Целитель #17 Этот мир, придуманный нами - Валерий Петрович Большаков

Пружинисто разогнувшись, Наталья бросилась следом. В свете фонаря тускло блеснула желто-оливковым давешняя «Волга» — «новая», ГАЗ-24 с «шашечками».

— Подбросите? — склонился к окошку Гарин.

— Куда вам? — ворчливо ответил таксист.

— До вокзала!

— Только учтите: дорого выйдет!

— А мы не простые студенты! — хохотнул Васёнок. — Мы — стройотрядовцы!

— Работяги, значит? — голос шофера потеплел. — Садитесь! Погодь, парень. Давай-ка, рюкзак в багажник!

Пока «стройотрядовец» с таксистом в четыре руки запихивали «чувал», Талия юркнула на заднее сиденье, и выдохнула.

Странно, но беспокойства покинули ее, словно оставшись в будущем. А тело как будто звенело, дыша прошлым, рождая в душе трепет азарта. Ее зовут Марина Давыдова, и ей по правде восемнадцать! И это действительно «Альфа» — в «Бете» не выпускали «Волгу» ГАЗ-24, с тамошних конвейеров сходила «Рено» 30, растиражированная «тридцатка»…

«Всё будет хорошо! — заверяла себя Наташа. — И даже лучше!»

Такси тронулось, и покатило, набирая скорость. Васёнок, рассевшись на переднем сиденье, изредка перебрасывался словом-другим с водителем, их лица смутно подсвечивали приборы.

«Волга» летела в черноте ночи, а за окнами всё чаще разгорался скупой свет — фонарей, витрин, окон, встречных фар.

Душа Талии очистилась от былых страхов, но последняя глухая тревога точила покой. А сколько времени? А какой нынче день? Месяц и год?

— Приехали!

Такси замерло у громады вокзала. Пока Васёнок расплачивался и выкорчевывал из багажника рюкзак, «Марина Давыдова» подбежала к кассам.

— Два билета до Красноярска! В купе, если можно…

Сердце в груди колотилось, унимая стук, а глаза так и шарили вокруг. Всё верно, никакой ошибки! Вон она, дата!

— С вас тридцать рублей.

Талия протянула в окошко три красненькие десятки, почти не отличимые от тех, которыми она пользовалась сорок с лишним лет тому вперед.

— Купила? — послышался задышливый голос Гарина.

— Купила… — ворчливо отозвалась Ивернева. — И не в плацкарте!

— Эт-хорошо! — повеселел Васёнок. — А то у меня лапы свешиваются…

Отойдя от кассы, Талия сказала негромко:

— Я так боялась… Но сегодня тут тоже пятница! Только не десятое, а девятое… Синхронизация полная!

— Не полная, — ухмыльнулся Базилиу. — Год другой!

В это время проснулся громкоговоритель, и гулко разнес:

— Скорый поезд «Москва — Чита» прибывает на третий путь…

— Наш! — определила Наталья. — Пошли, умник… И как только тёзка тебя терпит!

— Тёзка? — озадачился Васёнок.

Ивернева победно улыбнулась.

— Маришка! — и заторопилась, словно лишая спутника последнего слова: — Пошли скорее! Нам еще стелиться… Давай, я гитару понесу.

Фыркнув, Гарин сунул «Марине» зачехленный инструмент, и поволок свою необъятную ношу на перрон.

— В Красноярске нам выходить где-то после обеда… — пыхтел он. — Так что выспимся!

— Ага, выспимся! — поддакнула Талия. — Если кое-кто храпеть не будет.

— Да я не храплю! — возмутился Базилиу.

Перебрасываясь колкими шуточками, путешественники во времени поднялись в гулкий тамбур купейного вагона. Пахнуло горьковатым дымом.

