Пуля времени - Николай Свечин

мусор. Все-таки хорошо, что у тогдашней полиции было столько непрофильных функций. А попаданец, быстро оценив обстановку, перемахнул через ограждение, чтобы спокойно спуститься вниз.

Но не тут-то было! Помимо городовых на полицию тогда работали и упомянутые дворники! Формально – на общественных началах, но фактически подчинялись приставу, докладывали обо всех подозрительных делах и лицах, а также активно наяривали в свистки, который у каждого в обязательном порядке болтался на шее.

В итоге Чистые Пруды огласились художественным свистом. Дворники бежали к Ратманову с трех сторон. А потому ему ничего не оставалось, как… побежать в четвертую. А именно, пуститься наутек – по крышам.

Для этого он ринулся на черную лестницу, по ней выбрался на чердак, а оттуда уже на самый верх. По пути возникла неожиданная проблема. Дверь на крышу перегораживала огромная клетка с голубями. Но лихо сдвинув ее в сторону и даже не запачкавшись, бывший консильери гулко затопал по кровельному железу.

Признаться, Юра Бурлак уже давно хотел попасть на экскурсию по крышам. Правда, во время отпуска в Северную столицу, который он задолжал Оксане. А не вот это вот все…

Но путешественник во времени предполагает, а специально обученные люди, отвечающие за его перемещение, располагают. Нужно работать с тем, что есть.

Ратманов стал перепрыгивать с одной крыши на другую. В чужом теле даже появилась какая-то бурлацкая легкость, которую он ощущал всего пару раз в жизни, в самые напряженные ее моменты. Ну а дворники и присоединившийся к ним старший городовой бежали параллельным курсом. Только внизу.

В какой-то момент впереди показались верхушки деревьев. И Георгий подумал, что в деревьях можно затеряться. Несколько прыжков – и он на земле. Переулок Огородная Слобода. Потом Малый Харитоньевский. И Большой Козловский. Добежал почти до Каланчевской, то бишь Площади трех вокзалов.

Здесь, наконец, можно было и передохнуть. Тем более в спину уже никто не свистел. Как минимум, от ближайших преследователей удалось оторваться.

Но как же сложно быть бандитом! Да еще и с ментовской душой. Вот уж поистине свой среди чужих и чужой среди своих. Никакой стабильности, никакого порядка.

С этими мыслями он добрел-таки до трех вокзалов. Убедился, что сто лет назад все три так же стояли на своем месте. И понял… что влип. Площадь усиленно патрулировали и городовые, и даже жандармы. Пешие и конные. Прошедшие все возможные горячие точки, увешанные медалями и оружием коренастые двухметровые усачи.

Поравнявшись с одним из них, Ратманов принял максимально непосредственный вид и попытался расслабиться. Мол, здесь его никто не знает. И он едва ли не под защитой сил правопорядка.

Но подобное впечатление, как и все в нашей жизни, оказалось временным. На площадь с одной стороны вбежал постовой городовой, что дежурил у дома Двуреченского. И следом ворвалась целая шобла дворников. А с другой стороны показались знакомые рожи бандитов, тех, что давно следили за Ратманом по линии преступных атаманов. Вот это попадалово… Так сказать, один меж двух огней!

Дворники одновременно взялись за свистки. И Ратманов-Бурлак вот-вот должен был оказаться мишенью номер один вообще для всех людей на площади.

Но случилось маленькое чудо. Как говорится, Deus Ex Machina. Или Бог из машины. К попаданцу подрулил новенький «Паккард» – один из самых престижных автомобилей 1912 года. С заднего сиденья высунулось улыбающееся лицо Двуреченского, по которому в этот момент так хотелось ударить…

– Успел, – лаконично констатировал чиновник.

И жестами приказал дворникам не свистеть.

Ратманов тоже молчал. Не хватало слов, чтобы охарактеризовать появление «спасителя».

