Андрей Юрьевич - Андрей Готлибович Шопперт

статью с этого рыжего великана и держит толстенное копью и круглый щит сверкающий медным умбоном.

— В Самбор выдвигаемся. На тебе Андрей Молибогович милиционеры, и копейщики из арбалетной сотни. Самих арбалетчиков я на коней посажу и с ними следом за дружиной выезжаем. Ну и два десятка подвод обязательно с большими арбалетами, людьми и запасом стрел на тебе. Выходите по готовности, но сильно не тяните, а то без добычи останетесь.

— Я свою полусотню ещё возьму. Много новиков, как раз опыта наберутся в этом походе. Да и остальные бояре сбираются уже, тоже свои дружины поведут. Умоем жупанов их же кровью!

Событие пятьдесят четвёртое

Persona grata

Желательная персона

Кроме всего прочего Андрей Юрьевич не забыл и о зяте. Младший сын Гедимина — Любарт перешедший в православие и принявший имя Дмитрий, после возвращения тяжелораненого тестя один раз всего показал нос из своего малюсенького Любарского княжества. Да и то вместе с отцом приехал.

— Ты, Левонтий, передай князю Димитрию, что ежели через два дня он с сотней не выйдет в поход, и не догонит нас у Самбора, то княжество я у него изыму, — напутствовал Андрей Юрьевич посланника — помощника тысяцкого боярского сына Левонтия Чёрного. Чёрный это не фамилия — это прозвище, и не волосом он чёрен, и не глазами. На левой щеке воина большое тёмно-коричневое родимое пятно. Практически во всю щеку. Смотрится паршиво. Видимо чувствуя, что внешний вид у него не самый благообразный, Левонтий носит шелом с бармицей, прикрывающей лицо, практически всегда.

— Сделам, княже.

Пока народ собирался в поход, избавленный от суеты Андрей Юрьевич думу одну обдумывал. Брать или не брать, вот в чём вопрос. Нда.

Достойно ли

Тащить с собой «Судьбу»,

Иль надо оказать сопротивленье

Своей гордыне. И пока её не брать.

Гамлетовские страсти в душе разгорались.

«Судьба» — это одиннадцатый стационарный арбалет. Сделали его или её — машину эту, недавно и там ещё полно детских болезней. Выглядит это по-дилетантски, до пушек ещё прогресс в отдельно взятом княжестве не дошёл. А вот до «Судьбы» дошёл. Это такая рогатка большая, поставленная на тот же лафет, что и арбалет — пулемёт. И плечи из пружинной стали те же, только они раздвинуты на этой рогатке. К плечам через тетиву приделана кожаная тюбетейка, которую четыре цепочки по периметру оттягивают назад к спусковой скобе.

Взводится «Судьба» таким же рычагом, как и все арбалеты стационарные, потом в тюбетейку вкладывается керамический шар, наполненный греческим огнём. Поджигается бикфордов шнур и «судьбоносоец» дергает за спусковую скобу. Шар около литра в объёме. Такая литровая банка с керосином и серой, густо замешанной в нём. Горит и воняет хорошо. Летит примерно на семьдесят — восемьдесят метров, от ветра зависит. Прицеливаться нельзя. Куда полетел шар туда и полетел. Хотя нет. Прицеливаться по горизонтали можно, поворачивая сам лафет.

Есть второй вид боеприпасов — там напалм. Смешали керосин с соляркой и загустили мылом жидким. Горит не так эффектно и не так классно воняет, но зато, если на тебя это пролилось, то сбить пламя не простое занятие.

Нефть нашли и привезли уже больше трёх сотен примерно двадцативедёрных бочек галицкие бояре. Перегонный аппарат для самогона профессор уже давно сделал, а недавно и нефть стали перегонять. Сложность была в трубке. Отлили чугунных несколько, соединили хомутами через кожу и пропустили через бочку с водой холодной. Неказисто, ломается постоянно. Кожанки от керосина и температуры гробятся… Но аппарат работает. Нужен как раз не керосин, его пока сливают в бочки и отставляют в сторонку. Нужен бензин. В нём растворяют воско-парафин, содержащийся в торфе, который из Берестье привозят. Двойная очистка бензином белоснежным его не делает. Делает светло-коричневым. И свечи немного пованивают скипидаром таким. Но они в несколько раз дешевле восковых. С ульями пока побежали, и бортники по лесам шастают, так что, как мёд, так и воск — это очень дорого. Пуд воска стоит десять — пятнадцать кун. Разоришься книги по вечерам читать. А тут две сотни килограмм торфа дают пуд воска. Остатки не выбрасывают — это отличное топливо. Хоть немного дрова экономятся. Подводу торфа смерд привёз, бамс, и два пуда воска. Нормальная свеча — сто грамм. Триста свечей с подводы. А десять свечей — это куна. Тридцать кун или одна киевская гривна с подводы.

Второй компонент, что извлекают из нефти — это битум. Тоже пока в сторонку в бочках оставляют, а специально обученный вьюноша экспериментирует с ним, пытаясь получить асфальт. Ну, почти получился. Ещё, наверное, чуть молотого известняка побольше, и можно попытаться кусочек двора в замке заасфальтировать. Но это уже после победы над погаными.

— Данька! — это командир расчёта «Судьбы», — Данька как думаешь, брать мне вас поход?

— Возьми, ради бога, княже!!! — бухается на колени амбал.

В этом расчёте три человека. Шар с такой штукой не игрушка, если чего не так стрельнет, и он упадёт среди своих рядов, то мало никому не покажется. Потому, взводит один, укладывает в тюбетейку горшок второй, а дёргает за скобу вот этот здоровяк — Данька. Он не хухры-мухры, он сын боярина Мечеслава Детько.

— Как тут отказать. Собирайтесь. «Судьбинушки» аккуратно в гнёзда укладывайте, — а чего, дороги сейчас те ещё, телегу трясёт, а груз хрупкий, потому, Андрей Юрьевич вспомнил про «решётки» для упаковки яиц и сделал таких десяток. Получается, подвода, запряжённая парой приличных лошадок, везёт сто снарядов. Вторая подвода тащит сам арбалет и троих человек расчёта.

Виноградов «бомбардиров» и сам хотел взять, надо новое оружие испытать, но пусть вьюноши считают, что это они его уговорили. Энтузиазма и ответственности больше будет.

Глава 19

Событие пятьдесят пятое

Pro patria mori

Умереть за родину.

Из трёх с половиной сотен воев дружины, что увёл с собой Мечеслав Детько, пять десятков — это лучники. Из них почти все — это ветераны. В битве у Каменца полегли в первую очереди ополченцы, за ними конные тяжеловооружённые гридни, а лучники спешенные держались позади и понесли не очень значительные потери, в основном при той атаке из засады ордынских конных лучников. Так что из пяти десятков сейчас четыре — это проверенные бойцы и умелые лучники…

Нет. Тут с интересным фактом профессор столкнулся. Он назвал их лучниками и наткнулся на непонимающие взгляды дружины. Сотник и десятники конных «лучников» отрицательно замотали головами.

— Что ты, княже, лук