Дочь Революции (СИ) - Карнов Тихон

Смутившись, девушка потупила взгляд и, носком ковыряя плитку, вымолвила:

— Два Восхождения из двенадцати.

— О… Не подумайте, что я хочу вас обидеть, но это весьма… — Бакхус обернулся на Залерта — тот только развёл руками. Затем златоклюв вновь проверил информацию по планшету. — К сожалению… И здесь вы не соврали. Должен сказать, что это весьма посредственный результат. Как ты с такими результатами хотела стать пилотессой? В смысле… Это очень плохо. Даже не на проходной балл. Самореализуйтесь где-нибудь ещё.

Услышав это, Нина насупилась и посмотрела на стоящих поодаль Майнью с Залертом — когда подруга обеспокоенно протянула ей руку, девушка побежала на выход. Едва двери за ней закрылись, как Агния с облегчением выдохнула:

— Надеюсь, — глянув на Залерта, уронила она, — хотя бы это убережёт её.

Странник, принявший высказывание на свой счёт, кивнул. Тем временем Бакхус безразлично свернул окно с анкетированием и удалился.

— Господин Залерт? — К мужчине подошёл один из штатных охотников. Странник приподнял клюв. — Хранительница Монтгомери желает вас видеть.

Дмитрий напрягся. Как бы то ни было, он не виделся с ней уже несколько с ней, а на контакт Марианна перестала выходить с момента Нисхождения Тардиградска.

— Где она?

— В деканате, — ответил красморовец и учтиво предложил: — Вас проводить?

— Спасибо, в этом нет необходимости, — не менее вежливо отозвался Залерт, — я учился здесь и знаю, где он.

Большинство коридоров второго этажа оказались перекрыты. За проходами, перетянутыми сеткой и лентами, ещё просматривались кровавые пятна — приправленные литфием, они практически насквозь прожгли паркет. С каждым часом иллюзия порядка развеивалась всё больше, и хлорка не смогла избавить ВАД от следов распространившейся скверны.

Кончина Каэльта замылилась остальными событиями; траур, как и похороны с церемонией прощания, перенеслись в Вицекорос — западную столицу Карпейского Каэльтства. Тело оставило Градемин последним поездом с Доннагартен. Марианна Монтгомери немигающими глазами следила за картой, на которой в режиме реального времени отображалось всё карпейское железнодорожное сообщение. Схематично, оно наглядно показывало, как бронированный состав под кодовым названием «Покой» — из той же серии, что и «Оскола» с «Раздором» — выехал за черту столицы, и все градеминские пути отключили от сети.

— Моя мать сопровождает отца, — задумчиво проговорила Марианна, заметив склонившегося над ней Залерта. — Кому-то из нас было необходимо остаться в столице.

— Корона тебе совсем череп сдавила?! — возмутился странник. Резко схватил наследницу за плечо и развернул к себе. Лицо её не выражало эмоций. — Ты хранительница, Мари! Ты ничего тяжелее пера в жизни не держала!

Марианна усмехнулась — натянуто и двусмысленно. Она мельком глянула вниз, а после, сохраняя прежнюю невозмутимость, согласилась:

— В этом ты прав, — и Залерт, смутившись, отступил.

— Я не это хотел сказать.

— Уже не имеет значения, что ты хотел, — парировала Монтгомери. Заведя руки за спину, она повернулась к висящему на стену полотнищу с гербом и сняла с головы корону. Задержала на ней взгляд. — Ты же знаешь, что мы обречены? Даже если мы отобьём Восхождение, возродить Градемин мы не сможем — город уже непригоден для жизни. Оружие, которое создали наши предки ради защиты, погубило нас. Давно погубило. И всё, что мы теперь можем, так это оттягивать собственную смерть.

— У тебя нет навыков, чтобы выжить при Восхождении, — голос странника сделался льдом.

— А у моей матери они есть? — ровно спросила Монтгомери. Залерт вмиг остыл и отступил. — Мой отец мёртв. Брат, скорее всего, тоже. У нас нет другого пути, Дмитрий, поэтому либо помогай мне, либо не мешай.

— Тогда каков план действий?

— Нам необходимо всех проверить, — твёрдо сказала Марианна, — на элегический манифест… и на наличие глаз.

Искусственные глаза Залерта странно сверкнули.

— Ты же понимаешь, — недовольно начал, — что элегия многим выжигает глаза.

