Александр. Том 1 - Олеся Шеллина

— А у вас есть что скрывать? — я приподнял бровь.

— Нет, — тут же ответил офицер, застёгивая последнюю пуговицу на мундире.

— Где все? — задал я вопрос уже ему.

— Так, ограбление было. Четыре склада вскрыли. Все на расследовании. — Тихо ответил он.

— Что же, это радует, что расследование всё-таки началось. — Я задумался. — Кто здесь главный?

— Ну, — протянул он, а потом махнул рукой. — Я, получается.

— А почему так печально?

— Потому что я не знаю, кому подчиняюсь, — он, видимо, решил, что терять нечего. Сегодня все почему-то решили высказаться. Бури, наверное, на солнце. Магнитные. — Согласно приказам, мы подчиняемся непосредственно генерал-губернатору. Но, это вы. А сейчас… В общем, я запутался.

— Я тоже, — потерев переносицу, посмотрел на него. Молодой, чуть постарше меня. — Как звать?

— Капитан Воронов Павел Алексеевич. — Отрапортовал капитан.

— Идёмьте, капитан. Покажете своё хозяйство. Заодно расскажете, что делаете, когда приходит к вам обокраденный. Вот, например, я пришёл и сказал, что меня обокрали. Дальше что?

— А-а-а…

— Павел Алексеевич, вы сами только что сказали, что обязаны подчиняться мне, как гражданскому генерал-губернатору. Приказа о переназначении всё ещё не было, так что, давайте, посмотрим, как тут всё устроено. Чтобы что-то менять, надо знать, как всё сейчас происходит. Иначе можно таких дел наделать, самим потом тошно станет.

Глава 15

Бум! Бах-бах!

— Что у вас там происходит? — Макаров покосился на дверь.

— Не обращайте внимания, Александр Семёнович, — посоветовал я ему.

— На это сложно не обращать внимания, — и, словно в подтверждение его слов, совсем близко от дверей кабинета раздался грохот, а затем разъярённый голос Скворцова.

— Ты что творишь, сукин сын! Если ты этот секретер хотя бы поцарапаешь, то лучше бы ты в младенчестве пуповиной задушился!

— Интересное выражение, надо его запомнить, — задумчиво проговорил Макаров.

— Только не говорите мне, Александр Семёнович, что не знаете о моём переезде и переезде Елизаветы Алексеевны в новые апартаменты, — сказал я, прислушиваясь к ругани, раздающейся из-за двери. — Это меня разочарует. Отсутствие осведомителей во дворце для вашей службы — это даже названия не имеет.

— Я прекрасно знаю, ваше величество, что ваши новые покои имеют смежные спальни с покоями её величества. Просто не думал, что переезд — это так громко. — Сказал раздражённо Макаров и прикусил язык. Я же посмотрел на него почти весело.

— О, теперь у меня появится новая забава, попытаться вычислить тех слуг, которые состоят у вас на жаловании. Вы же их не проводите по расчётным ведомостям?

— Нет, ваше величество, — он быстро пришёл в себя и теперь говорил елейным голосом. — Все осведомители идут у меня в ведомостях под грифом «Прочие важные расходы». На них выделен отдельный бюджет, и вы лично утвердили эту графу. А полный список имеется только у меня. Доступ к нему имеют также мой заместитель Коршунов и вы, ваше величество, если на то будет ваша воля. — Он тяжело вздохнул, я же прищурился.

— Нет, просто запросить у вас списки — это будет слишком просто, — наконец, протянул я. — Ладно, сделаем так. Если к нашему отъезду в Москву мне не удастся выявить ни одного, я, пожалуй, запрошу у вас список. А пока попробую вычислить их самостоятельно.

— Как вам будет угодно, ваше величество, — Макаров посмотрел с вызовом, словно принимая это необъявленное пари.

Бум! Бум! Бум! Уж не знаю, что именно мужики на этот раз тащили, но, по-моему, пару раз успели уронить.

— Вашу мать, криволапые сукины дети! — Я прислушался. Не знал, что Сперанский способен так ругаться. Вообще, не думал, что он знает такие слова. — Николай Иванович, они на вас ничего не уронили?

— Нет, Михаил Михайлович, уберёг Господь, — ответил ему незнакомый голос.

— А мне, кажется, ногу сломали, — пробасил ещё один голос. — Что тут творится?

— Вещи его величества в другое крыло перетаскивают, — ответил ему Сперанский. — И не преувеличивайте, Николай Петрович, ваши ноги совсем не пострадали. В сторону ваших ног ничего не двигали. Вот на Николая Николаевича трюмо едва не уронили. А он из-под него вылезти бы не смог, только разве что прямиком на погост.

— Как интересно, — проговорил я, глядя на Макарова, кусающего губя, чтобы не заржать.

— Чрезвычайно интересно и, самое главное, познавательно. Я что-то запамятовал, ваше величество, в вашей спальне ещё остались вещи, способные прибить собой Николая Николаевича? — проговорил он, не глядя при этом на меня.

— Вы правы, Александр Семёнович, работать в таких условиях невозможно, — я покачал головой. — Давайте кратенько, как в посольствах, встретили приказ о расформировании Тайной экспедиции?

— Открыли шампанское, ваше величество. — Чопорно ответил Макаров, мгновенно включившись в работу и перестав обращать внимание на шум. — К ним присоединились гости, вот списки, — и он протянул листы, где были указаны посольства каких стран принимали каких гостей. Пробежавшись глазами по спискам, я отложил их в сторону. Ну что же, не только английское посольство мечтало избавиться от такого неудобного императора, как Павел Петрович. Почти все гости были из заговорщиков, чьи имена я уже почти наизусть выучил.

— Знаете, Александр Семёнович, есть во всём этом странная ирония, — проговорил я задумчиво. — Почти все страны этих посольств терпеть не могут друг друга. Более того, чуть только сосед покажет слабину, они вцепятся в него всей сворой. А здесь такая удивительная солидарность. Вам не кажется это странным?

— Нет, не кажется, — Макаров покачал головой. — Судя по тому, что становится мне известно, это закономерный процесс.

— Возможно, — я провёл пальцами по губам. — Про нашу драгоценную Ольгу Александровну что-нибудь известно?

— Плохих новостей нет, так что думаю, очень скоро она посетит родные пенаты. А может быть и не посетит, может быть, сразу же к другому очагу направится. Тут всё от вашего величества будет зависеть. — Ответил Макаров.

— Отлично, — я потёр переносицу. — Тогда давайте на сегодня прервёмся.

— Хорошо, ваше величество, — и Макаров принялся собирать бумаги. — Разрешите задать вопрос, ваше величество.

— Задавайте, Александр Семёнович, — я смотрел, как он складывает бумаги стопкой, по одной, собираясь с мыслями.

—