Никто не вечен - Михаил Ежов

Глава 19

Чтобы отвлечься, я проверил пушку Альпецци. В магазине осталось всего четыре золотых патрона. Остальные он выпустил по мне. Плюс у меня остались боеприпасы Персея. И те, и другие были одного калибра, так что я опустил стекло и выкинул пустой пистолет маркиза на дорогу. Итого, у меня были две пушки — «Глок» с золотыми пулями и «Орёл пустыни» для обычных и серебряных боеприпасов. Первый подойдёт только против магов: пробивная способность золотых пуль невелика, ибо металл этот слишком мягкий, а никелировать их нет смысла: утратится свойство преодолевать магическую защиту.

— Я думала, колдунов нельзя ранить, — подала голос София. — Или это были золотые пули⁈

— Они самые, детка, — отозвался я. — Наш страшный сон и единственный бич.

Когда в чародея попадает обычная пуля — если он оказывается застигнут врасплох и не успевает выставить магическую защиту — она наносит рану, но не убивает его, даже если угодит в сердце или голову. Просто колдун впадает в кому — до тех пор, пока Целитель не извлечёт пулю, залатает живые ткани и восстановит энергетическую систему каналов и узлов. Ну, или, если не повезёт, пока не начнётся разложение. Правда, у чародеев оно наступает гораздо позже — только на сороковой день.

Но когда в тело мага попадает золотая освящённая пуля, она начинает разрушать его энергетически узлы. Фактически — такой боеприпас превращает колдуна или ведьму в обычного человека. Если пуля угодила в жизненно важный орган мага, он погибает. При незначительном же ранении достаточно извлечь пулю и дождаться регенерации тканей. С энергетической системой дело обстоит сложнее: освящённое золото наносит ей существенный урон в любом случае, даже если пуля попала в руку или ногу. Так что на реабилитацию может уходить от двух месяцев до полугода, а то и больше — если был поражён один из центральных узлов телесного контура.

К счастью, меня это не касалось. Мой Дар не имел отношения к так называемой Печати Демона, так что за способность творить магию переживать не стоило, однако две дырки в теле — это две дырки, и кровь из них хлестала весьма бодро.

— Надеюсь, этот доктор Кунц — Целитель, — сказала София, поглядывая на меня через центральное зеркало. — Так ведь называются маги, которые могут лечить?

— Да, так. Но Кунц не из них числа. Он самый обычный доктор. Причём бывший.

— Как⁈ — заволновалась девушка. — Но тебе нужен Целитель! Если в тебя попали золотые пули…

— Лучше обычный врач, чем никакой, — перебил я Софию. — Он ближе всех, а мне не до жиру. И не вздумай ему ляпнуть про то, что я маг!

На самом деле, я не мог поехать к Целителю, хотя, конечно, у Комитета состояла на зарплате парочка чудодейственных лекарей, по той простой причине, что пришлось бы объяснять, почему золотые пули не повредили мою энергетическую систему. А этого я объяснить никак не мог. Обычный же врач если и удивится, что по мне стреляли золотыми пулями, и заподозрит, что я маг, то никакого противоречия не заметит. А донести не донесёт: естественно, мы ехали не к первому попавшему доктору. Кунц был давно прикормлен Комитетом и держал язык за зубами, кто бы из организации и с какими бы проблемами к нему ни приходил. Я подозревал, что он оказывал также услуги местной мафии, но это были только мои догадки. В общем, эскулап понимал, что жив, пока молчит. К тому же, у него была семья. Правда, бывшая: после развода жена забрала дочку и уехала на другой конец города, а когда Кунц запил, вообще запретила ему общаться с ребёнком. Завязать это доку не помогло. Скорее, наоборот. Но дочку он любил и боялся за неё. Даже убрал из дома все семейные фотографии, чтобы те, кто приходит, считали, будто он одинок. Однако были те, кто знал. Из старых клиентов. Включая меня.

— Но он сможет тебе помочь? — спросила София. — Меня только это сейчас волнует.

— Конечно, иначе зачем бы мы к нему ехали? И, кстати, ты, конечно, не ползи, как черепаха, но смотри не попадись патрульным. Если нас попытаются остановить… будут большие неприятности.

Потому что мне придётся убить полицейских, а Софии это вряд ли понравится.

— Ладно, постараюсь, — кивнула девушка. — В принципе, мы почти приехали. Думаю, ещё минут пять-семь, и будем на месте.

— Рад слышать, — сказал я совершенно искренне.

— А что будем делать с маркизом, когда приедем? Его тоже потащим к доктору?

— Нет, с этим говнюком всё в порядке. Он просто без сознания.

— Но в машине его могут увидеть. Особенно если он начнёт пытаться из неё выбраться. Ты, кстати, его обыскал? Наверное, стоит забрать телефон.

— Чёрт, ты права… Из-за этих дырок и кровищи совсем вылетело из головы.

Я тщательно обшарил пленника. Списка агентов или носителя данных при нём не оказалось. Значит, он, действительно, разделил все яйца по разным корзинам. Вот ведь предусмотрительный ублюдок! Я отправил в свои карманы наличность и телефон маркиза, после чего открыл плоскую коробочку, в которой лежало несколько маленьких снаряженных шприцев — набор, который я забрал из храма — на разные случаи. Выбрав один, я сделал Альпецци укол в шею. Теперь не очухается в течение минимум трёх часов. Если, конечно, я не дам ему антидот.

— Он будет вести себя очень смирно, — сказал я Софии. — Посадим его так, чтобы казалось, будто он заснул на заднем сиденье. Машину припаркуй во дворе, где-нибудь подальше от подъездов и мусорки. Чтобы мимо поменьше людей шастало.

— Поняла, — отозвалась София. — Постараюсь найти укромное местечко.

Через несколько минут она завела автомобиль в арку, и я понял, что мы въезжаем во двор. Приподнявшись на локте, я выглянул в окно. Да, так и есть. Даже детская площадка имелась — с облупившимися горками и беседками. Ни одного ребёнка на ней не наблюдалось. Только пара ворон старательно потрошила урну, выкидывая из неё мусор.

Девушка остановилась возле глухой стены под ветками запущенного клёна. Отлично, в самый раз.

— Сначала убедись, что доктор на месте, — сказал я Софии. — Когда он ответит по домофону, чётко проговори следующее: «Привет, док, это твои друзья приехали — горло промочить. Открывай скорей, а начнём без тебя прямо на крыльце».

— Что это? Пароль?

— Вроде того. Запомнила?

София