Инженер и дела - Анатолий Н. Патман

я отбросил все сомнения и написал в завещании, что все мои доходы до совершеннолетия Никиты и Наташи будут идти Анне, и лишь после этого им. Пусть обижаются, но я не желаю содержать такую пакостницу и её хахалей. Хотя, назначил детям выплаты по две тысячи рублей в год. Так и всё имущество, и авторские права завещал им. Поровну, но с вступлением в управление с ними после совершеннолетия. Тоже после Анны. Маленькая пакость Инге, но приятная. Сам удивился своей мелочности, но, похоже, достало всё! Так и бывает — копится всё в душе, а потом срыв!

А жизнь тихо продолжалась. И во вторник меня ждали мои мясорубки. Работа есть работа. Но в обед последовали звонки. Обе Саши и позвонили, Петя с Самсоном, и сами Костя с Фёдором. И музыканты были сильно рады.

— Слава, знаешь, успех полный! К нам уже многие знакомые звонят и поздравляют. И сильно интересуются песнями, что ты исполнил. И все удивляются, что ты теперь в составе нашего ВИА.

— Ну, так и отвечайте, что временно вошёл, а насколько, время покажет. Что же, ребята, поздравляю. Хорошо потрудились, неплохо записались. Самое время давать концерты. Только, извините уж, без меня. У меня тут на работе запарка, «хвосты» подчистить надо.

Тут я, конечно, слегка лукавил. Хотя, запарка была. Это в отделе. Костик и Елена Петровна в конце месяца малость завалили работу. А раз я удрал на запись, то некому было их подстраховать. К тому же, и в отделе люди радио слушали и знали, что в прошлые дни я провёл успешные записи музыки, оттого их злость на меня была больше. И так бывает. Успех одного может, мягко говоря, сильно «опечалить» других. С другой стороны, пошли все лесом!

Уже вечером, прихватив с собой, точнее, купив одну мясорубку, я на сочинительство отвлекаться не стал, а спокойно отправился домой. Честно говоря, немного подустал. Хоть и напряжённо дома, но хотелось с детьми позаниматься. Они уже на ноги вставать начали. Правда, ещё по пути ненадолго пересёкся с Сашей Крутиным:

— Да, Слава, ты сильно нас удивляешь. Я сам вчера по радио немного послушал записи «Синей птицы». Хорошие песни! Всё, ты сделал ансамбль знаменитым! Теперь народ дуром повалит на их концерты. Но ты и сам хорошие песни спел.

— А что мне делать, Саша? Работаю потихонечку, как могу. Ну, кто-то убрал меня из самодеятельности, так другие возможности имеются. И друзья порой выручают. Сам знаешь, что у меня с главным дирижёром оркестра хорошие отношения. Им на гастроли в Швецию надо отправиться, вот по случаю и записали «Синюю птицу».

— А, что, хорошо получилось. Как-нибудь с Юлей и сходим на их концерт. В общем, Слава, я немного поинтересовался теми типами, что ты назвал. Честно говоря, хорошего мало. Получается, не добили гадину. Даже не знаю, что делать. Я уже всё рассказал начальству. — И друг выдал мне интересную информацию, конечно, раз затеяно расследование, ту, что можно. Да, точно ничего хорошего. Всё же, с опасными людьми водились Игорь Оттович и даже Анна Васильевна. Она, кстати, и больше, и была намного «ближе». Один из начальников помельче, друг этой парочки тихих, ага, «коллекционеров», не так давно являлся её любовником. Но, вроде, уже её бросил? А так, да, самые настоящие коллекционеры шедевров искусства и есть, но ещё и скупщики краденого, так и крупные, и опасные торговцы валютой. Считай, почти верхушка. Но, скорее, и выше есть? Их точно должен «крышевать» кто-то во власти. Однозначно не мой уровень…

Да, называется, побеседовали… Хоть Саша, может, и не придал этой информации значения, но случайно он немного рассказал мне, надо же, и о первом возлюбленном Инги Вадиме Перетурине. Точнее, о его родителях. Парень оказался из хорошо обеспеченной семьи музейных работников, тоже тесно связанных с «коллекционерами», и теперь и сам успешно подвизался на ниве искусствоведения, хотя, больше юриспруденции. После университета родители устроили его юристконсультом в музейное управление, так парень довольно часто и пописывал небольшие статейки в газеты и журналы о мировых шедеврах, хранящихся в Ленинградских музеях. Можно сказать, почти наводчик! И, в общем-то, тоже «работник культуры» и точно вхож, в отличие от меня, в культурные тусовки. И, можно сказать, что вполне типичный представитель современной, уже начавшейся перерождаться, «ылиты», и охотно принимаемый во многих местах. Судя по связям родителей, и весьма обеспеченный. И женился на дочке профессора университета, правда, тут, раз жена загуляла с другим, немного не повезло. Хотя, и сам явно погуливал. Вот, не знаю, созванивается ли моя Инга с ним? Может, вдруг даже встречается? Хоть и обещала послать его лесом, но, раз у нас с ней и сейчас отношения не очень, запросто могла пуститься во все тяжкие.

— Знаешь, Саша, это Вадим, сын твоих Перетуриных, пытался в начале октября носить цветы Инге. Но после моего скандала с ней ничего о нём не слышал. Это он её школьный друг и даже первая любовь. Нет, ничего серьёзного у них как бы не было — и разошлись ещё на первом курсе, и больше не общались. Но вот недавно этот Вадим как бы решил развестись с загулявшей женой, заодно и восстановить прежние отношения с Ингой. — Я немного описал другу подробности о недавнем скандале. Хотя, уже почти пара месяцев прошла. Но это для меня много времени пролетело, а для кого-то мизер. — Странно, но у меня такое чувство, что всё её окружение состояло из вот таких жуликов и проходимцев. Я сам не понимаю, как с ней, из такой компании, связался. Знаешь, Саша, я ведь как бы из князей, но, по сравнению с ними, вообще примерный советский человек. И ты, и все наши ребята, что с нами на границе были, тоже. А тут, если честно, откровенное гуано!

— К сожалению, Слава, так и есть. Это с тобой, хоть и князем, я в разведку пойду, а с этими нет. Ладно, не беспокойся, хоть вы сейчас и в ссоре, с твоей Ингой всё в порядке. Насчёт звонков не знаю, но уж ни с кем она не встречалась, больше дома сидит. Знаешь, помирись-ка ты с ней. Хоть и друг, прошу. Как друга и прошу. Вряд ли ты лучше неё жену найдёшь? Так и вижу, что однолюб.

Да, к сожалению, это так. Хоть и страдал, и сердился, и, честно говоря, выпендривался, но Ингу я пока никак не мог разлюбить.

— Хорошо,