Шайтан Иван 5 - Эдуард Тен

потрепать пограничные селения и посты. Вероятность нападения велика. Думаю лишняя бдительность не помешает. Большего сказать не могу, — посмотрел в глаза Шувалову, — но, посоветую вам к началу сентября создать небольшую, подвижную, конную группу в две сотни сабель и сосредоточить их здесь, указал я на карте место сосредоточения. Поставьте командиром толкового офицера и предупредите его о выполнении моих приказов, на всякий случай.

Шувалов внимательно посмотрел на меня.

— Что-то серьёзное — задумчиво потянул он.

— В начале сентября будет вам полуэскадрон со мной во главе.

— Нет необходимости в вашем личном участии. — уточнил я.

— Э. нет — усмехнулся подполковник. — Чую очередную вашу авантюру, но, как показывает жизнь, после неё раздают пряники. Я, знаете ли, очень уважаю пряники. — улыбнулся Шувалов.

— Торт не обещаю, а пряники будут точно.

Мы вернулись на базу. Аслан собрал все мои заказы и сделал необходимые покупки в городе.

В штабе, не вдаваясь в подробности, приказал начать подготовку к возможному рейду. Срок готовности определил конец августа. Заехал в Семёновку.

— О, Пётр Алексеевич, а мы только сетовали, что стали редким гостем у нас — Улыбался Дорожный встречая меня.

— Здравствуйте господа, я по делу.

Коротко обрисовал ситуацию, показал приказ атамана.

— Это ж хорошо, опять дело горячее предстоит — заволновался есаул. — Может не сотню, а полторы, Пётр Ляксеич? В таком деле больше всегда лучше. Александр Николаевич, казачки ворчат, что всё Семёновцам, да Романовским достаётся. Молодь обкатать нужно в настоящей схватке.

Соловьёв молча слушал есаула.

— Верно говоришь Василий Иванович, будем готовить казачков, я сам поведу. — решительно заявил командир полка.

— Полк без головы оставив? — удивился Дорожный.

— А ты на что, Василий Иванович? Заместишь меня на время моего отсутствия. Надо и мне встряхнуться, засиделся я.

— Как прикажите, господин полковой старшина. — разочарованно вздохнул Дорожный.

— Да ладно, Василий Иванович, показал себя молодцом, дай и другим проявить себя. — примирительно сказал я.

— Оно понятно, глядя на твои награды, твоё сиятельство, любой взбелениться. — грустно вздохнул есаул. — Однако прав ты, сиятельство. Командиру в отпуск ехать, а у него на груди молодецкой пусто. Нехорошо как-то. — хитро улыбался Дорожный, демонстративно поглаживая своего Станислава с мечами.

Встреча с Мелис показала мне на сколько любящая женщина чувствует своего мужчину.

Она была встревожена.

— Пётр, у Хайбулы всё хорошо? Не скрывай от меня ничего. — твердо заявила она.

— При последней встрече не сказал бы что всё спокойно и хорошо. Ты должна понимать Мелис. Сейчас ему нелегко. Много забот и неприятностей, которых не избежать. Не всё сразу, но потихоньку всё налаживается. Он прислал подарок Мурату.

Мурат, узнав о моём прибытии, прибежал сам.

— Здравствуй господин полковник. — Он встал смирно и отдал честь.

— Здравствуй боец. Как служба? — спросил я.

— Я ваши приказы не нарушал, за ворота не ходил, скажи Анвар. — он обернулся к нему, прося, подтвердить его примерное поведение.

— Всё так и есть, господин полковник. — подтвердил воспитатель.

— Отец передал тебе подарок. Аслан, передай бойцу подарок отца.

Аслан передал свёрток Мурату. В Пятигорске я заказал в мастерской два комплекта горского костюма. Чёрную черкеску и серый бешмет, красную черкеску с черным бешметом. В оружейной мастерской Тихон сделал маленький кинжал. Мурат развернул сверток и увидев костюм радостно закричал. Схватив всё в охапку побежал с Анваром в комнату.

— Спасибо тебе, Пётр! — улыбалась.

— А мне то за что? — удивился я.

— Хайбула сам до такого не додумается. — уверенно заявила Мелис. Вышел Мурат в новом одеянии. Сияющий и счастливый. Костюм был ему чуть великоват, на вырост, но смотрелся он грозным воином.

— Господин полковник, а почему у меня простая папаха, я хочу как у тебя. — Капризно потребовал Мурат.

— Такую как у меня или Паши, тебе не положена.

— Почему, ты же взял меня на службу? — не понял он.

— На службе ты неофициально. Как только тебе исполниться восемнадцать лет, тогда ты можешь попробовать поступить служить ко мне в батальон. Вот тогда тебе выдадут ружьё, пистолет и пластунку, а просто так нельзя.

— Это ещё долго ждать — разочаровался Мурат.

— Я не вижу Лейлу? Она не заболела?

Лицо Мелис нахмурилось.

— Анвар идите поиграйте во дворе, мне нужно поговорить с господином полковником. — сказала она мягко, но спорить было бесполезно.

Когда Анвар с Муратом, вышли, Мелис легко поднялась и достала из походной сумки слаженные листы бумаги и протянула мне.

Я развернул один из них.

Твои глаза — загадочный узор

В них нити чувств, забытые во сне

Я утонул в их манящий простор

И стал на век пленённый в глубине.

В следующем письмо подобная муть.

— Лейла обучена грамоте?

— Да, читает, но пишет не очень. Часто ошибается. Вчера случайно застала читающей во дворе. Пётр, ей пятнадцать, она невеста и подобные увлечения её не красят. Тем более сейчас. Наше будущее зыбкое и не ясное. — вздохнула Мелис.

— Кто, этот стихотворец? — спросил я, догадываясь кто автор.

— Молчит. Да я и так знаю. Скорее всего, это тот молоденький офицер, который видел её во время нашей встречи.

— Думаю, ты права. Я разберусь. — Пообещал я.

— Пётр, пожалуйста не ругай его сильно, запретный плод всегда кажется слаще. Постарайся объяснить ему, что сейчас не время. — Попросила Мелис.

— А когда это время, Мелис, когда можно любить, когда нельзя? Хорошо я постараюсь.

В штабе было тихо, только часы мерно тикали. Ожидая Мишу, я обдумывал слова. Как вразумить этого талантливого, но порывистого юношу, не задев его ранимого самолюбия? Ломать, не строить.

— Здравия желаю, командир! Вы звали? — Миша влетел в дверь, лицо озабоченное.

— А ты чего встревоженный? — спросил я, откладывая бумаги.

— Марш-бросок… новобранец подвернул ногу, опухла как подушка. Доктор сказал месяц покоя, не меньше, — выпалил Миша.

— Заживет. Садись, — кивнул я на стул. — А вот тебе вопрос, сотник. Почему мой приказ нарушаешь?

Миша замер.

— Какой… приказ, командир? — глаза его расширились от искреннего непонимания.

— Приказ категорический, о наших гостях молчок. Забыть, что они существуют. Ты его нарушил, Миша. — Я смотрел ему прямо в глаза. — Никаких контактов. Никаких. Понятно?

— Но, Пётр Алексеевич… — он попытался