Телохранитель Генсека. Том 6 - Петр Алмазный

вызвал водителя. Не стал надевать костюм, оделся по простому — джинсы и водолазка, сверху пуловер. В прихожей на ноги натянул полусапожки, надел куртку и уже собирался выходить, как раздалась телефонная трель.

— Медведев слушает, — сказал, подняв трубку.

— Владимир Тимофеевич, — раздался в динамике ровный голос Карпова, — Капитонов только что приходил. Долго разговаривали с ним. Вы были правы, Ельцин поступил так, как вы и предполагали.

— Пусть Даниил отвлечется от работы с архивами и обеспечит техническую поддержку. Я сейчас буду, — ответил ему и бросил трубку, не дослушав вопрос Карпова о моем здоровье.

Глава 19

Утро продолжало радовать. Хотя даже не утро — день. Солнце не просто светило. Но и щедро грело, будто компенсируя холодную зиму и не менее холодный март.

Остановился в дверях и зажмурился, подставляя теплым лучам лицо давно так хорошо не было. Казалось, что силы идут прямо от солнца, проникают в меня сквозь кожу с этим весенним теплом.

Я ступил шаг на улицу из подъезда, как передо мной притормозила служебная «Волга». Николай выскочил из машины и, обежав, тут же приоткрыл дверцу.

— На Лубянку? — спросил он, когда я устроился рядом с ним.

— Нет, сначала на Старую площадь. В ЦК. — сообщил я.

Лейтенант Коля кивнул и лихо вырулил со двора.

— Так что вы решили? — как-то несмело спросил лейтенант Коля.

Я нахмурился. Совершенно не понял о чем он говорит, и что я должен решить.

— Давай еще раз, Николай, — попросил его, — только медленно и по пунктам: что я должен решить?

— Ну как же, свадьба же… — как-то даже по-детски произнес Николай и мне показалось, что он обиделся. — Я же вчера вас спрашивал.

— Вчера у меня можно было спрашивать все, что угодно, даже ключ от квартиры, где деньги лежат, — пошутил я.

— Да что я, Ильфа и Петрова не читал, — Николай нахмурился. — Если вам неудобно, то и не надо.

— Коля, да говори прямо. Что ты вчера спрашивал? — я вздохнул.

— На свадьбе почетным гостем будете? — выпалил Николай. — мы комсомольскую свадьбу хотим устроить.

— Совет да любовь, — я улыбнулся. — а какие вопросы? С большим удовольствием! Но просьба — о дате мероприятия напомнить несколько раз. Сам видишь — дела. Давай сейчас в ЦК.

На Старой площади сразу поднялся к Капитонову в кабинет.

Капитонов, увидев меня, вздохнул так, будто у него с души свалился булыжник размером со шкаф.

— Владимир Тимофеевич, вы даже не представляете, как я рад, как я рад вас видеть! — запричитал он, впрочем, совершенно искренне. — Вас нет на месте, и за вас это никто не решит, а дело очень щекотливое, и если бы не наша с вами договоренность, я бы никогда на него не пошел.

— Да не переживайте вы так, Иван Васильевич, — постарался успокоить его. — Все, что у нас делается, делается с одобрения и разрешения, — тут я немного покривил душой, поскольку для этого дела разрешения я точно не спрашивал.

Но Капитонов понял все правильно.

Конечно, конечно, — пробормотал он. — Ну так что мне делать-то?

— Звонить, — просто сказал я. — Вот прямо сейчас. И сообщите, что сумма увеличится втрое. Иначе никак. Скажите, что я не один, и что людям тоже нужно копеечку за труды.

— Да-да, — послушно покивал головой Капитонов и снял трубку с телефона. — Борис Николаевич? — спросил он, когда на том конце провода ответили. — Мне сообщили, что вы уже в Москве. С Леонидом Ильичом прилетели? Нет? Позже? Ну так сразу к нашему делу. Сегодня вечером встреча. Там знаете столовую? Напротив здания ЦК на Старой площади? Там командировочные обычно обедают. Да мы мы с вами там как-то встречались. Там сегодня в девятнадцать часов, там как раз народу немного будет, как раз побеседуем о наших проблемах. Как раз перед закрытием. Хорошо. Жду. Точнее — ждем. Ну и остальное — как договорились.

Он положил трубку и вопросительно посмотрел на меня.

— Иван Васильевич, вы не переживайте так, — попытался успокоить Капитонова. — Все будет как положено. В девятнадцать жду вас в столовой.

— Владимир Тимофеевич, Ельцин готов последние штаны снять и отдать за то, чтобы генерал Корнилов на своем посту остался, — он вздохнул, зачем-то взял лейку и прошел к разлапистому фикусу на подоконнике. Полил его.

Потом повернулся ко мне и вдруг в лоб спросил:

— А что с Борис Николаевичем будет?

— А с ним работать будем, и очень серьезно, — ответил я, нисколько не кривя душой. — Ситуация в Свердловске очень серьезная. И вы это сами знаете, Иван Васильевич.

— Да-да, конечно, — Капитонов посмотрел на меня вроде бы спокойно, но при этом подумал: «Вот кому не дай Бог дорогу перейти, так это тебе». — Борис Ельцин очень озабочен судьбой генерала Корнилова. Он, собственно, по этому поводу и попросил устроить с вами встречу.

— Цену вопроса, я надеюсь, вы обозначили в тех пределах, в каких мы с вами обговаривали ранее? — Я смотрел на Капитонова взглядом удава, который собрался поужинать толстым кроликом.

— Владимир Тимофеевич, я никогда… ничего… никаких… — Капитонов сглотнул так, будто неделю сидел без воды. — Я честный партиец!

— Так и не будем на пути друг у друга стоять — я улыбнулся и вышел из кабинета.

«Откуда он узнал? Он что, мысли читает? Страшный человек, не дай Бог стать такому на пути!» — неслось вслед из кабинета Капитонова.

Но я уже не слушал его мысли, у меня была другая цель. Лубянка. Прибыв туда я сразу переключился на Соколова:

— Как у тебя?

— Да все нормуль! — Вальяжно ответил «донской казак». — Мастерса помыл, побрил напоил так, что его свои посольские упаковали и отправили в родные пенаты, — он хохотнул и спросил:

— А про Боннэр вы твердо уверены? Я, блин, с ней два дня провел, и не сомневаюсь, что у нее яд в воротнике, в зубе, в родинке… Такая сука!

— Вот твоя задача как раз и состоит в том, чтобы проследить, чтобы она ничего не укусила и никого не покусала, — бросил я на ходу. — Даниил, что у тебя?

— Разослали запросы, шерстим картотеку,