Пушинка в урагане (Контуры нового мира). Часть 2 - Сергей Юрьевич Ежов

подать прошение по команде, аттестовать его в следующий чин. Единственное условие: в течение года необходимо выучить русский язык и сдать экзамен на его владение. Переходящим на службу Российской империи офицерам и нижним чинам будут выплачены подъёмные в размере полугодового оклада жалованья, а тем кто уезжает, будет выплачены оклады жалованья за три месяца и оплачена дорога до Англии. Гражданские специалисты получат те же выплаты.

Спустя сутки во дворе крепости состоялась торжественная церемония спуска британского флага, и подъём русского имперского: алое полотнище с золотым двуглавым орлом в правом верхнем углу. Сразу после церемонии английские военные, отказавшиеся служить России собрали свои пожитки, получили положенные выплаты и довольно щедрую плату за оставляемое движимое и недвижимое имущество, погрузились на пассажирский пароход, один из трофейных кунардовских лайнеров, и отправились домой, в «старую добрую Англию». Эти люди и не подозревали, что с ними мы обошлись по-английски: ограбили, формально не нарушив буквы закона. Приехав в Англию они выяснили, что инфляция сожрала уже девять десятых от суммы, которую они получили. А чего они хотели? С любым человеком нужно обходиться исключительно исходя из его национального характера. Вот и мы погрузили в трюм несколько тонн фунтов стерлингов, не обеспеченных более государством, и щедро расплачивались ими с англичанами во всех местах, куда нас забрасывала военная судьба. С полезными людьми мы расплачивались русскими рублями.

* * *

И началась война. Первым делом наши моряки закупорили при помощи мин военные гавани в Бостоне, Нью-Йорке, Филадельфии и несколько других. Базы на Южном побережье, к тому времени, были надёжно заблокированы или находились под контролем южан. Американцы пытались тралить фарватеры, но наши самолёты с авианосцев, курсирующих вне досягаемости береговой артиллерии, быстро заставили тральщики работать исключительно ночью. Но и ночью было не все в порядке: многие мины мы снабдили взрывателями установленными на неизвлекаемость, что привело к трагедиям: с авианосцев наблюдали несколько взрывов в районе минных постановок. А потом мы нанесли удар по крупнейшей военной базе, где в основном базировались английские корабли, ушедшие в САСШ — Бостону.

Ранним утром, когда стало достаточно светло, но Солнце не поднялось над горизонтом, самолёты груженые бомбами поднялись с палуб авианосцев. Когда они подходили к Бостону, Солнце светило как раз в глаза часовым и наблюдателям, так что никто не поднял тревоги. Первый, самый эффективный удар мы нанесли в условиях даже лучших, чем полигонные. На полигоне стоит одна цель, а тут целей очень-очень много, и стоят они плотно, борт к борту, так, что даже промах всё равно попадет в другой корабль. Первый удар по броненосцам и броненосным крейсерам нанесло топмачтовики. Потом за дело взялись горизонтальные бомбардировщики. Они плавно пикировали на очередную жертву, и роняли бомбу куда-нибудь в особо уязвимое место, например, на крышу башни. Довольно часто этот фокус удавался, и в этом случае над кораблём взлетал огненный фонтан, означающий, что данная калоша исключается из списка целей, и внимание пилотов переключатся на следующую.

Положение неприятеля усугублялось тем, что боеприпасы для зениток по какому-то странному выверту мозгов американского флотского начальства даже на бывших английских кораблях, хранились в опечатанных артпогребах. Срывать печати моряки не рисковали, дабы не получить впоследствии судебный иск, а лиц, уполномоченных открыть хранилища, на кораблях, и вообще на базе, не оказалось. То есть, ситуация была очень похожа на то, что происходило в Перл-Харборе в моём мире. Главная ударная сила американского флота — семьдесят пять броненосцев и девяносто броненосных крейсеров было утоплено или тяжело повреждено во время этого сражения, прошедшего за рекордные для морского боя сроки: всего лишь пять часов. Напоследок нами были взорваны пороховые и артиллерийские склады злосчастного Бостона, и практически весь город оказался сильно разрушенным. В лучшем случае с домов снесло только крыши, а уж целых окон не осталось ни одного.

Американская авиация на смогла ответить нашей по очень простой причине: мы заранее высадили в укромном месте четыре полка морской пехоты при собственной артиллерии, и в ночь перед нападением на Бостон они захватили все три десятка аэродромов вокруг города. Лётчики, пришедшие вместе с морпехами, выбрали самые интересные в техническом отношении самолёты из имеющихся, сели на них и улетели к флоту, где для посадки на авианосец, на «Ирине» была использованы сети. Посадка всех самолётов была проведена успешно, и наши инженеры получили для изучения образцы новейшей американской техники. Общее впечатление: ребята очень быстро учатся и стремятся создать нечто новое. А морпехи спокойно и деловито вышли на берег, где их приняли на борт наши корабли.

Собственно, после Бостонского сражения война на море практически прекратилась: американцам стало нечем воевать. Дело в том, что после окончания Гражданской войны, САСШ практически перестали финансировать собственный флот, бросая все свободные ресурсы на освоение Дикого Запада. Вот сейчас они и расплачиваются за необдуманное планирование: пришла война, а кораблей нет. Но ещё хуже то, что нет подготовленных моряков. Правда, несколько лет назад они начали довольно амбициозную кораблестроительную программу, но во-первых, почти ничего не успели построить, а во-вторых, откуда бы им взять столько подготовленных военных машинистов, артиллеристов и прочих узких специалистов? Ну а подарок судьбы в виде двух сотен английских кораблей американцы доблестно спустили в унитаз.

Оставшиеся корабли янки были заблокированы в Чарльстоне и Новом Орлеане, где их захватили конфедераты.

А на суше пошла ожесточённая гражданская война. На новые лозунги наложились старые обиды, вспомнилось и высокомерие победителей, и распущенность негров, подстрекаемых янки против старых хозяев. Надо сказать, что расизм как был, так и остаётся основополагающей чертой американского общества, так что расистский фактор стал ещё одной чертой нового противостояния, причём с обеих сторон. Ожесточение достигло невероятного размаха, и противоборствующие стороны стали брать всё меньше и меньше пленных: чужих раненых стало принято добивать, соответственно солдаты дрались до последней возможности, вызывая тем самым ещё большую ярость. Начались сначала отдельные случаи жестокого обращения с гражданскими лицами. Вскоре жестокость стала нормой: мужчин, при малейшем подозрении на сопротивление убирали или калечили, а женщин насиловали. Это вызвало ответную реакцию: население уходило с территорий которые могут быть захвачены, а оставшиеся сопротивлялись до последнего, и зачастую кончали с собой при