Адвокат вольного города.6 - Тимофей Кулабухов

Не проблемы, а в смысле, что не могу разобраться, а к Мин отношусь, как к сестре, ты чего?

— Да это я так. Как там твой летательный аппарат? Охрана не вмешивается, твоя наёмная бригада по ночам гоняет оборудование.

— Пресс и формовочный станок, обрезка, выпрессовка, горячее вымачивание в масле. Я для всего этого закупал комплектующие, ни на одном этапе не экономил. И Иваныч практически один работает, другой Иваныч ему только самую малость помогает.

— Ты хоть знаешь, как их зовут?

— Младшего по документам Фёдором зовут.

— Насколько это правда?

— А какая мне не всё равно? Они мне не доверяют, я к этому отношусь с уважением. Главное они своё дело делают. Я спрашивал, в городе ещё примерно никто не умеет самолёты собирать.

— А они умеют?

— Учатся. Но на этой технике полетит их младший. Они могли бы подвести меня, я всего лишь заказчик, но не своего брата. Так что я в них не сомневаюсь.

— Когда у нас судебное по делу с фискальной службой?

— Когда экспертиза пройдёт. Я сообщу.

— Если я буду в отъезде, все равно позвони.

…

Вечером мы с Джо, обессиленные, возвращались в сельскую местность. В китайском квартале прикупили продуктов, пересели с моей легковой машины на грузовик и покатились неспешно.

Усталость накатывала волнами, это была скорее психологическая, чем физическая, но ситуация с ненастоящими казаками (которые тем не менее, были не иллюзорно вооружены и намерения имели вовсе не детские), суд и события дня раскатали меня, как асфальтоукладчик.

Над степью царил ветер. Он дул, наполняя запахами пряных степных трав и цветов, тонким самобытным ароматом пыли, дорог и человеческих судеб.

Ветер нёс плотные серые тучи и какую-то липкую прохладу, отдельные капли даже падали на стекло. Похоже, что сегодня придётся готовить в доме, а там, мать его, на всю кухню разместился самогонный аппарат.

Эта мысль странным образом приободрила меня. Добравшись до дома, я встретил Тайлера, который сидел у распахнутых ворот и чинил разболтавшиеся петли.

Осмотревшись, я с удивлением не обнаружил рядом ни бутылку пива, ни фляги самогона, абсолютно ничего спиртного. Не похоже, что Тайлер собрался заделаться в трезвенника, просто его внезапно увлёк труд и он попросту забыл о своём фоновом режиме «прибухиватель».

Джо посмотрел на нас и пробурчав что-то под нос, пошёл готовить кушать на уличной кухне, пока не разошёлся дождь.

Я в нескольких выражениях рассказал Тайлеру обстоятельства нападения на меня и то, что один из казаков ускакал. Про возможность застрелить его в спину не стал говорить, не хочу я слышать, какой моральный выбор сделал бы на моём месте Тайлер.

— Думаете, босс, враг теперь узнает, что Вы живы?

— Ну, если подумать, это был просто вопрос времени. Если бы граф хотел проверить, мёртв ли я, мог бы посмотреть некрологи. Я для него не более, чем мусор под ногами. Но его верные шавки на меня обязательно донесут. Интересно, что весь его «бизнес», как мы видели, не базируется в усадьбе.

— Это если там нет тайного портала. Особняк большой, два этажа плюс подвал, к которому нет доступа даже у слуг.

— Ты спрашивал?

— Ага, — он закрутил какой-то винт и измазавшись, прокапал машинным маслом верхнюю петлю. — Там полно тайн. Но для всех слуг эта работа настолько престижная и ведётся из поколение в поколение, что они принимают факт существования тайн у их барина, как данность. То есть, он же граф, у него должен быть тайный ход из особняка. Такой ход может и на Изнанку вести. Может такое быть? Способен благородный род оплатить пробитие персонального портала лично для себя?

— Способен. Но бизнес у него либо на той Изнанке в лесочке, либо в лагере конной сотни.

— Либо в Челябинске. Он же зачем-то туда ездит?

— Кстати по этому поводу ничего не узнал?

— Нет, подвижек пока нет. Поиск по местности тоже прекратил. Ясно, что особое место в жизни графа мы уже нашли.

— Главное, чтобы он нас сам теперь не нашёл.

— Ну, дом куплен на другое имя, у нас хорошая легенда. Он будет искать Вас в городе. А про старину Тайлера он вообще не знает. Кому я нахрен нужен?

Тайлер закончил починять ворота и неторопливо их запер. Точнее сказать, почти запер, когда из-за изгиба забора показалась весьма недружелюбная морда и не одна.

Это были местные. Во всяком случае, Тайлер их сразу же узнал.

— Зайченко, ты чего тут?

— А того. Вань, ты не стой на пути. Мы сейчас драться будем.

Их было восемь местных мужиков разного возраста, двое постарше и всё больше молодежь. В подтверждение весомости своих слов один из них поигрывал оглоблей, то есть длинной мощной палкой. Я достаточно пожил в селе (уже больше недели), чтобы знать, что парочка таких оглоблей крепится к хомуту, чтобы лошадь тянула, например, телегу. Длина оглобли не стандартизирована. Эта, например, была метров пять.

— Кто из вас, козлов городских, Маньку окрутил так, что она теперь к Вишняку и приближаться не хочет? — упёр руки в боки один из старших мужиков. — Обида у нас на вас за это. Сурьёзная обида. Драться будем. Убивать, до крови!

Я мысленно выдохнул, потому что пока они выперлись, то стал боком и достал свой верный кольт, заодно пытаясь вспомнить, а в суматохе дня, я его дозарядил или забыл? Сколько там зарядов, шесть или семь?

А так, судя по тексту претензий, это не происки Вьюрковского, а любовные разборки.

Из дома, вытирая руки о полотенце, одетый в чёрную рубаху без рукавов вышел Чен. Он непонимающе крутил головой и вытирал руки о кухонное полотенце, которое вчера собственноручно выстирал.

— Аааа… Вот он, шельмец. Димка, кажется?

— Дамир! — гордо выпятил вперёд Джо, который в отличие от прочих запомнил присвоенное ему ненастоящее имя (кстати, надо бы ему паспорт на такое имя купить и фамилию придумать башкирскую, например, Кужабаев, это такая серьёзная и достойная мордоворота Джо фамилия).

— Кабздец тебе, татарин! — выкрикнул парень с оглоблей.

— Я башкир! — с национальной гордостью за весь башкирский народ прорычал Джо, который был чистокровным китайцем, но сейчас его это не смущало.

Толпа собралась было на нас накинутся, когда неожиданно и на опережение заорал я.

— Стоять, мля! Кто тут тот ушлёпок, кто на сердце прекрасной Марии претендует?

— Ну, это… Вот он,