Бойфренд для Цесаревны - Олег Ростов

уединении ни разу не была.

- Купаются, моя принцесса!

- Как купаются? У меня нет купальника.

- Ты думаешь у меня есть купальные плавки? Тоже нет. Есть простые трусы. Но это не помеха.

- То есть, ты сейчас разденешься передо мной вот так просто?

- Ну да. Но я не до конца разденусь, а останусь в трусах. Извини.

- За что извиняешься?

- На всякий случай. Чтобы не попасть под пункты Особого протокола.

- Андрей, ну пожалуйста, не надо про Особый протокол.

- Хорошо, не буду.

Разговаривая, мы, при этом, всё так же продолжали сидеть на байке. А она всё также, продолжала обнимать меня, сцепив руки на моей груди.

- Лёль, мы так и будем сидеть?

- Странно ты меня называешь. Меня так ещё никто и никогда не называл.

- Значит я буду пионером в этом деле. Ты не против?

- Нет. Называй. Дарую тебе право называть меня Лёлей! – Она засмеялась. Я тоже.

- Спасибо, Ваше Высочество, за оказанное мне доверие и привилегию. Я об этом буду рассказывать своим внукам.

- Правда будешь? Внукам рассказывать?

- Клянусь своей треуголкой.

- Хорошо. Я это запомню.

Не понял? Это что она имела ввиду?.. Но ладно. Мы, наконец, слезли с байка. Я поставил его на подножку. Сняли шлемы. А здесь была благодать. Ольга встала на берегу. Вытянулась на встречу солнцу и подставила его лучам своё лицо, закрыв глаза и разведя руки в стороны. Я стоял и любовался ей. Господи, совсем ещё девчонка.

- Ну так что, Ваше Высочество, как насчёт купания?

Она повернулась ко мне.

- Андрей, но у меня нет купальника. Я серьёзно.

- Ну и я серьёзно. Здесь никого нет.

- А ты?

- Я отвернусь и не буду на тебя глазеть. Так сойдёт?

- Всё равно, Андрей. Нет сменки, нет полотенца.

- А зачем тебе полотенце? Так, на солнце высохнешь.

- А сменка?

- Без сменки. Тоже так высохнет. Я же без сменки.

- Нет, Андрюша. Это слишком радикально.

- Дело твоё, принцесса. А я искупаюсь, а то запарился уже.

Быстро разделся до трусов. Оля сидела на берегу и смотрела на меня. Оставшись в трусах, я подмигнул ей и усмехнулся. Она покраснела, но при этом не переставала разглядывать меня. Берег здесь был высокий и я знал, что там глубоко. Так было в моей реальности, когда мы ездили сюда купаться и шашлыки жарить. А ещё доску сделали, с которой нырять можно было бы. Здесь, правда, доски не было. Но и ладно. Я разбежался и прыгнул в воду. Хорошо водичка была. Сразу освежила. Вынырнул, поплавал. Ольга сидела на берегу и смотрела на меня.

- Оля, водичка просто супер. Как парное молоко.

- Зачем ты мне это говоришь? Ты меня соблазнить хочешь? Как с ухой и с блинчиками?

- Ну, Лёль, уха и блинчики это так, детский сад, штаны на лямках.

Вылез из воды. Прошёлся по траве. Сел рядом с принцессой. Вытянул ноги. Класс и полная нирвана.

- Господи, как хорошо то. Просто слов нет. Лёль, ты бы куртку сняла. Жарко же. – Сняла. – Может всё-таки искупаешься, обещаю, смотреть на тебя не буду.

- Ладно. Ты настоящий змей-искуситель. Только Андрей, не смотри пожалуйста, а то мне стыдно.

- Я же обещал.

- Тогда иди к лесу и отвернись. Давай, Самарин!

- Всё, ушёл лесом и сканеры заклеил скотчем. А в уши вставил женские тампоны.

- Андрей! – Вопль.

- Ушёл.

Встал и отвернулся к лесу. Прошёлся до его кромки. Увидел в траве красное. Присел. Это была земляника. Стал собирать её. Пока собирал услышал всплеск. Ага, мелкая залезла в воду. Замечательно. Вернулся назад. Над водой была её голова.

- Ну как, Ваше Высочество?

- Ты прав. Водичка просто супер. – Она плавала, и фыркала иногда. Я разложил свою куртку, положил на неё ягоды, что собрал. Потом прыгнул в воду. Подплыл к ней.

- Цесаревна, Ольга Николаевна, разрешите присоединиться в принятии водных процедур. Исключительно в оздоровительных целях.

- Ну если только в оздоровительных целях!

- Исключительно в оздоровительных целях, а так же в целях эстетического восприятия окружающего мира.

- И как ты эстетически воспринимаешь его?

- Кого?

- Окружающий мир. – Её лицо было очень близко к моему.

- Мне хочется заняться… Поэзией. Почему ты так на меня смотришь, принцесса?

- Поэзией заняться?

- Конечно, это чувственно, благородно и возвышено, штырь мне в зад.

- Штырь в зад не надо, это будет больно, Андрюша. Лучше поэзия.

- Хорошо. Слушай:

На землю свет лучей бросая,Сияет солнце, сделав круг,А тишина в лесу такая,Что слышен даже сердца стук.

Лишь наглый гнус, пищА, летает,Мне причиняя лёгкий зуд.А облака плывут и таютНа глади озера внизу.

Здесь хвойный запах, мозг пьянящий,Осина с розовым листомИ белый мох, как снег хрустящий,И белый гриб на фоне том.

В лесной тиши пропела птица.Её сквозь листья не видать…Как хорошо, когда приснитсяТебе такая благодать!

- Да ты Андрюша, поэт!

- Это не я, Оля. Это Борис Николаев.

- А кто это? Я такого поэта что-то не слышала.

- Скажем так, он иногда пишет стихи.

- Понятно. Почитай ещё.

- Почитаю, но на берегу. А сейчас купаемся. Хочешь прыгнуть с меня?

- Как это с тебя?

- Залезешь мне на плечи и прыгнешь. Поплыли на отмель. Вон она рядом.

- Андрей, но на мне нет купальника!

- Ну ты же не голая? На тебе есть нижнее бельё.

- Андрей, когда оно мокрое, оно просвечивает.

- Господи ты боже мой. Я не буду смотреть, закрою глаза. Клянусь своей треуголкой.

- У тебя нет треуголки, Самарин. Ты всё врёшь.

- Лёль. А разве это так важно сейчас? Просвечивает или нет? Представь, что на тебе железобетонный купальник и нет проблем.

- Как это железобетонный? Это что за купальник?

- Это значит пуританский, глухой на всю голову купальник, до колен. И полосатый.

- Очень смешно, Андрей.