Псы Господни - Олег Велесов

Дверь открылась без раздумий. Я ударил открывавшего под дых, перехватил падающее тело и вместе с ним вошёл в прихожую. Гуго помог уложить привратника на пол, завёл руки за спину и связал его же ремнём, потом вытащил стилет и предупредил:

— Заорёшь, воткну в глаз.

Со второго этажа раздался голос:

— Жюльен, кто там стучал? Что молчишь?

Гуго легонько пнул привратники в рёбра.

— А-а-а, господин прево, — заскрипел тот, и уже нам. — А что говорить-то?

— Так и говори: от Мишеля…

— Господин прево, от Мишеля посланник. Весть какую-то сообщить хочет.

— Ага, ну веди его в кабинет.

Шаркая тапками, прево ушёл, а мы подняли привратника на ноги.

— Ещё кто-то в доме есть? — приставляя стилет к горлу, спросил Гуго.

— Нет… Есть! Кухарка и две служанки. Но они в людской, спят уже. Ещё жена господина прево, но она тоже спит. Господа ложатся рано, каждый в своих покоях. Я тоже хотел лечь, но тут вы… кхе-кхе… нагрянули.

— Охрана?

— Нет. А зачем?

Ну да, о чём это я, какая охрана? Прево не боялся внезапных визитов. Если он из числа тех, кто скрывается под именем Батисты, то бояться в городе ему некого. А если не из тех, то в любом случае приближен к священным особам, а значит, тоже никто обидеть не осмелится.

Кроме меня.

— Веди в кабинет.

Мы поднялись на второй этаж. Длинный коридор, стены в гобеленах, из-под ближней двери сочилась полоска света. Привратник постучал.

— Господин прево…

— Да заводи уже. Я этому Мишелю взбучку устрою. Сколько раз говорил, чтоб ночами не беспо…

Он осёкся, увидев меня.

— Господин Сенеген?

— Де Сенеген, — поправил я. — Это ты, рыло поросячье, просто Лушар, а я де Сенеген.

Я намеренно говорил грубо и жёстко, чтобы сразу безо всяких объяснений показать, кто здесь главный. Лушар это усвоил моментально. Он затрясся, упал в кресло и начал шарить руками по письменному столу. Схватил какую-то бумагу, разгладил и положил на другой край. Взял вторую, третью…

— Господин де Сенеген, вы, очевидно, по вопросу своего штрафа, я правильно понимаю? Так вот, намерен вас успокоить: канцелярия городского совета никаких претензий к вам не имеет. Дополнительное расследование никаких нарушений с вашей стороны не выявило, и суд постановил считать вас невиновным. Как раз завтра с утра я намеревался сообщить вам об этом… Это очень… очень хорошие для вас новости, господин де Сенеген.

Как же он жалок… На нём была шёлковая ночная рубаха до пят, на голове колпак, в лице ни кровинки. Он настолько привык чувствовать себя в безопасности, что уверовал в собственное бессмертие. И вот эта вера рухнула.

Гуго прошёл к камину. Огонь почти погас, и сержант швырнул на угли несколько поленьев. Пламя снова полезло вверх, освещая кабинет.

— В данный момент меня интересует другой вопрос, — заговорил я.

— Какой же?

Рывком я сдвинул стол в сторону и завис над прево.

— Кто такой мастер Батист?

— Кто?

— Мастер Батист! Отвечать! Быстро!

— Я… Мастер Батист? Что вы, что вы, что вы… Я не знаю. Я не могу этого знать.

— Врёшь! Гуго, положи на угли каминные щипцы, пусть раскалятся. Сейчас он всё расскажет.

Гуго понимающе кивнул и сунул щипцы в угли.

— Как же так, господин де Сенеген? — задышал Лушар. — Пытать невинного человека? Это грех.

— Расскажи это тем, кого пытают в капитульных тюрьмах.

— Нет-нет-нет, что вы, мы никого не пытаем. Никого не пытаем просто так. Это происходит лишь когда преступник запирается на предварительном следствии. Но даже в этом случае требуется постановление суда. А без него нельзя. Запрещено законом!

— Ну так в чём проблема? Сейчас выпишем постановление.

Я взял чистый лист, обмакнул перо в чернильницу.

— Смотри: сим повелеваю пытать прево Лушара до тех пор, пока он не скажет всю правду о мастере Батисте.

Гуго вынул из камина щипцы.

— Готово, господин.

— Отщипни ему нос, Гуго.

Прево вжался в кресло.

— Я не знаю, я правда не знаю. Ну поверьте же. Это… Это… Это страшный человек…

Я сделал знак, и Гуго, уже поднёсший щипцы к лицу прево остановился. Прево закивал:

— Да, это страшный… очень страшный… Вы не представляете насколько страшный. Если я расскажу, он такое со мной сделает…

— Уверен, он не станет рвать тебя щипцами. А я стану! Сначала нос, потом член, потом всё остальное снизу вверх в порядке очерёдности. А потом суну тебя головой в камин, буду пить вино и смотреть, как ты жаришься. Ну так кто страшный, я или он?

Прево сглотнул.

— Вы не страшнее, вы такой же, — он выпрямился, голос стал увереннее. — Я действительно не знаю, кто скрывается под именем мастера Батисты. Хоть на куски режьте! Когда ему нужно встретиться со мной, он передаёт весть через Мишеля. В назначенный час перед моим домом останавливается закрытый экипаж, я сажусь, а там человек в плаще. Внутри темно, видно лишь силуэт.

— Голос узнать сможешь?

— Не смогу. Он меняет его, словно говорит через что-то. Такой глухой, неприятный. От него мурашки по коже.

— Как часто встречаетесь?

— Один или два раза в месяц, а может пропасть на полгода. Но иногда он передаёт письменные послания. Чаще всего там только имя и что нужно сделать.

— Обо мне говорили?

— Нет, только послания получал. Дважды. После смерти сеньора де Сенегена мастер Батист велел купить ваш дом, а потом… — прево хмыкнул и покачал головой. — А потом пришло послание с вопросом, почему до сих пор не купил. Тогда-то вас и арестовали. Я перепугался. Не выполнить поручение мастера, это большие проблемы. Я приказал заковать вас, выписал разрешение на допрос с пристрастием, но вмешались бенедиктинцы. Они прислали адвоката и наложили запрет на пытки. Доминиканцы их поддержали.

— И ты послушался?

— А как по-другому? Ссориться с инквизицией? Нет уж, пускай мастер Батист сам с ней разбирается. Я так ему и сообщил в последнюю встречу, а он сказал, что решит вопрос, — Лушар хихикнул. — Так что ещё не известно, что с тобой будет дальше.

К прево вернулось присутствие духа, и он потихонечку начинал хамить.

— О себе побеспокойся, щипцы ещё не остыли.

— Хватит пугать, — отмахнулся он. — Я