Эпоха перемен 3 - Сергей Котов

найти меня в крупнейшем мегаполисе мира ему понадобилось меньше суток, что само по себе было удивительно. Но ещё удивительнее были новости, которые он принёс.

— Пятеро погибших из внутреннего круга, — сказал он, — чистокровная элита.

Специально, чтобы поговорить, мы вышли на улицу. Время было раннее и, несмотря на прохладу, в Центральном парке было много физкультурников.

— Уверен? Они мастера маскироваться, — скептически заметил я.

Вместо ответа Лёша полез за пазуху и достал несколько распечаток. Качество было так себе, похоже, просто из факса. Но лица были вполне узнаваемы.

Я принял листки и некоторое время рассматривал их. Задержался, когда дошёл до Ким. Странное дело: взрыв почти не затронул её лицо. Даже косметика не поплыла. Но вот то, что было ниже шеи…

— Знакомая? — спросил Лёша, увидев выражение моего лица.

— Да, — сухо ответил я.

Он замялся. Видимо, хотел сказать что-то ободряющее, но не мог подобрать слов.

— А теперь объясни, почему эта наша встреча стоит риска, — сказал я подчёркнуто холодным тоном, возвращая распечатки.

— На нас вышли подпольщики, — ответил Лёша.

— Ловушка, — сказал я. — Очевидно же.

— Мы вот тоже так сначала подумали. Действовали по протоколам. И знаешь что? Оказалось, нет. Они на самом деле существуют.

Я остановился. Поглядел Лёше в глаза. Нет, показалось — с ним всё было в порядке. Он вообще оказался из той породы людей, которые под давлением только крепчают.

— Где? В Германии? — таким же холодным тоном спросил я.

— Именно что в Германии, — кивнул Лёша.

— И… что это за подполье? Нацики? Зачем они нам?

— Социалисты, Саш… и даже коммунисты. Не все, видишь ли, были довольны событиями восемьдесят девятого, как выяснилось.

Вот тут я на самом деле удивился. В своей прошлой жизни я не слышал ни о чём подобном. Сопротивление? В Германии? После падения Стены? Звучит ещё более странно, чем Немцов на должности министра обороны. А ведь его двигали туда, и продолжают двигать…

— Серьёзная организация, — продолжал Лёша. — По крайней мере сейчас. На них охота идёт. Актив выбивают, по беспределу совсем. Маскируют под несчастные случаи, болезни и тому подобное. Одного из лидеров в Тюрингии замочили прямо в больнице. Списали на аллергическую реакцию во время анестезии, а самого на органы разобрали. Цинизм запредельный.

— Почему не слышно-то ничего? Что-то должно было просачиваться, — сказал я.

— Что-то и просачивается. Но знаешь: у них система цензуры такая, которой даже в СССР не было! — Лёша всплеснул руками. — Мы сами недавно только столкнулись. Разумеется, всё негласно. Снаружи-то то всё нормуль выглядит, но копни чуть глубже…

— Ладно. Допустим, — сказал я. — Чего они хотят?

— Выхода из тени, — ответил Лёша. — Их очень вдохновил пример Балкан. Они прям духом воспряли, организация начала развиваться, открываются новые ячейки.

— Чего они от нас-то хотят?

— Силовой поддержки. Их зажимают капитально, ресурсов мало, доступа к оружию нет… ну и, как говорил уже, выбивают потихоньку. Они даже не сразу поняли, кто им противостоит. Так, догадывались только. А тут вдруг такое событие!

— Как на нас вышли? — я должен был задать этот неприятный вопрос.

Но Лёша отреагировал спокойно.

— Они тоже присматривались. Было несколько постов, и наших ребят засекли, когда дело началось. Совсем без людей обойти было бы сложно, потому что…

— Я понимаю, — перебил я. — Почему ветку сразу не обрубили?

Лёша вздохнул. Потом посмотрел мне в глаза и ответил:

— Командир ячейки решил. Вопреки установкам, — ответил он.

— Что за командир? Кто подбирал?

— Я сам. Из Питерских анархистов, старый знакомый… одноклассник.

— Ясно, — кивнул я.

— Будешь наказывать? — сухо спросил Лёша.

— Нет, — ответил я. — Информацию ограничить. А так — победителей не судят.

Мы снова пошли по дорожке парка. Физкультурники куда-то исчезли, вокруг не было ни души. Даже странно как-то…

— Есть ещё кое-что, — продолжал Лёша.

— Слушаю.

— Подпольщики сказали, что у них была связь с нашей верхушкой. Через питерских. Вроде как собирались дело миром уладить. Интегрироваться. Собирались прекращать борьбу, получив какие-то крохи и заверения…

— Сорвалось после авиакатастрофы?

— Ну да, — Лёша пожал плечами. — Их перестали считать значимым фактором. И просто слили. Поэтому ребята злы. Совсем злы. Если хотим — можем раскачать всю страну. Надо только ресурсов вкачать малость.

— Будут ресурсы, — кивнул я. — Вот прям сегодня будут… слушай, ты, кстати, вали обратно и больше из России не высовывайся. Скоро здесь будет интересно.

— Ясно… — кивнул Лёша.

И в этот момент вдруг в ближайших кустах послышалась громкая возня и пыхтение. Затряслись ветки. Потом последовала пара выстрелов.

Лёша рванул было по дорожке дальше, но, заметив, что я продолжаю стоять на месте, вернулся обратно.

Я же не убегал, потому что непосредственной угрозы не чувствовал. Иногда разумнее не бежать сразу сломя голову абы куда, а для начала разораться в ситуации.

В кустах снова зашуршало, и на дорожке показался Вова. Он волок за руки пожилую даму, одетую в какое-то тряпьё. На груди у неё лежала снайперская винтовка, даже на вид дорогая и навороченная, незнакомой мне модели. Она была без сознания или же мертва.

— Как тебе? — отдышавшись, спросил Вова, обращаясь ко мне.

Лёша всё так же стоял рядом и смотрел на это дело расширенными глазами.

— Что за фигня? — вопросом ответил я, опускаясь перед «дамой» на колени.

Грим был сложным, многослойным. Только внимательно приглядевшись я начал различать пластиковые накладки.

— Она… жива? — спросил я.

— Он, — поправил меня Вова. — Нет. Так понимаю, эти живыми не даются.

— Что за «эти»?

— Рассказывали про них, на учёбе. Даже парочка видео было. Профессионалы экстракласса, обслуживают олигархические кланы здесь, в Америке. Высшая степень конспирации, работают только по одиночке.

— Блин, — вставил Лёша. — Тебя что, застрелить пытались?

— О, да, — кивнул Вова.

— Как-то всё… несерьёзно, — заметил я.

— Думаю, он импровизировал, получив ориентировку. Не стал уточнять параметры цели, — Вова почесал затылок. — Расслабился, привык, что всё легко даётся. Нам так и говорили, что это их уязвимое место. Уже несколько десятилетий они не сталкивались с достойными противникам и ожидаемо деградировали.

— Валить надо, — снова заговорил Лёша, нервно оглядываясь.

—