— О… Да, — словно запамятовав об особенностях любовника, Монтгомери окинула того отрешённым взглядом. — Впрочем, насколько мне известно, сторонники не носят такие протезы — брезгуют электроникой, хе-х. Ты прав, этого мало. Повреждение органов зрения и отсутствие протезирования ещё не является гарантом…

— О чём и речь, — Залерт несколько успокоился. — Так ты только спровоцируешь в толпе рост дискриминации к манифестантам.

— Верно. Спасибо, что обратил на это внимание, — каэльтина задумалась. — Полагаю, тогда стоит судить по наличию сертификата о вакцинации — сектанты как раз выступают против неё и всячески мешают нам, добропорядочным гражданам, принимать в ней участие.

Не такого результата ожидал Дмитрий:

— Это безумие, Мари! — воспротивился он. — Ты что, хочешь объявить охоту на невакцинированных?

— Почему нет? Всех привить, а тех, кто откажется…

— Это неправильно! — Залерт ударил кулаком по столу. — Мы должны учитывать интересы граждан, а также тех, кто по медицинским соображениям не могут поставить укол.

Так, будто его слово могло что-то изменить.

— Мы слишком долго учитывали их. Хватит. Это необходимость, Дмитрий: отныне либо «Миротворец», либо смерть, — с лёгкостью парировала Марианна и завела руки за спину. — Больше мы не будем так рисковать, оставлять вакцинацию на откуп совести… Пока у нас нет иного пути, мы будем действовать так же, как безднопоклонники.

— И чем мы тогда будем отличаться от них? — Залерт свёл брови к переносице. — Нет, Мари, ты не понимаешь — это дорога в один конец, и…

Наследница перебила его:

— Неужели ты и впрямь готов поверить бумажке, которую так легко подделать? — Каэльтина понизила голос. — Идея против идеи, Дмитрий. Мы изничтожим всех, кто пошёл против «Миротворца».

— А что насчёт «Панацеи»? — не отступал тот. — О ней ты не подумала?

— Её запасы не бесконечны, — посудила хранительница и скрестила руки на груди. — КОЗ готовит партии с новой маркировкой. С новыми, электронными сертификатами — наша удача, что эти сектанты держатся подальше от технического прогресса. У нас есть преимущество… Во всяком случае, пока. Мы не можем позволить себе такую роскошь, как существование не вакцинированных.

— Ты ещё пожалеешь об этом, — в сердцах бросил Залерт.

— Я пожалею, — решительно возразила Марианна, — если ничего не сделаю. Ты странник, Залерт, а странники на одном месте долго не задерживаются: уходи, коли ноги несут, но более тебя видеть я не желаю.

Мужчина бросил на каэльтину полный презрения взгляд. Губы, что прежде вызывали восторг и желание, стали отвращать. Проведённые вместе ночи мигом выветрились, и встроенный в нейроимпланты информационный накопитель по воле хозяина стёр все компрометирующие архивы. Всё стало так, будто ничего не было.

— Принято, — кратко ответил Залерт и, кивнув, покинул кабинет.

Впрочем, в одиночестве каэльтина пробыла недолго. Едва она успела осмыслить то, что произошло между ней и любовником, как на пороге с поклоном появился золотистый клюв Бакхуса:

— Моя Каэльтина, — обратился к Марианне агент, и та поспешила надеть отцовскую маску, — координатор Ланц и предвестница Вайс прибыли.

Появление Вейлон Вайс вызвало смешанные чувства; красморовцы, коих в одном только зале набралось не меньше сотни, встретили тихоходку недоверчивыми взглядами и перешёптываниями. До той поры, пока Верховная Жрица оставалась в тени, реальность сотрудничества с Чёрными Зорями воспринималась достаточно условной, и большинство столичных агентов попросту не придавали значения тому, что в их ряды затесались как вестницы, так и волчицы с девеницами — последние, скрытые доспехами из тёмной кожи, держались особняком даже от своих сестёр и казалось, что непрестанно контролировали обстановку в самом ВАД. Так, будто ожидали появления врага на её пороге.

Предвестница встала точно в середине — по бокам от неё замерли координатор Ланц и сама Марианна. Как последняя представительница действующей династии, каэльтина скрыла маской лицо и склонила голову, тем самым выражая согласие с главнокомандующей Чёрных Зорь.