Я – Товарищ Сталин 8 - Андрей Цуцаев

главе стола. Его лицо, лишённое эмоций, казалось неподвижной маской. Взгляд, острый и внимательный, медленно скользил по лицам собравшихся, оценивая их настрой. Он понимал, что наступление на Китай — это не просто военная операция, а шаг, который определит место Японии в мире. Поражение могло означать конец имперских амбиций, а успех — триумф над Западом и Советами. Его пальцы лежали на столе, слегка постукивая по полированной поверхности, выдавая скрытое напряжение.

Капитан Сато, адъютант Тодзио, вошёл в зал с чёрным кожаным портфелем в руке. Он молча прошёл к своему месту, слегка наклонился и аккуратно поставил портфель на пол рядом со стулом генерала, поправляя его так, чтобы он стоял ровно. Никто не обратил на это внимания — портфель был привычным атрибутом Сато, предположительно набитым документами, картами и отчётами, которые могли понадобиться Тодзио. Однако на этот раз в портфеле находилось взрывное устройство, установленное по приказу генерала Накамуры, который готовил операцию по устранению радикальных милитаристов, таких как Тодзио. Сато занял своё место чуть позади генерала, сохраняя непроницаемое выражение лица, сложив руки за спиной в позе ожидания.

Тодзио поднялся, его фигура возвышалась над столом, приковывая все взгляды. Он положил ладони на столешницу, слегка наклонился вперёд и начал говорить:

— Господа, наступление на Китай — наш шанс доказать, что Япония является великой державой. Мы не просто захватим территории, мы покажем Соединённым Штатам, Британии и Советскому Союзу, что их время на Тихом океане закончилось. Наши войска готовы. Но я требую от вас полной уверенности. Любое колебание, любая слабость — и мы проиграем не только эту войну, но и будущее нашей империи.

Офицеры закивали, но в их глазах читалась настороженность. Полковник Накадзима, сидевший ближе к Тодзио, поднял руку, прося слова. Его лицо выражало сдержанную тревогу. Он отвечал за координацию с флотом на Тихом океане, и его мнение имело вес среди офицеров.

— Господин генерал, наши силы в Маньчжурии готовы к наступлению, но мы должны учитывать угрозу со стороны Советского Союза. Их войска на Дальнем Востоке усиливаются, и разведданные указывают на переброску дополнительных дивизий к границе. Если мы слишком глубоко увязнем в Китае, Советы могут воспользоваться этим, чтобы ударить по нашим позициям.

Зал замер. Упоминание Советского Союза вызвало напряжённое молчание. Офицеры переглядывались, их лица напряглись. Некоторые сжимали кулаки, другие опускали взгляды, словно боясь встретиться глазами с соседом. Тодзио повернулся к Накадзиме, его взгляд был тяжёлым, почти угрожающим.

— Вы сомневаетесь в нашей стратегии, полковник? Советы не посмеют вмешаться, пока мы держим инициативу. Наша задача — сломить Китай быстро и решительно, чтобы показать всем, что Япония непобедима. Если у вас есть конкретные предложения, говорите. Если нет — держите свои опасения при себе.

Накадзима выдержал взгляд Тодзио, но его пальцы слегка дрогнули, когда он сложил руки на столе.

— Я не сомневаюсь, господин генерал, но обязан указать на риски. Американцы также усиливают своё присутствие на Тихом океане. Их флот в Перл-Харборе — угроза, которую нельзя игнорировать. Если мы начнём наступление на Китай, нам нужно быть готовыми к возможной реакции с их стороны.

Тодзио кивнул, но его лицо не смягчилось. Он выпрямился, обводя взглядом зал, где напряжение нарастало с каждой секундой. Офицеры молчали, но их мысли были почти осязаемы: каждый понимал, что война с Китаем может перерасти в нечто большее, вовлекая СССР и США.

— Полковник прав в одном: мы не можем недооценивать противников. Но мы также не можем позволить страху диктовать наши действия. Кэмпэйтай работает над выявлением любых угроз внутри страны. Наши разведчики в Китае собирают данные о позициях их армии. Мы усилим патрули в Маньчжурии, укрепим базы на Тихом океане и будем готовы к любому сценарию. Но главное — мы не остановимся. Наступление на Китай начнётся, как только мы завершим последние приготовления. Это ясно?

— Так точно, господин генерал! — хором ответили офицеры, но их слова звучали менее уверенно, чем обычно. Перспектива войны с Китаем, осложнённая угрозами со стороны СССР и США, вызывала сомнения даже среди самых преданных.

В этот момент зал сотряс оглушительный взрыв. Пол задрожал, как при землетрясении, стены треснули, осыпая штукатурку. Стёкла в окнах разлетелись, и осколки посыпались на офицеров, словно град. Крики ужаса и боли заполнили помещение, дым и пыль поднялись густым облаком, застилая свет. Взрыв произошёл из-под стола, где стоял портфель Сато — устройство, установленное по приказу Накамуры, сработало с максимальной точностью. От портфеля остались лишь обгоревшие куски кожи, а языки пламени лизали обломки деревянного стола, распространяя едкий дым. Тодзио, находившийся ближе всех к эпицентру, был отброшен назад вместе со стулом. Его тело рухнуло на пол, неподвижное, среди обломков и горящих бумаг.

Капитан Сато, чьё лицо было залито кровью от осколка, пытался подняться, но ноги подкосились. Он хватался за край стола, его глаза, полные шока, метались по залу. Его мундир был разорван, кровь стекала по руке, капая на пол. Он пытался что-то сказать, но слова тонули в криках и шуме. Полковник Накадзима, оказавшийся дальше от взрыва, кашлял, пытаясь выбраться из-под обломков. Его мундир был покрыт пылью, из раны на лбу текла кровь, но он всё ещё пытался отдавать приказы, хотя его голос едва доносился до окружающих.

— Охрана! — кричал Накадзима, но двери зала были завалены обломками, а дым становился всё гуще.

Офицеры, кто ещё мог двигаться, пытались помочь раненым или выбраться наружу. Майор Кобаяси, чья левая рука висела безжизненно, полз к окну, надеясь выбраться через разбитую раму. Его лицо было искажено болью, но он продолжал двигаться, цепляясь за надежду на спасение. Другие, менее удачливые, лежали неподвижно среди обломков, их мундиры были залиты кровью, а глаза смотрели в пустоту.

В это же время, в нескольких километрах от штаба, здание Кэмпэйтай сотряс ещё один взрыв. Огненный шар вырвался из окон главного зала, где проходило совещание старших офицеров. Стены рухнули, погребая под собой генерала-майора Кадзивару Сигэо, главу токийского отделения Кэмпэйтай, шестидесятилетнего ветерана с многолетним стажем в контрразведке. Этот взрыв, также организованный людьми Накамуры, был рассчитан на устранение ключевых фигур военной полиции, поддерживавших радикальные планы Тодзио. Взрывное устройство, спрятанное в зале совещаний, сработало одновременно с взрывом в штабе, обеспечивая одновременный удар по обеим структурам. Стёкла в соседних зданиях треснули, улицы заволокло дымом. Крики раненых смешивались с сиренами пожарных машин, которые уже мчались к месту трагедии. Здание Кэмпэйтай, символ дисциплины и контроля, превратилось в груду дымящихся развалин. Выжившие пытались выбраться из-под обломков, но огонь и дым делали это почти невозможным.