Шарлатан V - Квинтус Номен

фильмов) у меня родилась еще во время поездки из Кишкино, я решил сразу приступить к формированию команды. Найти в стране человека с фамилией Викторов, особенно если его зовут Ричардом, для Светланы Андреевны труда не составило, правда, оказалось, что он сейчас не а Москве работает, а в Минске. Но мне было, в общем-то, и плевать, откуда его к себе тащить, а так как он скорее не работал, а просто на студии числился, что процесс «сманивания» много времени у меня не занял. А вот с актерами оказалось несколько сложнее: Донатас Юозович очень долго не соглашался «уйти из театра на полгода» — но в конце концов мне его удалось уговорить. А вот Регимантас Вайтекович согласился с моим предложением почти сразу (у него в театре вроде как отношения с руководством не очень сложились), однако когда он прочитал сценарий (набросок сценария), он тут же и передумал. Но сценарий-то он читал уже в салоне моего «Буревестника» по пути в Горький, так что я сделал простой финт ушами: по прилету не на студию его повез, а прямиком к Зинаиде Михайловне — а та, оглядев внимательно «кандидатуру» произнесла сначала лишь «Ну да, хорош, Шарлатан, ты его ко мне просто похвастаться привез?» — а выяснив, в чем проблема, молодого литовца буквально за пять минут сниматься все же уговорила.

И началась работа… очень непростая. В киноискусство я вообще старался не лезть, но ведь кое-кто просто мечтал в процессе поучаствовать! И пришлось Ричарду Николаевичу (причем втайне от меня) даже немного сценарий подправить: для пущего драматизма и для того, чтобы Лида в фильме тоже снялась. Мне просто пришлось смириться: когда я об этом узнал, то часть с Лидой уже была отснята (и на экране жена должна была появиться разве что на одну минуту), а когда я отснятое увидел, то с ехидством Лиде сказал, что «так тебе и надо, впредь будешь головой думать прежде чем что-то делать». Ну да, там моя драгоценная супруга, вся из себя беременная, валялась на каталке и корчила грустные рожи. А Ричард (мы с ним на «ты» быстро перешли, так как разница в возрасте была все же невелика) мне потом сказал, что это вообще были «технические» кадры, а то, что Лида «под камеру» делала, ни в какие ворота вообще не лезло. Но все же — профессионал, сумел выбрать то, что нужный драматизм обеспечивало.

А где-то в апреле уже самый популярной фразой, которую, обращаясь ко мне, произносили разные люди, было «Да ты охренел!». Сначала ее произнес Донатас Юозович (с которым в мирное время мы все же строго на «вы» обращались), затем Регимантас, потом уже Ричард. Но это было лишь началом: эту же фразу, причем с очень эмоциональными интонациями, произнесла Зинаида Михайловна, за ней еще несколько человек., а последним — уже в начал мая — ее же повторил и Пантелеймон Кондратьевич. Но все они — то есть абсолютно все — в конце концов соглашались с тем, что я действительно охренел, но если все получится…

Съемки прервались, точнее, в работу пошел уже другой фантастический фильм, а охреневающие вместе со мной товарищи (за исключением Ричарда, который на второй фильм почти сразу и переключился) стали готовиться к тому, чтобы «заставить охреневать уже весь мир». Ну, одну причину предстоящего всеобщего охреневания я мог сразу назвать: фильм должен был получиться вероятно самым дорогим в истории советского кинематографа. И, скорее всего, он таким и получится: Пантелеймон Кондратьевич в окончании нашей с ним беседы высказался просто:

— Вот умеешь ты заставить людей охреневать. Но я уж точно не хочу оставаться единственным охреневшим от твоих затей, так что попробуем охренеть всей страной. Но, сам понимаешь, если охренеть не получится, то кое-кто за это ответит — и поверь, тебе будет очень больно! Ладно… а ты за этих парней-то ручаешься? Хотя чего я спрашиваю, с тобой и так все ясно, ты за любого поручиться готов. За всех, кто тебе, Шарлатану, верит и делает то, что ты придумываешь. Но я еще с тех пор помню: если что-то пойдет не так, валить на кого надо? И я надеюсь, что ты меня до инфаркта все же не доведешь…

Глава 14

Завод в Сяве по производству нужного Вальке для экспериментов полиакрилата калия начал работу в начале шестьдесят третьего. Мощность завода поражала: в сутки там выпускалось по три тонны ценного продукта. В масштабах Вселенной это, было, конечно, маловато — но для экспериментов и этого объема хватало — а эксперименты институтские биологи начали проводить в довольно неожиданном месте: в Калмыкии, в полупустыне с характерным названием «Черные земли». Причем что вызвало особо пристальное внимание со стороны «контролирующих органов», эксперимент Валька решила проводить на участках, которые были вообще чистыми песчаными пустынями. Небольшими (но и 'волшебного порошка у нее на большие не хватило бы), и самыми все из себя пустынными.

Вообще-то это я ей подсказал идею такого эксперимента. В последний год моего пребывания за океаном к нам в компанию пришел молодой парень, китаец, причем не программист, а «агроном»: наши основные клиенты — нефтяные компании — заказали исследование на тему «как проще и дешевле восстанавливать землю вокруг нефтяных вышек». Программная часть задачи была понятна, а вот с биологией у нас в компании было никак, вот небольшую группу биологов и наняли. Сам этот китаец по имени Пу в свое время закончил какой-то именно агрономический институт в Ухане, а в Техас прибыл, чтобы учиться в аспирантуре и не отказался от выгодной подработки. И вот он рассказал как-то на общих корпоративных посиделках, что его отец владеет крупным химическим заводом, а поэтому сына и послал углублять знания по части ведения сельского хозяйства в прериях и полупустынях. И в разговоре он выдал и довольно интересную информацию, которую я мимо ушей не пропустил. То есть позже я просто посмотрел всякие ролики на ютубе, повосхищался и забыл о них — а теперь «вспомнил».

А повосхищался я тем, как китайцы свои пустыни превращали в леса и прочие «плодородные земли»: ведь вот была пустыня — а они в ней всякого насадили и сразу появился лес. Или вдоль дороги в пустыне выросли лесозащитные полосы. Здорово, красиво — но Пу рассказал, что просто там что-то сажать вообще смысла нет. И китайцы начали свои пустыни окультуривать только после того, как у них «большая химия» заработала. Ну да,