ВЦ 3 (СИ) - Шопперт Андрей Готлибович

Что будет дальше, Вовка теперь знал точно. Получив такую громкую оплеуху, игра у динамовцев разладится. Будут ничьи и поражения, и в итоге, отстающие сильно армейцы подтянутся почти вплотную, и ещё у них будет набирать форму побитый в очередной раз Бобров.

Самое интересное, что матч мог и по другому сложиться. Во-первых, судья Дмитриев встречу почти не судил. Ну, свистел, когда мяч покидал поле и всё. Он не пресекал грубость, от слова «совсем». Пока не стало поздно. Словно такое указание с самого верха получил. Только что мордобоя хоккейного не было. Бескова раз пять по ногам оприходовали, в результате и так страдающий от ушиба колена Костя вынужден был замениться. А без него нападение у «Динамо» совсем разладилось. И только тут судья вспомнил, чего это он на поле вышел. Посвистывать стал.

Во-вторых, случайный по существу гол в ворота бело-голубых в первом тайме, как-то не так мотивировал команду. Они вместо того, чтобы броситься отыгрываться, ушли в глухую оборону. Спасло от разгрома в первом тайме команду Якушина то, что в «Спартаке» два персонажа вообще играли в странный футбол, словно сборная России в каком ответственном матче. Нападающий Чучелов (центральный) получал мяч, добегал до ворот, и вместо того, чтобы бить или, на худой конец, послать прострельную передачу вдоль ворот, он разворачивался … и отдавал мяч назад. Вот у кого учились играть наши будущие звёзды. Второй персонаж, как бы лидер нападения «Спартака» Дементьев надел обувь со смещённым центром тяжести. Он раз десять из очень выгодных позиций бил по воротам и даже в створ ни разу не попал.

Вот только долго так продолжаться не могло. По логике вещей после перерыва ситуация должна было поменяться. Она и поменялась. Заменили Чучелова на Смыслова, и игра «Спартака» преобразилась. Всё чаще и чаще стали возникать опасные моменты у ворот Хомича. Бам. И второй мяч в воротах. Сейчас, в 1948 году, почти не употребляют термина пробить угловой, говорят: — бьют корнер. (Англофилы, мать их). Вот корнер и пробили спартачи с правого угла. И этот самый Смыслов ударом через себя забивает мяч опешившему Хоме. Что на стадионе творится?!! Минут пять зрители неистовствовали. Красавец гол! Ножницы, вообще, красивый удар, а тут так неожиданно, да ещё лучшему, по мнению болельщиков, голкиперу страны.

После завершения матча Вовка сидел, не мешая семидесяти тысячам человек покинуть в страшной давке трибуну, и думал, а можно ли было переломить игру после второго гола. Очень сомнительно. Крупные победы перед этим матчем расхолодили лидера. А ещё «Динамо» играло медленно. Оно «ИГРАЛО» люди водились, бежали за мячом через половину поля, попинывая его. Зачем? Получил мяч, оглядись, найди впереди свободного голубого и отправь ему мяч точным пасом. Нет. Так не могут, получил или выцарапал мяч и несётся тот же Бесков, задрав хвост метров тридцать, собирая толпу вокруг себя, и когда нужно уже что-то делать, то делать нечего, все вокруг него и свои и чужие. Эдакий тотальный футбол наоборот. Ещё можно было минуту назад, собрав защитников, отправить мяч на другой фланг Соловьёву или кому-нибудь другому, но нет, нужно держать мяч до последнего.

А ушёл организатор атак Бесков, и вообще всё развалилось. Полузащитники вдруг решили переквалифицировать в защитников. Не англофилы же — хавбеки в беков. «Динамо» нужен ещё один организатор атак и нужно играть в длинный пас. С таким дворовым футболом победить бразильцев из области фантастики. Зря он на это дело Аполлонова подталкивает. Нельзя сборную доверять Якушину. Он консерватор. Аркадьев? Ну, нужно посмотреть на игру ЦДКА с Бобровым и без Боброва. Фомин был уверен, что без Боброва, как и «Динамо» без Бескова, это другая команда. Трусливая.

— Что думаешь, Артист? — спросил его подошедший Чернышёв.

— Правду знать хотите, Аркадий Иванович, или утешения ищите, — махнул рукой Вовка.

— Давай с первого начнём, — не рассердился, присел рядом.

