесили.

Интересно, остался