Под напором стали и огня - Герман Иванович Романов

Фельдмаршалы переглянулись, оба понимали, что Гитлер зашел слишком далеко, решив упразднить Францию как таковую. Страна просто перестала юридически существовать, ее восточные провинции были напрямую включены в состав рейха, как и Бельгия с Голландией, но там хоть проживало родственное германским народам население, как в Эльзасе и Лотарингии. Но в остальных присоединенных провинциях, промышленно развитых, что было немаловажно для увеличения производства, жили французы, которые сейчас подвергались «онемечиванию» или изгнанию. И только в этих областях заработали фабрики и заводы, получавшие сырье и электроэнергию в рамках программы «тотальной войны», и жили там относительно неплохо, что не скажешь о других провинциях, оставшихся «французскими», где города подверглись тотальному ограблению — из них вывозилось все нужное оборудование и станки, запасы нефти и угля. Страна была отброшена даже не в прошлый, а позапрошлый век, ее территория становилась сельскохозяйственным придатком рейха. Французы тщательно скрывали недовольство — везде были оккупационные войска, и проявления открытого недовольства или даже саботажа жестко пресекались суровыми наказаниями. Но в то же время, те, кто служил или работал на рейх, получали полные права «гражданина» и соответствующие льготы в виде жалования и выдачи пайка. А потому не удивительно, что в стране оказалось множество коллаборационистов, решивших, что настал для них самый удобный момент перейти на сторону победителя. Многие французы охотно записались в вермахт, и сейчас отправлялись на восток, по стопам солдат из состава «Великой армии» императора Наполеона. Записывались на службу порой целыми частями, немцам для удержания за собой бывших французских колоний требовались надежные солдаты. И такие нашлись во множестве — ведь все прекрасно знали, какие потери с поражениями сейчас терпит Британская империя от немцев и японцев, постоянно теряя одну за другой колониальную или зависимую территорию — Египет, Сингапур, Гонконг, Бирму, Мальту с Гибралтаром, Кипр, Палестину, Сирию, и вот Цейлон с Ираком.

Многие европейские народы или сами запросились вернуться обратно в состав «объединенного рейха» — в Истрии, Далмации и Боснии особенно, ведь они исторически входили в империю Габсбургов. Венгрия, Румыния и Болгария были сателлитами, получив за «верность» территории — первой вернули Трансильванию и Закарпатье, второй потери восполнили землями Транснистрии по южному Бугу, болгары получили Македонию от Сербии и южную Фракию, отобранную от Греции, и возвращенную обратно прежнему владельцы. Турция и Египет считались союзниками, но последний уже находился под германским протекторатом. А вот с теми, кто воевал, и никак не «вписывался» в установленные Гитлером «рамки», поступили сурово — Францию разорвали на «части», Польша сократилась до размеров генерал-губернаторства, греки с болгарами также стали оккупированными территориями. Северные страны, такие как Дания и Норвегия, имели право на «самоуправление», но в составе «объединенного рейха». Швейцария со Швецией сделали правильные выводы, и, оставаясь формально нейтральными, предпочли брать и выполнять заказы рейха. Так что жизнь Европы преобразилась — теперь она стала вроде как «единой» страной…

Вот так «фюрер» Гитлер «перекраивал» карту Европы, и повсеместно получал поддержку «пятой колонны» из числа проживавших везде фольксдойче…

Глава 45

— Мы бы раньше, в самом начале войны, мы бы потеряли наш «Сехо», но в обмен на три линкора Ройял Нэви, я бы счел это величайшей победой, Мицуи. Но сейчас скажу иначе — такие победы европейцы не зря именуют «пирровыми». Ты понимаешь, о чем я говорю?

— Да, я изучал европейскую историю войн. Царь Эпира Пирр сразился с римлянами, те обратились в бегство, но потери у него были намного больше чем у противника. И он сказал на этот счет, что если будет одержана еще одна такая «победа», то он останется без армии.

Футида, как многие офицеры армии и флота, прошедшие обучение в Европе, хорошо знал военную историю этих стран. Японцы умели учиться, и приобретаемые ими знания давали понимание, в чем сильны европейцы и американцы, и где у них есть слабости, которыми непременно нужно воспользоваться — а для этого необходимо сделать правильные выводы.

— Три тихоходных линкора не способны сопровождать авианосцы. И не в состоянии догнать слабейшего врага. И не могут уйти от сильнейшего противника. Потому не принесут пользу своему флоту в современной войне. Это не более, чем огромные мониторы, не смотря на свои размеры, практически бесполезны в океане, без прикрытия собственной авиации беззащитны. Англичане нам просто их подставили, зато успели увести свои авианосцы как можно дальше за радиус действия нашей авиации.

— Ты прав, Мицуи, они обманули нас, заблаговременно выведя свои лучшие тяжелые авианосцы из-под ответного удара. И не прав — англичане просто не ожидали, что мы бросим против них сотню самолетов, и понадеялись на свою зенитную артиллерию, посчитав, что смогут отбиться. Ведь им хватило пушек, чтобы выстоять у Крита в бою с германскими пикировщиками, нас же посчитали слабее немцев.

Лицо Одзавы исказила похожая на оскал гримаса — адмирал прекрасно знал как относятся европейцы к японцам, и отнюдь не лучше, чем к другим азиатам, которых считали не совсем людьми, вернее если людьми, то «второго сорта», а порой принимают их за вроде хорошо дрессированных обезьянок, которых показывают на потеху публике в цирках или зоопарках.

— Поверьте на слово — теперь наши бывшие союзники по «альянсу» второго года века сделают должные выводы. Для них первый урок с потоплением двух линкоров у Куантана возможно стал раздражением, слцчайной неудачей, от которой можно отмахнутся. Но потерять разом «Ройял Соверин», «Ривендж» и «Резолюшен», это не щелчок по носу, это сокрушительный удар катаной. И за самое короткое время они буквально утыкают свои корабли зенитными автоматами, как дикобраз покрыт иголками. К тому же у англичан радарные станции, а это техническое новшество весьма полезно. И нам бы самим не помешало обзавестись такими устройствами. Обещали поставить немцы, но они многое кому обещали, только не все выполнили. Однако будем надеяться на поставки, и на то, что их танки все же прорвутся к иранским нефтепромыслам. А если нет, то мы сами нанесем по ним бомбовой удар — хотя придется рисковать авианосцами.

Одзава замолчал, лицо снова стало невозмутимым, хотя Футида прекрасно понимал, что тот сильно переживает потерю авианосца. В «Сехо» попало всего две пятисотфунтовых бомбы, которые в никоем разе не могли бы потопить корабль водоизмещением больше одиннадцати тысяч тонн. Вот только спешно введенный в строй авианосец имел