— Послезавтра в товарищеском матче мы их с ещё большим счётом выиграем. Это довоенная дворовая игра, которая строилась на одном Константине Бескове. Сломали его и алес. Полный генуг. Сдулись. Теперь пойдёт полоса неудач, как все подумают. На самом деле, некому Соловьёву мячи подносить. Плохая средняя линия.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— А как же все предыдущие победы с разгромным счётом?

— Бесков великий созидатель, а слабых бить приятно и интересно. Тяжело играть с равными.

— А ты? — интересный вопрос.

— Ну, я тоже нападающий. И меня Михаил Иосифович не поставит на старте. Кроме того, мы скоро улетаем на две почти недели. Но я вернусь к решающим матчам. «Спартак» играет неровно. Это мы ему позволили себя обыграть, а не он это смог. Так что, они нам не конкуренты, всё будут решать две очные встречи с ЦДКА. Вот на них меня ставить и надо.

— А ты регламент чемпионата знаешь? — хмыкнул вдруг Чернышёв.

— Регламент? В каком смысле? Нельзя ставить несовершеннолетних? Или нужно быть милиционером?

— Нет, про это я ничего не слышал. Хотя, про милиционеров, нужно посмотреть повнимательнее. Я о другом. Чтобы получить медаль, нужно принять участие в десяти играх чемпионата.

— И …

— Не нужна медаль?

— Вопрос интересный. Только дурак откажется.

— Я с Мишей говорил. С завтрашнего дня будешь во всех играх числиться в запасе и по возможности …

— Лучше при необходимости.

— Конечно, и при необходимости он будет тебя выпускать. Впереди ещё восемнадцать игр, и несколько ты пропустишь, так что, нужно почти в каждой игре тебе, Артист, или сразу выходить или на замену. Не благодари. Ещё те медали завоевать нужно.

— Спасибо, Аркадий Иванович.

— Вот, говорил же. Выиграем, давай сначала.

Событие шестьдесят второе

Моё поражение не будет означать, что нельзя было победить. Многие потерпели поражение, стараясь достичь вершины Эвереста, но в конце концов Эверест был побеждён.

Че Гевара

Первого июля состоялся матч реванш. Не со «Спартаком». А «Динамо» со своими юношами. Вовка голову полностью залечил, но на всякий случай свою минингитку не снимал. Дал себе напутствие на матч. «Ты Вовка-Фёдор не дури, не лезь головой с мячом бодаться, твоя голова это достояние Советского народа. Она в гораздо более важных матчах пригодится. Так, что играй ногами, а головой думай».

Афоризм ещё выдумал перед матчем. Вот вернётся из Югославии и журналистам, что выстроятся в длиннющую очередь за его эксклюзивным интервью, выдаст: «Гениальность тренера это выбрать из того что есть».

— Чего, простите, выбрать? — Это Синявский первый слово получит.

— Трусы, понятно. Гораздо же приятнее в синих играть, чем в чёрных. В чёрных себя неуверенно чувствуешь, словно в семейниках сатиновых на поле вышел.

— Какая мудрая фраза! — скажет Синявский и обязательно ввернёт её в свою статью.

На самом деле с формой пока побежали. Но … СССР это такая правильная страна. Она в затрапезном виде своих сынов в чужие Палестины не выпустит. Русо туристо, тьфу, русо футболисто — облико … Просто «облико». Динамовцы до сих пор ходят в пальто и костюмах, что срочно сшили для них перед поездкой в Англию. Молодёжь решили тоже одеть. Очень обидно, что не поздней осенью отправляют. Пальта не дадут. Даже шляпы не дадут. Аполлонов сказал, что будут шить костюмы.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Аркадий Николаевич, а можно вместо костюмов брюки и ветровки, я нарисую.

— Хрен тебе за воротник. Будете страну позорить. Поедете все в чёрных костюмах.

— Мать вашу, Родину, нашу!!! (Не сказал понятно про Родину). Аркадий Николаевич, это Средиземноморье, почти, там будет влажно и жарко. Мы летом в чёрных костюмах там сдохнем. Будем, ходить всё время мокрые и над нами все братушки смеяться будут.

— Мать вашу, Родину, нашу!!! Твоя правда, зятёк, что-то недодумали помощники мои. Я их завтра в чёрных костюмах в Ташкент пошлю. И чтобы не меньше шести часов на солнце проводили. Ладно, слушаю тебя. Что такое ветровка?