К Двуреченскому подошел жандармский унтер-офицер и взял под козырек:

– Позвольте удостовериться в вашей личности. Так положено… для написания рапорта.

Губернский секретарь протянул ему запаянную в стекло полицейскую карточку и строго сказал:

– Никакого рапорта не надо. Провалите секретную операцию сыскной полиции градоначальства!

Унтер с пониманием козырнул. А чиновник для поручений дождался, пока тот удалится, и обернулся:

– Что ж вы, Георгий Константинович, не присядете?

Ратманов сел рядом, но все еще молчал.

Проезжая мимо старшего городового, Двуреченский попросил водителя притормозить и снова высунул голову:

– Автоном, скажи нашим, чтобы не усердствовали. Этот, – кивнул на хмурого человека на соседнем месте, – свой.

Автоном тоже кивнул и передал приказ дальше по цепочке. Дворники стали возвращаться к своим делам.

С другой стороны от греха решили разойтись и «лихие» люди. Наверняка продолжали следить, но так уж явно на глаза Георгию уже не лезли.

Оставшуюся часть пути ехали молча оба.

– Ну что, домой? – спросил чиновник по особым поручениям, когда наконец подрулили к уже знакомому жилищу на Чистых Прудах.

– Домой, в две тысячи двадцать третий, – поправил его попаданец.

Двуреченский лишь хмыкнул.

Глава 11

Назад в будущее

1

Возвращать попаданца в будущее решили в максимально комфортных условиях. В лучших московских банях всех времен и народов – в Сандунах.

Сама процедура, по словам Двуреченского, не представляла особой сложности. Если убрать за скобки цифровой метод физика Ландау, предстояло лишь ввести в вену Ратманова хитрый, особенно приготовленный раствор. Он бы быстро уснул и проснулся где надо – то есть в XXI веке.

Ну а гедонист Двуреченский предложил совместить приятное с полезным. Не только принять «божественный нектар», но и попариться хорошенько, искупаться и еще немного поговорить за рюмашкой…

Георгий согласился без разговоров, только попросил отсрочки до вечера.

– Зачем она тебе? – подозрительно спросил инспектор. – Так рвался домой, а теперь на попятную? Ты мне отчетность не порти!

– Личное дело. Хочу проститься с Ритой и сказать ей пароль про барона Штемпеля.

– Ладно, жду в семь. Надеюсь, тебя там не схватят!

– В восемь. Разберусь как-нибудь.

– Черт с тобой, в восемь, – буркнул губернский секретарь.

Он высадил пассажира на Лубянской площади и укатил. А полицейский-бандит занялся своими делами. Последними в этом веке.

2

Сперва он зашел в ближайший магазин офицерских вещей и купил там большой кожаный чемодан, подклеенный изнутри брезентом. Приказчик пояснил, что это конно-саперный чемодан – в таких кавалеристы перевозят взрывчатку для диверсий. Внутри он был разделен на четыре секции и имел ручки как сверху, так и сбоку – очень удобно.

С покупкой поехал в свой банк, выгреб из ячейки все банкноты и велел кассиру обменять их на золото. Тот растерялся:

– А здесь на какую сумму?

– Примерно шестьдесят три – шестьдесят четыре тысячи.

– Но у нас нет столько монеты.

– Меня это не интересует. Ищите.

Ждать необычному клиенту пришлось долго, больше двух часов. В конце концов операция по обмену была завершена. Видимо, служащие банка собрали все империалы в Замоскворечье… Набитый золотом чемодан весил пятьдесят шесть килограммов – богач за два часа безделья успел это подсчитать.

Он велел подогнать извозчика, сел в экипаж и поехал на Старую площадь. Именно там находился Политехнический музей, в котором Жора-Гимназист и вознамерился спрятать свое добро до лучших времен.

Будучи капитаном Бурлаком, весной этого года он накрыл закладку с наркотиками в подвале музея. И еще тогда