По следам Александра Великого - Александр Петрович Харников

По дороге я обратил внимание, что дома мастеров находились в западной части городка, посередине расположились длинные здания складов, пара харчевен и две конторы, а на востоке – мастерские. Митри рассказал, что отсюда в центр русской столицы был доставлен огромный камень, на котором ныне возвышается памятник русскому императору Peter dem Großen[52] работы французского скульптора Фальконе. Меня заинтересовали устройства, с помощью которых русские передвигали по земле огромную каменную глыбу. Митри обещал чуть позже рассказать об этих устройствах и о других хитростях русских мастеров.

Мастерская моя, как и мой дом, тоже была больше, чем в Цоппоте, и, что немаловажно, у нее было свое водяное колесо, которое вращал протекавший неподалеку ручей. А формальности заключались в том, что в одной из контор мне выдали пропуска на меня и моих подмастерьев, бумагу на пользование транспортом в город и контракт, в котором была указана сумма, которую мне назвал герр Розен, безо всяких вычетов. И немалая сумма подъемных, под отдельную расписку.

– Если вам что-либо понадобится для вашей мастерской, – сказал мне чиновник, оформлявший все эти бумаги, – то вы либо закажите это через нас, либо закупите сами и подайте нам счет, и мы возместим ваши затраты.

Мы с Митри вышли и пошли в сторону моего нового дома. Мой Вергилий тем временем показывал мне:

– Вон в тех складах можно приобрести за малые деньги практически все, что вам может понадобиться для работы – а если это по заказу казны, то эти деньги вам возместят в конторе, не забудьте только взять счет. Там – продуктовый магазин. А вон у той площади – три ресторации, одна русская, одна французская и одна немецкая. Цены там намного ниже, чем в заведениях в городе, а качество, как правило, ничуть не хуже. Там же находится более дешевая столовая для ваших подмастерьев, да и сами можете там иногда перекусить – я так иногда и делаю, особенно когда времени нет… Ну что ж, располагайтесь, отдыхайте, герр Пипер, а завтра вам покажут то, что уже имеется. И обсудят с вами, в чем будет заключаться ваша работа. Не бойтесь, если у вас будут предложения по существу, мы вас выслушаем и, вполне вероятно, внедрим ваши идеи в производство.

Глава 5. По морям, по волнам…

5 (17) сентября 1801 года. Санкт-Петербург. Михайловский дворец. Василий Васильевич Патрикеев, канцлер Мальтийского ордена

Сегодня ко мне заглянул мой старый знакомый, полковник конной артиллерии Алексей Ермолов. В свое время он оказался в опале у государя, потом был им прощен, после чего неплохо себя показал в сражении при Ревеле. Сейчас Алексей Петрович занимался подготовкой вверенной ему части к Индийскому походу.

Но пришел он не по делам службы. Ермолов попросил меня походатайствовать за своего родственника, сына командира Полтавского легкоконного полка, бригадира Василия Давыдова. Звали семнадцатилетнего юнца Денисом. Да-да, Ермолов хлопотал о Денисе Давыдове, который в нашей истории прославился не только как поэт, но и как партизан.

Суть же просьбы Алексея Петровича заключалась в следующем. Отец парня решил определить его в кавалергарды. Только Денис Давыдов по своим кондициям меньше всего был похож на кавалергарда. В этот полк гвардейской тяжелой кавалерии брали исключительно дворян, причем обязательно рослых и представительных. А Денис, хотя и был отпрыском старинного дворянского рода, не мог похвастаться ни ростом, ни статью.

– Василий Васильевич, – убеждал меня Ермолов. – В свое время великий Суворов, увидев девятилетнего Дениса, заявил, что сей отрок будет военным и совершит немало подвигов.

– Добро, Алексей Петрович, – да будет так! – ответил я. – Носить Денису кавалергардский супервест[53] с мальтийским крестом. Только прославится он в гусарах. Ведь для этого рода кавалерии он более подходит и по росту, и по темпераменту.

Ермолов кивнул и протянул мне прошение Дениса Давыдова. Я положил его себе в папку, дабы при первой же аудиенции у императора вручить сию бумагу Павлу.

Алексей Петрович начал меня благодарить, но я остановил его, поинтересовавшись, как скоро я могу увидеть новоиспеченного кавалергарда.

– Да хоть сейчас, Василий Васильевич! – воскликнул Ермолов. – Я попросил его обождать во дворе Михайловского дворца. Если позволите, я схожу за ним.

Вскоре он вернулся вместе с юношей довольно хлипкого телосложения с едва пробивавшимися усиками. Но, несмотря на возраст, будущий поэт и партизан держался молодцом.

– Ну, здравствуй, Денис, – приветствовал я его. – Значит, твой отец решил послушаться совета Суворова и отдать тебя на военную службу. Ну а младший брат твой, Евдоким, опять же по совету Александра Васильевича, пойдет по статской линии. Только тут покойный генералиссимус ошибся – дипломат из Евдокима не получится, и он вскоре тоже наденет военный мундир.

– Вы правы, господин канцлер, – ответил мне Денис, смешно шмыгнув своим носом-пуговкой, – Евдоким тоже собирается поступить в кавалергарды. Только откуда вы знаете такие подробности о нашей семье?

Денис снова шмыгнул носом и подозрительно покосился на Ермолова.

– Ведь я тебя предупреждал, – строго произнес Алексей Петрович. – Василию Васильевичу известно многое о людях, которые даже и не подозревают о его существовании.

Я усмехнулся про себя. Может, стоит прочитать несколько стихотворений, которых напишет Денис Давыдов? Нет, пожалуй, не стоит. Не надо торопить события.

– Скажи мне, Денис, а что тебе известно о действиях партизанских партий?

– Это вы о летучих отрядах, сформированных из регулярных частей и действующих в тылу вражеских войск? – поинтересовался Давыдов.

– Именно о них, – кивнул я.

– Кое-что слышал, но, насколько мне известно, подобные партии редко используются во время боевых действий.

– Денис, а ты бы не хотел расспросить о таких летучих отрядах генерала Кадудаля?

– Вождя шуанов? – воскликнул Давыдов. – А разве он сейчас в Петербурге?!

– Да, – ответил я. – Генерал решил посетить Россию и в данный момент решает, не перейти ли ему на службу нашему Отчеству.

Денис Давыдов с удивлением посмотрел на меня.

– Да, но генерал Кадудаль командовал не регулярными частями, а отрядами роялистов, поднявших оружие против якобинцев.

– Все так, но он оказался талантливым военачальником. Правда, сейчас, с приходом к власти во Франции Первого консула Наполеона Бонапарта, роялисты в мятежных провинциях согласились сложить оружие. Сам же генерал Кадудаль, не желая служить своим бывшим врагам, отправился в Россию. Здесь он много размышлял о способах ведения партизанской войны и решил изложить свои мысли в пособии, которое могло бы пригодиться тем, кто у себя на Родине решит подобным способом противостоять врагу.

– Да, но Россия никогда не допустит на свою территорию чужеземные войска!

Я лишь развел руками,