«Чаю попьем… — утомленно подумала путешественница. — Два стакана в подстаканниках… Или завтра уже? Спать хочу…»

За распахнутыми дверьми купе шла размеренная кочевая жизнь. Люди расстилали «походную» постель, шуршали мятыми газетами в пятнах от жилистых кур или пахучей колбасы, звякали ложечками в звонких стаканах, бубнили о делах и планах или молча пялились в окно на вокзальную суету.

Шёл одна тысяча девятьсот семьдесят четвертый год…

Глава 12

Суббота, 10 августа 1974 года. Поздний вечер

Красноярский край, Ново-Яртыш

«Марина Давыдова» и «Глеб Бауэр» сошли в Красноярске во втором часу дня, сразу споткнувшись о серьезную проблему.

Стройотряд «Вымпел», где вкалывал юный Миша Гарин, находился далеко-далеко в тайге, куда автобусы не ходили, да и не всякий грузовик мог добраться. Завхоз ССО раз в неделю наезжал в город за продуктами на ГАЗ-66, прозванным «шишигой», но очередного его визита надо было ждать три-четыре дня…

«Хронодиверсантам» повезло — нашлись в зональном штабе товарищи с пониманием. Обзвонили уйму народу, но договорились-таки с геологами и, ближе к вечеру, Талия с Васёнком загрузились в вертолет.

Два часа дрожи да свистящего клёкота, и винтокрылая машина села на обширной вырубке, разметав лопастями все три сигнальных костра. Сразу навалилась темнота, но ее слегка рассеяли фары той самой «шишиги».

— Привет бойцам! — донеслось из сумрака.

Прикрыв ладонью глаза от ярких лучей, Наталья разглядела высокую, худую девушку в длинном сарафане.

— «Ветеран», однако, — добродушно сказал Васёнок. По легенде, он проработал в стройотрядах пять целин, то бишь лет, а потому имел право на почетное звание.

— Извиняюсь! — захихикала девушка в сарафане. — А я — Снежана, тутошняя «поварёшка», кормлю всю нашу ораву. Хотя по мне и не скажешь! Хи-хи!

Улыбнувшись, Ивернева протянула руку:

— Марина, медработник.

В теплом мраке взвился звонкий женский голос:

— О-о! Наконец-то! Сан Саныч, дай выйти! Расселся, как фон барон…

В потемках смутно очертилась фигура в «целинке» поверх белого халата. На свету она нарисовалась в этакую кубышечку лет двадцати пяти, с румянцем во всю щеку, с нашивкой на курточке, изображавшей змею и чашу.

— Наконец-то! — воскликнула кубышечка. — А то наша «сандвойка» уже полмесяца как «саноднойка»! Галя я!

— Марина.

— Из медвуза, небось?

— Не совсем… — понурилась Наталья, излагая легенду. — После восьмого класса пошла в новосибирское медучилище, отучилась там, но… Жизнь идет! — развела она руками. — Поняла, что медсестра — это не мое, всякие машинки и шестеренки мне гораздо интересней, ну и… Поступила в ХАДИ на механический факультет! Второй курс.

— А у меня всё наоборот! — жизнерадостно воскликнула Галина и затряслась от смеха. — Окончила техучилище, заделалась сварщицей третьего разряда — и поступила в мединститут! Жизнь, она такая…

Неясно видимый мужчина высунулся из кабины, и басисто воззвал:

— А товарищ Бауэр тута?

— Тута! — фыркнул Василий.

— Ага… — хлопнув дверцей, невидимка приблизился, вырастая и ширясь. — Инспектор, значить? По охране нашего труда, хе-хе…

— Он самый, — сдержанно рокотнул «Глеб». — Но хотелось бы, знаете, в самую гущу, на стройку…

— А, эт-можно… — голос невидимки подобрел. — Я здеся мастером. Зовут Сан Саныч.

— Глеб.

Мастер с инспектором пожали друг другу руки.

— Ага… Ну, что? У нас в отряде три бригады, сорок с лишним человек. Трудимся, в основном, вон тама, где фонари — строим