Перекресток возможностей - Л. Нил Смит

— Ты уверен, Уин? — Они спустились к обочине и сели в машины.

— А медведь — католик? [120] Я бы узнал эту рожу даже по радио! — Глядя, как машины отъезжают, я задрожал, но не от холода.

— Поверю тебе на слово. Значит, Мэдисон — очаровательный лжец, но все же лжец.

— А ты ожидал другого? — Шестеренки в моей голове заскрежетали. Я не был удивлен, что СекПол вышел на мой след, но сам Берджесс? Если только у них не заработал свой собственный Бурав, он, должно быть, следовал за мной до Форт-Коллинза, в лабораторию, и прошел через машину Мейсса. Сколько еще их пробралось, прежде чем тот, которого мы нашли, был похоронен под обвалом?

— Пошли, напарник, — сказал я, как сотню раз до этого, — у нас работа. — Мысль о проникновении без ордера не заставляла меня чувствовать себя хуже, чем когда-либо во время ночных обысков. Может, судейская бумажка — это и не тот карт-бланш, которым я ее всегда считал… мы все-таки вторгались в чей-то замок, и, может, заслуживали пули.

Мы припарковались в ближайшем переулке и направились к подземному переходу. Движение в этот час не стало реже, но главным фактором была скорость: на такой магистрали машина могла наскочить на тебя прежде, чем ты ее заметишь. На той стороне мы подошли к темному особняку сзади. Эд достал какое-то устройство, выдвинул антенну и разложил острый штырь заземления.

— Это моя «глушилка»… как та, что была у нашего взломщика.

— Надеюсь, она работает лучше, чем его.

— Другой принцип: она на связи с моим Телекомом дома. Может, мы и не сможем предотвратить срабатывание сигнализации, но если она сработает, мой компьютер начнет спорить с их, задерживая включение света и сирен на некоторое время.

— Как долго?

— В зависимости от их блока, может, минут десять. У нас будет больше времени, если будем входить осторожно. — Он воткнул «глушилку» в землю.

Мои руки дрожали, когда я брал другой гаджет. — П-прости. Я привык работать по другую сторону этой игры!

— Успокойся! Ты же не слышишь, как стучат мои зубы, а я к этому тоже не привык.

— Теперь он мне говорит. Еще один медвежатник-любитель! Чудесный вечерок, Эд. Думаю, я лучше поеду в центр и посмотрю, что идет в «Риальто».

— Заткнись и нацепи это на запястье! Пока его циферблат зеленый, мы в безопасности. Если станет оранжевым — мы что-то зацепили, и компьютеры это обсуждают. Когда станет красным — бросай все и беги… мы проиграли спор, и защита дома снова работает. Я проверю наверху, кабинет Мэдисона и так далее. Ты — подвал. Хорошенько осмотри ту запертую комнату… Диджей захочет знать каждую деталь. Чуть не забыл… возьми этот маленький пикап, [121] мы прокрутим запись через ’ком, когда вернемся.

— Если вернемся. Что-нибудь еще перед бойней, mon capitaine?

— Возможно, нам придется обыскать и верхние этажи. Нам нужно знать, сколько твоих людей здесь.

— Это люди СекПола, и у них у всех пушки! Огромные…

— Ладно, ладно! Даю десять минут, если только твой индикатор не станет оранжевым. Встречаемся в кабинете. Если станет красным — каждый сам за себя.

— Ясно. Надеюсь, я вспомню дорогу в этой груде кирпичей. — Задняя веранда не была заперта, но половицы жутко скрипели. К тому времени, как Эд начал ковыряться в задней двери своими крошечными инструментами, я уже удивлялся, что у меня все еще сухие штаны. Он заклеил защелку лентой, чтобы она не захлопнулась. Мы проскользнули мимо кухни и вышли в поперечный коридор к кабинету Мэдисона. Я свернул в другую сторону, в подвал, поправляя очки на носу. В тенях было жутко, и странные цвета не помогали.

Пару раз свернув не туда, я нашел мастерскую. Сквозь паратронные линзы казалось, что большая часть света исходит из двери чулана — тусклое, багровое свечение, как от железа в кузнечном горне. Я открыл дверь и обнаружил водонагреватель, яркий, как неон. Выглянув из-за очков, я ничего не увидел, хотя чувствовал жар на лице.

Снова надев линзы, я подошел к верстаку. Я оставил дверь котельной открытой, но мое тело отбрасывало тень на столешницу. Затем, по наитию, я нашел паяльник и нажал на курок — он сработал не хуже фонарика. Я осмотрел место для переснаряжения патронов, осторожно держась подальше от пороха и капсюлей, нашел еще гильзы .380-го калибра, пару 9-миллиметровых, которые могли принадлежать Берджессу, и коробок спичек из денверской подпольной пивной.

Напротив была дверь на крючке. Держа паяльник в левой руке, я вытащил револьвер, его дулом поднял крючок и осторожно открыл дверь. Дома никого не было, но все казалось очень знакомым: те же шкафы, те же клубки проводов, копия заваленной лаборатории Диджей и той адской машины, что забросила меня сюда. Я пересек комнату, одним глазом следя за дверью, другим — за запястьем, и пытаясь держать третий глаз на том, что я делаю. Как будет выглядеть индикатор через искажающие цвет очки? Прямо сейчас он был бледно-розовым. Быстрый взгляд без окуляров вернул его к приятному безопасному зеленому.

Биллс не доверял Телекому. Он использовал очень уж обычное компьютерное оборудование. Должно быть, ограбил какой-то музей. На консоли лежала неопрятная кипа бумаг. Это зрелище, в окружении спящей аппаратуры Бурава, заставило меня поежиться. Если я пройду через дыру в этом мире, где я окажусь?

Печатный текст плохо читался через очки, поэтому я рискнул чиркнуть спичкой: электрические схемы, математические выкладки, имя Вона Мейсса, аккуратно напечатанное в углу каждого листа, — содержимое того пустого алюминиевого блокнота, но со множеством пометок на полях, сделанных другой рукой.

Я медленно повернулся, показывая все двойным линзам миниатюрного пикапа Эда, надеясь, что он оснащен каким-нибудь усилителем света. Когда я с вздохом облегчения поднимался наверх и пробирался к кабинету Мэдисона, индикатор стал фиолетовым — оранжевым для невооруженного глаза.

Эд стоял перед доской с глазом-и-пирамидой, которая теперь была раздвинута посредине, открывая стенной шкаф. — Боюсь, это я, — прошептал он. — Заметил свой индикатор?

— Ага. Что ты тут нашел?

— Ничего, о чем бы я знал. — Шкаф был разделен на десятки маленьких ячеек, в каждой из которых стоял крошечный серебряный кубок размером с наперсток. — Десять рядов по восемь… всего восемьдесят этих штуковин.

— Закрывай, и пошли отсюда. Нашел что-нибудь еще?

—