Тверской Баскак - Дмитрий Анатолиевич Емельянов

ступоре и, пользуясь моментом, попытаться их опрокинуть и обратить в бегство.

Калида уже врубился в строй грабителей, и те после минутной нерешительности уже зажимают того в кольцо. Он вертится ужом, отбивая удары со всех сторон, а его бойцы все еще сидят за возами. Для них это первый бой, и я понимаю, как им трудно решиться на рукопашную. Нужно что-то еще, чтобы поднять их, нужен еще пример, и я вижу, что героев вокруг меня больше нет.

— Эх, была не была! — Подстегнув себя криком, швыряю последнюю гранату в толпу и ору как полоумный все, что приходит в голову. — В атаку! За Родину! Вставай, ребята! Не посрами!

Прямо с мешков прыгаю в сугроб и, выставив копье, бегу на помощь своему телохранителю. Не вижу, но спиной чувствую, как пошли за мной парни. Один, второй, третий, и вот уже вся двадцатка рванулась в атаку.

— Тве-е-ерь! Тве-е-ерь! — Накрывает меня рев луженых глоток, и я с разгона врезаюсь в темную фигуру. Острие копья, пропоров тулуп, пропадает где-то в глубине тела.

Взлетев, замирает над моей головой вскинутая в замахе сабля, и вырывая из моих рук древко копья, валится на спину темная человеческая фигура. Мелькает перед глазами остекленевший взгляд, струйка крови из разинутого рта, и я застываю словно на голову опрокинули ушат холодной воды:

«Мать честная, я убил человека! Убил своими собственными руками!»

Мимо меня бегут парни с конца каравана, разбрасывая сугробы, скачет Куранбаса и пара тверских дружинников, а я дрожащими руками размазываю холодный снег по горящему лицу. Тулуп распахнут, но, несмотря на мороз, по спине катится пот. Я смотрю на лежащего передо мной человека и не могу поверить, что именно мои руки лишили его жизни. Слегка подташнивает, но блевать не хочется, просто какая-то слабость во всех членах и опустошенность в душе.

Это длится всего пару секунд, и я справляюсь с минутной слабостью.

«Соберись! — Мысленно ору на себя. — А как ты хотел! Все в дерьме, а ты весь в белом! Нет, так не получится! Либо ты вместе с теми, кого ты на это дело поднял, либо даже не начинай!»

Поорать, даже безмолвно, иногда полезно, прочищает мозги. Стряхиваю слабость и оцепенение, и уже другими глазами осматриваю поле боя. С первого взгляда видно, что все, дело сделано. Несмотря на численное превосходство, враг медленно отступает. С центра грабителей теснит Калида со стрелками, а с фланга уже врезался в толпу Куранбаса с охранниками. Это наш арьергард обошел завал по сугробам, и теперь три бронированных всадника режут дезорганизованную массу нападавших как нож масло.

Видя, как повернулось дело, в бой уже подтягиваются и самые отчаянные из возчиков. Кто с колом, кто с копьем, они добивают упавших бандитов, добавляя нам общей массы и численности.

Сама схватка уже откатилась от меня и идет отдельными очагами у самой кромки леса. Грабители еще сопротивляются, но видно, еще чуть-чуть нажать и они дрогнут. Всматриваюсь в отдельные фигуры, и только сейчас, в успокоившейся обстановке узнаю старых знакомых. Там, рядом с огромной елью, рубятся Епифаний и ганзеец из Ревеля. Отрезанные от своих, они отчаянно отбиваются от наседающих на них всадников.

Узнав новгородца, ору Куранбасе.

— Постарайся этих живьем взять!

Тот, конечно, меня не услышал, а вот наши торговые «партнеры», отчаянно зыркнув в мою сторону, решили не испытывать судьбу. Оставив сопротивление, они начали медленно пятиться, пока не скрылись в густой чащобе. Этот момент стал решающим. Без своих предводителей грабители сломались почти мгновенно. Для любителей легкой наживы добыча оказалась слишком зубастой, и, не выдержав, они побежали.

Как-то враз еще секунду назад сопротивляющаяся толпа вдруг развернулась и, побросав оружие, бросилась врассыпную под защиту лесного бурелома.

* * *

Преследовать бандитов по-настоящему не стали. Во-первых, бесполезно гоняться за ними по лесу, а во-вторых, сил у нас недостаточно. Это понимаю я, это по-видимому понял и Калида, потому что его резкий окрик остановил самых прытких из наших парней.

— Куда поперли?! Все назад! — Созывая своих, Калида выбрался на дорогу.

Сюда же из сугробов начали подтягиваться и остальные. Лица у всех обалденно-счастливые. Еще бы, вокруг валяется около пятнадцати трупов разбойников, а у нас ни одного. Есть двое тяжелораненых и пятеро так по мелочи, а убитых нет! Правда тяжелые, все равно что покойники. По-хорошему обоим нужна срочная операция, а так в условиях зимнего леса их смерть лишь вопрос времени. Это все понимают, но градуса эйфории это не снижает, ведь мы не просто отстояли караван, мы погнали превосходящего врага, как паршивых котов.

С этой мыслью обхожу раненых и выдаю каждому по заранее заготовленному мотку полотна. Подсказываю как лучше перевязать и размышляю о том, что надо бы в будущем подумать об организации медицинской помощи.

«Хотя бы пару санитаров надо завести, — бурчу про себя, — или ты так будешь сам с бинтами ходить?! — Ругаюсь, но знаю, что это пустое. — Завести-то можно, но ведь прежде их надо обучить. Кто это будет делать, если я сам в медицинских делах разбираюсь как дилетант любитель».

Иду, спорю с самим собой и вдруг останавливаюсь перед еще одним лежачим. Этот явно не из наших, и возникший было у меня вопрос срывает с языка Куранбаса.

Осадив коня и спрыгнув на землю, он возмущенно накидывается на возчиков.

— А этого на хрена притащили! Добейте и бросьте волкам на поживу.

Один из возчиков, сдвинув набок заячий треух, поднял суковатую дубину.

— Да я че! Как скажете! Просто мычал этот не по-нашему, дык я и… — Не закончив, он занес дубину над головой бандита, но я остановил его.

— Подожди!

Склоняюсь над лежащим без сознания раненым и, отвернув ворот зипуна, вижу пробитую арбалетным болтом кольчугу.

«Птица не из простых, — мелькает в голове, — допросить его было бы неплохо. — Тут же бросаю взгляд на залитую кровью одежду и понимаю. — Нет, не жилец! Добьем или нет, все равно умрет, как и наши тяжелораненые. — Подняв голову, с тоской окидываю взглядом обступившие со всех сторон сугробы. — В таких условиях без медицинской помощи не выжить».

Словно услышав мои мысли, один из стоящих рядом возчиков вдруг произнес.

— Здесь недалеко землянка ведуньи есть. Она всех местных лечит. Может и этих ей отвезти?

На него тут же зашикали.

— Чего ты несешь! Креста на тебе нет!

— Не хватало еще у ведьмы милости искать.

Поднявшись, я резко пресекаю гомон.

— Тихо! — Перевожу взгляд на сжавшегося от нападок мужика. — Кличут как? Откуда про ведьму знаешь?

— Дак, Ярила я! Из местных… Тута деревня недалече, а я…

Жестом