Владыка морей Ч. 2 - Дмитрий Чайка

Видна жадно разглядывали брата и племянника, ожидая своей очереди обниматься. Чуть наособицу стоял Владимир. Его мать не поехала, оставшись в Братиславе с маленькой дочерью Властой. Крохе еще и года не исполнилось, потому-то и решили не мучить ее долгой дорогой. Не приехала и королева баварская Умила, которой совсем скоро предстояло рожать. Стоять просто так было скучно, и Видна, поднявшись на цыпочки, что-то жарко шептала на ухо Кию, шкодливо стреляя глазками по сторонам. А на лице того расплывалась довольная, понимающая улыбка. Он любил сестру, по достоинству ценя ее бесшабашный, отчаянный характер. Они были невероятно похожи, обещая вырасти, унаследовав всю красоту своей матери.

— Иди ко мне, воин! — Самослав взял на руки Александра и протянул ему небольшой кинжал в богатых ножнах. — Носи с честью!

Людмила, всхлипывая, обнимала сына, потом обнимала невестку, а потом прижала к себе внука. Ей и не верилось, что все это происходит наяву. Ведь еще недавно ее мальчик бегал за деревянным теремом, где гонял палкой гусей и поросят. А теперь он наместник огромной провинции и воин-победитель. И когда все это успело произойти…

— Зачем ты вызвал сюда нурманских хёвдингов, отец? — спросил Святослав, когда двери закрылись, а гомонящая толпа родственников осталась в десятке шагов, не мешая общаться двум правителям. — Житья от них не стало. Они недавно так отличились, что я чуть было не отдал приказ, чтобы их всех перерезали во сне. Спасибо, дядя вмешался. Если ты хочешь увести их из Египта, то сейчас самое время.

— Так и будет, сын, — кивнул Самослав. — Но перебить верных союзников, даже потерявших берега — плохой выход. Нужно сделать так, чтобы они остались твоими друзьями и продолжали служить твоим интересам.

— Что ты хочешь сделать? — наморщил лоб Святослав. — Я много общаюсь с дядей Ратко, отец, но пока мне тяжело даются ваши мысли. Уж больно они извилисты. Я воин, а не ромейский евнух.

— Ты, прежде всего, правитель, — жестко ответил Самослав. — Ты не можешь позволить себе детские обиды или необдуманные решения. Миллионы людей зависят от тебя. Ты можешь залить реками крови страну, которую тебе доверили. Ты можешь расправиться с буянами и разрушить мою дружбу с людьми севера. Если бы ты перебил их… Я даже не хочу думать о последствиях. Потеря Гамбурга — это самое малое, что может случиться. И тогда мы лишаемся поступлений дешевой рыбы. Мы теряем верфи Праги, потому что нам больше не выйти в Северное море. Мы потеряем деньги, которые нам должны ярлы Дании и Норвегии. Вот цена такого решения. Оно не достойно правителя. Нужно действовать тоньше. Воин не должен бездельничать, сын. Он должен воевать. Иначе он теряет разум и превращается в опасного зверя. Он становится клинком, который режет руки хозяина. Ты оставил их без настоящего дела, а это серьезная ошибка.

— Ты нашел им новую цель? — лицо Святослава озарила улыбка понимания. — Это хорошо, отец. В Египте пока для них дела нет. Как ты это сделаешь?

— Красиво! — довольный Самослав откинулся на спинку кресла. — Я сделаю это красиво, сын. И этим я решу множество проблем и для себя, и для тебя, и для наших потомков.

Пир начался на следующий день в полдень. Даны, которые изрядно поиздержались, пропив взятые с собой деньги, требовательно стучали кубками. Карманы их были пусты, но на руках и шеях висело немало золота. Пропивать и его тоже даны пока не стали, ожидая угощения. И они его дождались.

Под восторженный рев воинов в огромный зал государева кабака внесли десятки тарелок с жареными курами, одуряющее пахнувшими травами из Индии. На огромных блюдах внесли жареное мясо, только что снятое с горячих углей. Небольшие куски, нанизанные на острые железные прутья, местный повар вымачивал в чем-то, а потом обильно сдабривал перцем. Копченая речная рыба, икра, бочонки с сельдью, караваи свежего хлеба, каша… Всего этого было много, и все это одуряющее пахло, щекоча носы непривычных к изыскам данов волнующими запахами специй. Правда, на вкус князя, специй было многовато, но зато на вкус воинов — в самый раз. Это же ведь роскошь неописуемая, о которой они своим внукам рассказывать будут.

Сосредоточенное чавканье дало Самославу время осмотреться. Кроме Сигурда, он не знал тут никого. Кто-то погиб, кто-то уже получил свои три манса доброй пашни, а кто-то все еще служит в столице мира. Сколько же лет прошло с тех пор, как покойный Приск притащил в Новгород этого громилу? Пятнадцать? Нет! Больше! Сигурд не стал возвращаться за обещанным наделом земли. Он могучий воин, а не могучий бонд[15]. Ни к чему ему земля. Он уже давно забыл, что с ней делать нужно.

А пир тем временем набирал обороты. Секретарь, стоявший за спинкой кресла, шептал князю имена воинов и упоминал парочку их подвигов. И князь раз за разом вставал, произнося тост, в который умудрялся впихнуть по пять-шесть человек за раз. Иначе этот пир стал бы последним в его жизни. Воины, слыша свое имя, орали от восторга, залезали на столы, давя тарелки, и по-детски восхищались подарками. Они медленно, но верно приближались к той тому состоянию, когда любое, самое дурацкое предложение будет принято без особенных размышлений. А предложение разумное — тем более, потому что воины были пьяными в дым.

— Я хочу поднять последнюю чашу за величайшего воина, слава о котором дошла пределов земли! — князь Самослав встал и поднял кубок. — За Сигурда Ужас Авар!

— А-а-а! — заорали даны и застучали по столам кулаками и рукоятями ножей. — Сигурд! Сигурд! Сигурд!

Княгиня Людмила, по обыкновению, сидевшая с видом отрешенным, словно у ледяной статуи, едва заметно поморщилась. Такие манеры в Братиславе уже давно изжили себя. То, что она видела сейчас, напоминало ей молодость, когда жизнь била ключом, а те, кто сейчас ходит степенно, красуясь собольей шапкой, сам орал в голос, пил без меры и колотил по столу пудовыми кулаками, бурно выражая свой восторг. С легкой улыбкой смотрел на все и Святослав, который сидел тут же. Он уже и не чаял, как избавиться от этого буйного сброда, и его сердце пело от радости.

Сигурд встал, смущенный, едва не опрокинув скамью, на которой сидел десяток воинов. До чего же здоров, — удивился князь. — Ведь не человек! Слон! И он произнес:

— Мы с братом Стефаном сделали тебе небывалый подарок, Сигурд. Это не золото, не серебро и не камни.

В зале наступила озадаченная тишина. Не золото? Не серебро? А что тогда?

— Мой брат написал книгу о твоих приключениях, — торжественно поднял над