Адвокат вольного города.5 - Тимофей Кулабухов

уже вовсю можешь считать себя директором.

— Было бы ещё чем зарплату заплатить рабочим. Мы тут прикидываем, что можно заложить или скинуться. В принципе, парни готовы вложить свои бабки, чтобы работяги без денег не остались.

— Очень благородно, но я надеюсь, мы без этого разберёмся.

— Хорошо бы, а то пока что не очень выгодный проект получается, только и отбирает время и силы.

— Скажи, ты выяснил, что можно продать такого ненужного с завода?

— Всё, что было хоть мало-мальски такого не жизненно-важного, Владос уже открутил и продал, — с грустью ответил Константин и по тону было понятно, вопрос он изучил со всей пролетарской тщательностью. — Скажи, а у тебя есть запасные варианты, если денег не добудем?

— У меня есть план «Б» и даже план «В».

— Поделишься?

— Назначив тебя, мы сможем попробовать кредитоваться заводу без обеспечений, за счёт показателей оборотов по счёту за последние три года.

— А если они откажутся?

— План «В», просить денег у Хокшилда. Пока он не передал мне сто процентов акций, он владелец и по долгам предприятия отвечает он.

— Ну, допустим он не даст. Кинет. Он же тебя динамит, верно? И?

— Мы ввергнем завод в банкротство и подтянем Хокшилда к субсидиарной ответственности.

— Ну твои слова внушают хоть какую-то уверенность. А какой тогда план «А», если надеяться на поставщиков не приходится?

— Продажа особняка Хокшилда, он же собственность и не жизненно важный актив завода. Продадим, тогда нам, а точнее, заводу, хватит денег на насколько месяцев, а тогда должны уже и раскрутиться. Ты нашел документы на особняк?

— Нашёл документы, нашёл особняк, а при помощи старой доброй фомки даже нашёл, что дверь была открыта. Считай, что и ключ нашёл. Вот, исследую.

— Ого. Шустро. Ты там один?

— С пацанами.

— И как там?

— Когда-то тут было круто и красиво. Но этот жирный боров всё внутри засрал. Он использовал особняк, как дворец развлечений, пьянок и гулянок. Скотина. Буквально вёл себя, как животное. Его придётся долго и нудно отмывать.

— У меня есть знакомый клининг.

— Кто?

— Услуга очистки помещений. Но сначала пошарьте там. Может удастся найти его заначку. Он же выкачивал деньги, не все успевал пропивать. Опять-таки, он не считал, что предприятие в шаге от банкротства.

— Дык он тупой был, твой Владос.

— Ещё ему за мою шкуру заплатили «сольпуги». Десять тысяч. Он чисто технически не смог бы успеть их потратить.

— А где деньги самих «сольпуг», а, Аркадий? Думаешь те, кого мы не упоминаем, упёрли?

— Всякое может быть. Я попробую аккуратно спросить.

— А мы пока тут всё перероем. Если что найдём, свистну тебе.

— Хорошо. И хорошо, что документы на дом нашлись.

— Да. Кстати, у меня там на заводе странность. Бухгалтерша не пришла на работу.

— Лобова?

— Она, Екатерина, как там её. Эта баба злобная и не слушает меня, но никогда не опаздывала. Не знаешь, что случилось?

— Подозреваю, что её арестовали.

— Кто? Почему? Твоих рук дело?

— Да как бы я мог? Будет время, поставь задачу кадровикам, пусть свяжутся с её родными, может, те пояснят. Даже выдели кого-то из пацанов, чтобы скатались по её адресу.

— Допустим, она арестована, — засопел Кастет. — Мне-то что делать?

— Увольняй её к псам собачьим за прогул.

— А разве арест не является уважительной причиной? — с явно слышимым сомнением спросил Кастет. — Мы так-то к аресту, в своей среде общения, с большим уважением относимся.

— Относитесь. А конкретно в этой ситуации, вам должно быть пофигу. Тебе надо её просто уволить и притащить на её место Рабиновича.

— А вдруг она в суд подаст?

— Это будет моя проблема. Пока что у тебя в штабе шпион и предатель засел. Мочи её. Всё, мне пора. До связи. Я на тебя ещё риелтора выведу.

— Лады. Только не сильно торопи, мы тут хотели без лишних глаз покопаться. Деликатно.

— Спрошу, когда будет можно.

Я зашёл в магазин и приобрёл большую двухсотграммовую шоколадку.

— Здравствуйте, Мария! — поздоровался с девушкой-оператором. Не то, чтобы у меня такая память, у неё была табличка с именем — типа, бейджик.

— Вы по поводу нефтеперерабатывающей фабрики? Намечаются какие-то изменения?

— Нет, я сейчас по медеплавильному заводу, он тоже в Вашей работе. Мне бы пару бланков передаточного распоряжения. А это Вам к чаю.

— Ну что Вы, Аркадий, не стоит, — заулыбалась она, но шоколадку взяла.

По моему опыту небольшая, вовремя подаренная вкусняшка, иной раз заменяет полноценную взятку по результативности.

* * *

Несмотря на желание притормозить процесс со стороны Кастета, после выхода от реестродержателя я набрал риелтора, Цветлана. Мобилет здорово ускоряет разрешение дел. Не попаданец ли его придумал?

— Здравствуйте, Аркадий Ефимович, то есть, я хотел сказать, Ваше благородие, — поздоровался риелтор, а я внутренне поморщился, потому что ни черта не понимал в этой части этикета. — Какие-то проблемы с тем домиком, что Вы арендовали?

— Нет, всё нормально. А что, должны были быть проблемы?

— Не-нет, н-не должны быть.

— Я чего, собственно, по какому вопросу звоню? Есть небольшой особняк, квадратов эдак на четыреста, его нужно будет продать. Какая комиссия, то есть твоё вознаграждение и какие нужны документы?

— Ну-у… — мне кажется у моего собеседника перехватило дыхание.

— Короче, его нужно сначала оценить, а потом максимально шустро продать. Либо вариант номер два, только оценить, мы его заложим в банк, как обеспечение по кредиту. Второй вариант хуже, потому что проценты.

— Мне найти знакомого и лояльного оценщика?

— Да, Цветлан, именно так. Чтобы сработал быстро, хотя бы неофициально, то есть назвал бы цену на словах, но потом обязательно сделал отчёт оценщика. Я знаю, что ваш ушлый брат и сам берётся оценивать имущество «на глаз». Но меня такой подход не убеждает сразу по двум причинам. Во-первых, мы продаём актив предприятия, мне не нужно, чтобы потом прокуратура меня сношала за продажу по заниженной цене. Нужен оправдательный документ. А во-вторых, ваши коллеги врут в глаза по поводу цены, чтобы продать побыстрее… Хотя в данном случае, понижение как раз приемлемо. Времени мало, деньги нужны. Задача ясна?

— Да, но надо посмотреть на объект.

— Завтра наберу тебя, скатаемся туда, посмотрим. Само собой, никому не