Анатолий Логинов - Танк "Клим Ворошилов-2". Ради жизни на Земле

Несомненно, что одной из главных причин развала Южной Италии [...]стал экономический фактор. К настоящему времени резко сократилась эффективность хозяйственной деятельности, дефицит бюджета достиг критической отметки, стала очевидной разбалансированность внутреннего рынка, катастрофически упал жизненный уровень населения, резко возросла преступность. Экономический застой и последовавший коллапс уже не могут быть объяснены временными трудностями, происками внешних врагов, социалистическим заговором. [...]»

Газета «Унита», 1 апреля 1996 г.

18 августа 1951 года. г. Балашиха. Сергей Иванов.

 Зазуммерил телефон и я в полусне, еще досматривая сон, в котором мы втроем – я, Андрей и Семен, на «Рыжем», грохоча мотором и гусеницами, проскальзывавшими по мокрому камню, преодолевали Саланг, поднял трубку и поднес к уху. Услышанное сразу выдуло из головы остатки сна: – Ягуар! – не произнес, а именно прокричал в трубку знакомый голос дежурного по бригаде майора Шимского.

Умывшись, одевшись и, достав из сейфа свои табельные АС и ПМ, я пытаюсь оценить сложившуюся обстановку. Тэкс, Сталин уехал отдыхать в Крым, Берия – на Тюра-Таме, проверяет пусковые для «семерки», Меркулов вчера выехал за город на дачу. Классический случай! Интересно, правильно я посчитал, или нет – кто есть ху, как говорится. Нет, не зря полгода назад Жданов так настаивал на том, чтобы передать пост военного министра Еременко. Добился своего. А Еременко точно с партией по пути. Да и многие из тех, кто Жукова и Хрущева поддержал в нашем пятьдесят третьем, на тех же постах сидят. Профессионалы, ничего не поделаешь. Это только в сказках наших якобы либералов говорится, что в сталинские времена считалось будто «незаменимых людей нет». На самом деле профессионалов берегли, продвигали и уважали. Ладно, что-то опять меня не туда занесло. Волнуюсь, похоже. Так, вот и машина. Поехали!

– Какие новости? – спрашиваю у сидящего в машине подполковника Кактусова, командира штабной роты. Он докладывает:

– Готовность бригады – военного времени, расчетное время согласно переданного Евграшиным, – Петр смотрит на часы, – ровно четыре ноль ноль, через пятнадцать минут. Обстановка: два танковых батальона Кантемировской танковой бригады подняты по тревоге и начинают движение к Москве. Кремль окружен ротой десантников из Тульской воздушно-десантной бригады и двумя-тремя ротами батальона охраны Главного Штаба войск ПВО, а также первой ротой осназа ГРУ «Сокол». Попытка прорыва «соколов» внутрь отбита частями охраны. Потери большие. К этим войскам, по поступившим сведениям, в ближайшие полчаса присоединится первый батальон осназа из ОДОН . Остальные части ОДОН, по тем же данным, к возмущению не примкнули.

– Петр Алексеевич, ты же не дипломат, говори прямо, – замечаю я, и он продолжает:

– По тревоге подняты большинство частей Войск ПВО, четвертый гвардейский механизированный корпус и тринадцатый гвардейский стрелковый корпус. Линии связи МГБ и МВД частично блокированы или уничтожены, за исключением специальных. Радиосвязь глушится «семами» войск ПВО.

– Понятно, – я стараюсь улыбнуться, но, кажется, гримаса получается еще та, если судить по ее отражению – оскалу на лице Кактусова: – Какие получены приказы?

– Генерал Судоплатов приказал выдвигаться к Москве, блокировать возможность прорыва танковых батальонов и, по возможности, осназа в город.

– Ясно, – отвечаю, прокручиваю полученные данные, потом говорю сидящему на переднем сиденье сержанту, – Связь со штабом есть?

Тот еще раз пытается связаться по рации, но тут же прекращает бесплодные попытки – все доступные диапазоны заглушены воем помех, слышимым даже нам.

Несколько минут дороги тянуться томительно долго, как в кошмарном сне, тем более, что откуда-то с южной стороны городка сквозь шум мотора доносятся звуки перестрелки. Них.. себе, и сюда добрались, видимо блокировать пытаются! Пока подъезжаем к штабу, стрельба затихает. Смотрю на Петра, а тот, уже весело улыбаясь, докладывает:

– Я выдвинул своих на угрожаемые направления сразу. Оба взвода мотострелков и сводный взвод из дежурных танков и ЗСУ.

Машина останавливается и мы в темпе заскакиваем в здание штаба. Ага, часовой сразу показывает вниз, на спуск в подземный запасной командный пункт.

