В гнезде "Пересмешника" - Артём Март

— Пусть даже на первый взгляд так и может показаться, — докончил я.

— Говоришь так, старший сержнат, — Стаканов искривил губы, — будто бы знаешь что это такое может быть.

— Есть идеи, товарищ старший лейтенант.

— Ну тогда, — Стаканов вздохнул, — ну тогда, чего уж там. Поделись, Селихов.

Глава 19

— Слыхал я пару забавных историй от знакомых солдат и офицеров, — слукавил я. Ну или почти слукавил.

Всё потому, что одна из этих историй произошла лично со мной и моими парнями. Правда, в прошлой моей жизни.

Я сделал небольшую паузу. Офицеры, казалось, не стремились вставить своё слово относительно моего «от знакомых солдат и офицеров».

Стаканов просто смотрел на меня, весь обратившись во внимание. Бульбашов хлопотал с чаем — нёс нам с Мухой исходившие паром алюминиевые кружки. Щеглов же, державшийся в тени, и потому, решивший, видимо, что за ним никто не смотрит, ковырялся ногтем в зубах.

Муха просто молчал.

— Голь же она как. Она на выдумки хитра, — продолжил я. — Допустим, однажды слышал такую: вроде как один из местных нашим докладывал… Уж не помню, кому именно. Что в каком-то ущелье джинн завёлся.

Услышав слово «джинн», Стаканов хмыкнул.

— И, вроде как, джинн этот, по рассказам афганца, «ворует свет». Зайдёшь в ущелье с факелом, и тут бах! Свет с него сбивает. Как ветром, — я задумался. — Как там он говорил? «Джинн набрасывает на мир чёрное покрывало, да такое, что ничего не видать, а потом его воины нападают на наших». Это, конечно, не точная цитата. Но суть я передал.

— А можно поподробнее? — вклинился вдруг Бульбашов, приготовив помятую тетрадь и карандаш, — не помните?

— Не помню, товарищ младший лейтенант, — ответил ему я. — Но никакой это, в конечном итоге, оказался не джинн.

— А что же? — спросил Стаканов, ничуть не удивившись.

— Недобитки какой-то банды душманов, — сказал я. — Оружия у них не было почти. Так, видавшие виды винтовки, да ножи с дубинками. Когда наши их пошли выбивать, оказалось, что духи где-то отыскали пневматическое ружьё. Очень мощное. Стрелок у них был бывший, обученный пакистанцами, снайпер. Он стрелял из пневматики по источникам света, а его дружки спускались в ущелье, убивали местных и отбирали у них добро. Выживали таким образом.

Офицеры переглянулись. Но никто ничего не сказал. Бульбашов, будто бы, завис в каком-то, казалось, разочерованном удивлении. Остановил руку, что шуршала по бумаге карандашом, пока он записывал мои слова.

— Слыхал я и про другой случай, — продолжил я, — про «Каменного великана».

— «Каменного великана»? — удивился замполит.

— Да. Офицер один рассказывал, ещё в учебке, — солгал я, совершенно не собираясь выдавать, что именно эта история произошла со мной и моей ротой, — а я подслушал. Вроде как местные охотники рассказывали, что у какой-то забытой-позабытой горки появился каменный великан. Что он движется медленно и не отбрасывает тени, а если по нему выстрелить — пули от его каменной кожи отскакивают так, будто их и не было.

— Дай угадаю, — разулыбался Стаканов. — Снова голь?

— Так точно, товарищ старший лейтенант, — я тоже улыбнулся. — Когда на эту гору зашёл десант, чтобы выбить предполагаемые засады врага, оказалось, что «Великаном» было ничто иное, как старая телега.

— Телега? Это как? — прыснул замбой Щеглов.

— А вот так. Духи соорудили из неё передвижную пулемётную точку. И по мере надобности тягали вверх-вниз по склону. Чтобы хоть как-то усилить хлипкую конструкцию, они навесили на борта металлические пластины и обмазали их глиной для маскировки. Правда, это им ни капли не помогло. Как только ихняя «тачанка» встретилась с нормальным вооружением, а не со старинными винтовками охотников, развалилась на раз-два. Вот тебе и «Каменный великан».

— Так значит, вы думаете, товарищ старший сержант, — немного погодя начал Бульбашов, — что это тоже какая-то душманская выходка?

— Вполне может быть, — кивнул я. — Что ни говори, а на войне много кто суеверный становится. И винить таких людей в их суеверности нет никакого смысла. Иначе как ещё объяснить, что иной боец выйдет из-под массированного обстрела без единой царапинки? Или что нагнётся за фляжкой, а в то место, где у него только что голова была, тут же прилетает снайперская пуля.

Теперь хмыкнул уже Муха. Щеглов со Стакановым понимающе, но очень сдержанно улыбались. С лица Бульбашова всё так же не сходило удивление.

— И вместо того, чтобы объяснить себе всё это банальной случайностью, ну или, кто поучёнее — математическим везением, — продолжал я, — люди уходят в суеверия. А ещё — очень легко цепляют на себя чужие. Например, местных афганцев, с которыми плотно общаются.

— Так а как же быть с пропавшими? — спросил Бульбашов. — Трое пропали без вести! Притом ни один не пикнул. Да и следов никаких не нашли! Разве ж это не мистика?

— Нет тут никакой мистики, — вклинился Стаканов. — Это тебе, при должном везении, любая хорошо выученная разведгруппа сможет.

На лице Бульбашова отразилось робкое сомнение. Он поджал губы.

— Вы не видали того, что видал я, товарищ старший лейтенант. Не бывали в тех обстоятельствах, в которых бывал я.

— Ты что, замполит, — начал Стаканов, опасно сузив глаза и выделив слово «замполит», — в чертовщину веришь?

Молодой замполит испугался. Потом замялся.

— Нет… Нет, не верю… Может… Может, есть этому всему разумное объяснение, — Бульбашов вдруг зыркнул на меня. — Но знаете что, товарищ Селихов? Задается мне, не всё там так просто и очевидно, как вы нам тут преподносите.

— Посмотрим, — я и бровью не повёл. — Отправимся в Темняк и посмотрим на вашего «Джинна из теней». Собственными глазами посмотрим.

На «Вертушке» было… Ветрено.

Пост пограничников располагался на вершине пологого, очень ровного подъёма в горы, по которому проходили накатанные бронемашинами колеи.

Скальный выступ — естественная площадка на стыке горного массива ущелья и входа в «Темняк» — был оборудован скупо, но функционально.

Прямо на площадке оборудовали замаскированную камнями пулемётную точку. Обложили её мешками.

Насколько я знал, где-то здесь должны были находиться несколько снайперских позиций, но рассмотреть их с брони БТР я не мог. Пограничники их хорошо