Монгольские степи. Халхин-Гол - Андрей Готлибович Шопперт

Хачатурович и поинтересовался, сведя высокие брови домиком, что случилось.

— Извини … — и тут пронзительно затрещал междугородний телефон.

Брехт дёрнулся, как от удара плетью и подлетел к единственному аппарату цвета слоновой кости на столе.

— Брехт. Слушаю.

Попыхтели в трубку с той стороны. Иван Яковлевич подумал, что что-то со связью и дунул в трубку.

— Ало, слышно меня, — гаркнул после этого.

— Не ори, Иван Яковлевич. Слышно тебя, слышно. Бери самолёт, какой побыстрее, и лети сюда. Пророк чёртов, — трубка забибикала.

— Что случилось-то, Иван Яковлевич, — кавказский будущий маршал всё стоял в дверях.

— А? — Брехт помотал головой. Раз пророк, то значит, началось. Звонил Штерн. — Извини Амазасп Хачатурович, правда, случилось. Меня в Хабаровск вызывают, ты тут рули, я на японском бомбардировщике полечу. Да, через пару часиков учение устройте. Как обозвать? Вроде как нам срочно всей бригаде нужно грузиться в эшелоны и двигать чёрте-куда. И считай, полковник, что это не учение, а репетиция. На самом деле дальняя дорога предстоит. Нужно выявить слабые места. Пока больше сказать не могу, сам не знаю. Вернусь из штаба армии, всё расскажу, — видя, что Бабаджанян в пятый раз хочет спросить, что случилось, опередил его Брехт.

Летел Иван Яковлевич почти с хорошим настроением, так чуть разве волновался и только всё со счёту сбивался, сколько же вагонов, цистерн с бензином и платформ для техники нужно. Много выходило. Десяток эшелонов и это не простое, оказывается мероприятие брига… да, нет, практически корпус механизированный, перебрасывать. Тут дорога займёт пару недель, даже если сверху на железнодорожников рычать будут. А будут ли? Жуков, когда приедет, то подкрепления пойдут из России, а не с Приморья, вроде. Ну, без его бригады не обойдутся. Штерн-то точно будет там главным по тарелочкам.

Григорий Михайлович звание Героя Советского Союза за Испанию не получил и, хоть и командовал самой большой армией в стране, командармом не стал. По-прежнему был комкором. За Испанию был орденом Ленина награждён. Хасана в этой истории не случилось, и потому наград на груди командующего было совсем мало. Он, услышав, что Брехт появился в приёмной, сам выглянул из кабинета и поманил Ивана Яковлевича к себе. Потом закрыл плотно и первую дверь в небольшой тамбур и вторую в кабинет, и мотнул головой, подзывая комбрига к карте на стене.

Карта не изменилась, именно на реке Халхин-Гол и обрывалась.

Штерн ткнул пальцем в кусочек Монголии крохотный и усы свои гитлеровские пошурудил этим пальцем.

— Что скажешь Иван Яковлевич?

— Извините, Григорий Михайлович, а можно сначала вы поделитесь информацией. Хотя бы той, что не является большим секретом. — Сейчас по еврейской привычке опять вопросом на вопрос ответит.

— А что ты знаешь? — ну, что и следовало ожидать.

— Ничего. По радио ни слова не было. А другого источника информации кроме радио и газет у меня нет, так как в газетах тоже ничего не было, то я ничего и не знаю. Могу сделать предположение, дедукцию включить, как папаша Шерлок Холмс, раз вы меня обозвали хреновым пророком, то на Монголию напала Япония, и наши вмешались в конфликт. А раз вы меня сюда дёрнули, то дела пошли не очень, не катастрофа, но и не победа. Кровью умылись.

— Да, прав твой папаша.

— В смысле? — что-то запутал командующий Брехта.

— Отец говорю твой, Холмс этот, прав. — Мать вашу, Родину нашу. Он не читал Шерлока Холмса?

— Это литературный персонаж. Английским писа…

— Да, знаю, я пошутить хотел. Хотя не до шуток мне. Ладно, слушай. Сам не лишку знаю.

Событие сорок шестое

Все танки в армии устроены по принципу: летом не холодно, а зимой не жарко!

Штерн снова ткнул пальцем в речку на самом краю карты.

— Двадцать седьмого мая наши и монгольские войска были атакованы ночью двумя полками японцев, они скрытно на автомашинах подобрались к нашим позициям и атаковали их. Один полк хотел захватить мост и ударить видимо нашим во фланг.

Там, как говорит Ворошилов, с людьми плохо было. Наши и монгольская конница занимали позиции примерно в пятнадцати-двадцати километрах от реки Халхин-Гол. Река там виляет как раз и в неё другая впадает. Всего по фронту получатся километров двадцать пять. При этом общее количество войск у нас было около двух с половиной тысяч. Это было весьма разреженное построение. По уставу оборонять фронт в двадцать пять километров должен целый корпус.

К счастью полк, что шёл захватывать мост был замечен на рассвете, и наши успели занять оборону. А артиллерия обстреляла их колонну. Японцы залегли на возвышенности, но артиллеристы попали в машину с боеприпасами, и она там при взрыве всё разнесла.

Днём наша пехота подобралась к японцам совсем близко, но они пошли в атаку штыковую и вынудили красноармейцев 149-го полка отойти. Тогда полковник Ивенков — начальник оперативного отдела штаба 57-го Особого корпуса подогнал к японцам почти вплотную огнемётные танки ХТ-26 и те пожгли япошек. Остатки добили пехотинцы. Потери приличные, и наступали на пулемёты, и атаки этой штыковой не ждали. Но тут хоть разделались с врагом, а вот второй японский полк наступал в лоб на позиции батальона Быкова. Хорошо им на помощь пришёл через спасённый мост батальон 149-го полка и три эскадрона монгольской конницы. Первую атаку удалось отбить. Днём все наши войска атаковали полк японцев, засевшей на высоте, но безуспешно. Даже не безуспешно, а полный провал. Отступая без всякого порядка, прямо через атакующих ещё наших, монгольская конница смешала строй батальона Быкова. А тут ещё наша артиллерия и броневики, принявшие происходящее за атаку японской кавалерии открыли огонь и обстреляли своих.

К вечеру командовавший советско-монгольскими войсками полковник Ивенков вывел все войска на западный берег. Восточный берег был предоставлен японцам. В оперативной сводке, что мне зачитал Ворошилов, о ходе боёв, командующий 57-м корпусом Фекленко написал: «Наши части под натиском противника отошли на западный берег р. Халхин-Гол». Японцы сунулись к мосту снова, но были обстреляны артиллерией и броневиками. Покрутились и отошли.

Ивенков арестован, его обвиняют, в том, что он японский шпион. Только это не всё ещё. Кроме боёв на земле были бои и в воздухе. Первый настоящий воздушный бой состоялся 27 мая, когда две тройки наших "ишаков" взлетели с передового аэродрома у горы Хамар-Даба, это почти на берегу реки, на перехват десяти японских истребителей. И полный провал. Японцы сбили три наших И-15бис и не потеряли ни одного самолёта. Зенитчики их только отогнали, но тоже не сбили никого. Японцы ещё пару раз прилетали и бомбили наземные войска. Ближе к полудню из ещё десяти вылетевших