Внизу обстановка вполне привычно напоминает развороченный муравейник. В центре водоворота, у большого планшета с планом Москвы и ближайших окрестностей – начштаба бригады, полковник Евграшин. Заметив меня, он прерывает разговор по телефону и докладывает:

– Готовность бригады к выдвижению полная, первый и второй танковые батальоны выдвинуты в районы сосредоточения... Мотострелки заняли оборону... Артдивизион силами первой и второй батарей ... Получен доклад с аэродрома – винтолеты с десантом к вылету готовы.

Отлично. Не зря мы готовились. Вообще, как я читал в какой-то хорошей книжке, настоящий мятеж устроить очень трудно, надо же не только все подготовить, но и собрать всех плохих парней в одно место. А то что недовольство зреет и рано или поздно прорвется догадаться после девятнадцатого съезда было не сложно. Особенно с учетом того, что партия за последние два года все больше и больше отстранялась от управления кадрами. После последнего указа Совета Министров партийный аппарат мог заниматься только своим партийными кадрами, тасовать их, как карты в колоде, до полного посинения. Естественно, такое полное отстранение от реальной власти, да еще с учетом ухудшения состояния здоровья Сталина, не могло не спровоцировать попытку взять власть в свои руки. Первый заход они в конце июня сделали, пытаясь на заседании Совмина поднять вопрос об увеличении числа замов у Председателя, читай – у Сталина, и заменить не справляющегося со своими обязанностями из-за большой нагрузки первого заместителя предсовмина Берию на Вознесенского. Маленкова они не боялись или не принимали в расчет. Не прошло. Тогда, видимо, решили от отчаяния военный переворот устроить. А что, Сталина в Крыму блокировали, Берию могут или переманить, или убрать на обратной дороге, а остальные так, мелкие сошки. Не учли только, что Судоплатов, министром госбезопасности Самим назначенный, против них выступит. Охрана Кремля ему подчиняется. Как и наша Первая Гвардейская Харьковская тяжелая танковая бригада имени Ф.Э. Дзержинского, впрочем. Когда МВД и МГБ делили, то бывшую ОМСБрОН милиции оставили, а нашу танковую бригаду МГБ придали.

Пока эти воспоминания кружатся в голове, я отдаю приказы и все вокруг начинает вертеться с ускорением.

Выходим во двор и садимся в кашеэмку. Размещаемся и тяжелая бронированная двухкорпусная махина, по существу – вагон на гусеницах, медленно набирает скорость. Тем временем связисты все же подбирают диапазон, не подавленный мятежниками. Ага, должны же они свои приказы передавать. Да и постановщики помех пэвэошников в основном на противодействие самолетным рациям и радарам рассчитаны. Тем лучше, значит без управления не останемся. Начштаба уже оформил приказы и сейчас ждет докладов. Судя по всему, блокировать армейские танки мы не успеваем. Черт побери, придется действовать жестко. Приказываю связать меня с аэродромом.

– ... Левый, «мельницы» раскрутились?...

– Так точно. Один бат уже нырнул. Для его сопровождения поднимаю всех «крокодилов».

– Отставить всех. Половину «крокодилов» в квадрат шесть-восемьдесят по улитке пять. Остановить чемоданы, разрешаю открывать огонь первыми. Как поняли? Прием.

– Первый, Левый принял.... Разрешено открывать огонь первыми. Прием.

Голос авиатора явно глохнет. Что, не верится, что по своим стрелять придется? Вот и я не очень верю. Но если их не затормозить, то бои в городе начнутся. А что такое мои «топтыгины» ИС-3 в городе, я по Берлину представляю. Разнесем все к екарной бабушке. Нет, лучше уж малой кровью. Солдат конечно жалко, они только приказ выполняют. Ну, а приказ начальника, как в уставе написано, закон для подчиненного. И правильно, конечно, армия – не место для дискуссий. Если кто жив останется, то отвечать только начальникам. Бой же, увы, есть бой.

«Говорит Сева Славкин, Радио Свобода.

По поступившим к нам сообщениям из достоверных источников в Москве начались очередные масштабные чистки, своим размахом превосходящие даже репрессии тридцать седьмого года. Стало известно, что сталинско-бериевские опричники из Эн-Ка-Ве-Де окружали целые кварталы, врывались в квартиры и арестовывали всех проживающих в них. Размах и жестокость происходящего возмутили даже многих соратников по партии кровавого тирана. Известно, что против репрессий выступили такие видные партийные функционеры, как Жданов, Булганин, Вознесенский. Их поддержала часть армейских чинов и даже некоторые руководители Эн-Ка-Ве-Де. ... Сообщают о введении в Москву танков из бригады имени Дзержинского, боях в районах Сокольников, Красной площади. Очевидцы рассказывают, что внутри кремлевских стен видны дымы многочисленных пожаров...»