Целитель #07. Послание лекаря Олександра - Валерий Петрович Большаков

— Вы езжайте, — засуетилась Наташа, — а я на метро…

— Нет уж! — я дружески приобнял девушку за талию. — Как-нибудь уместишься с Ритой на переднем!

— Ага! — подхватила моя с воодушевлением. — Будешь коленками сверкать. Он это любит!

— Чучелко… — вздохнул я.

Подав всем шубки, я выпроводил девчонок, и запер кабинет. Понедельник, конечно, начинается в субботу, но на сегодня хватит.

Уморился, однако.

[1] Пункт материально-технического обслуживания.

[2] Секретная спецсвязь.

[3] Боевой информационный пост.

Глава 15

Вторник, 24 января. Ближе к вечеру

Москва, улица Малая Бронная

Котова я встретил прямо у его дома. В пилотской кожаной куртке и унтах, он выглядел полярником тридцатых годов. Только толстые альпинистские шаровары да забавная лыжная шапочка с помпоном выбивались из стиля.

— Давайте, прогуляемся, Миша, — Игорь Максимович поправил шарф, и махнул рукой в сторону прудов. — А то засиделся что-то…

Я молча кивнул, ощущая за бодрыми словами тягучую печаль.

Наставник почуял, что его состояние вычислили, и легонько забрюзжал, уводя мою интуицию в пустой след:

— Возраст, Миша, возраст… — вздохнув, он взял деловитый тон. — Занятий больше не будет. Вы переняли всё, что я знаю и умею. Дальше — сами. Скажите: «Зачем тогда звал, если штудий не будет?»

— Да нет, отчего ж, — запротестовал я. — Мне за эти месяцы открылось столько, сколько за всю жизнь не узнал!

— О, сколько нам открытий чудных… — продекламировал Котов, впадая в легкую рассеянность. — М-да… Что, слабеет ваша Сила?

— Ну-у… Раньше в висках жгло, а сейчас еле теплится…

Наставник часто закивал, взглядывая на меня чуть искоса.

— Ничего, — вздохнул он, — организм постепенно придет в норму. Вы большой молодец, что собрали-таки эгрегор! Вам будет, кого беречь — и кто станет беречь вас. А подруги вернее друзей. Так уж заведено…

Мы шагали в ногу, неторопливо хрустя по ночной пороше, не утоптанной до сей поры. Хмурое небо провисало над самой улицей, словно разлегшись на крышах, и редко-редко пролетали снежинки.

Думая о чем-то своем, наставническом, Игорь Максимович свернул к Пионерским прудам.

— Какая красота… — вытолкнул мой спутник.

Я осмотрелся. Аллею расчистили от снега, а пруд превратили в каток — тонкая фигурка девочки-фигуристки чертила лед, выписывая замысловатые вензели танца. Красиво, да. И чуть-чуть грустно.

— Ну, вы идите, пожалуй, — забормотал Котов, — а я еще немного поброжу, подышу свежим воздухом…

— До свиданья, Игорь Максимович, — вытолкнул я, ощущая тяжесть в душе.

Наставник лишь покивал, кривя губы, да и побрел по аллее, следя за пируэтами девочки на катке. Было так тихо, что до меня донесся скрип льда под коньками. Балеринка…

Растревоженный, я проводил взглядом сутулую спину Котова, и зашагал к станции метро.

Четверг, 26 января. Утро

Московская область, Шереметьево

— … Начинается посадка на рейс 235 Москва — Прага — Лиссабон… — бархатно разнесся голос дикторши, покрывая гул зала ожидания. — Aeroflot flight 235 to Prague and Lisbon is now boarding…

— Наш! — подхватилась мама.

— Успеете, — заулыбался я, следя за Ритой. Девушка поглощала реальность с восторгом, она будто плыла в радужном облаке из сбывшихся желаний. — Пойдемте потихоньку.

Выжав два чемодана, смахивавших на маленьких, но увесистых бегемотиков, я направился к «таможне».

— Кушать не забывай, — семенила рядом моя, катя сумку на колесиках. — И вообще… Я сказала Наташе, чтоб проследила за тобой!

— А кто проследит за Наташей? — коварно улыбнулся я.

Рита дотянулась, и чмокнула меня в щеку.

— Ты!

— Постараюсь оправдать оказанное доверие… Ну, всё, дальше сами.

Женщины накинулись на меня с поцелуями, сочувствуя, переживая — и незаметно отдаляясь, переступая сапожками незримую черту.

— Пока, Мишечка! Пока!

— Пока, пока…

Проверка багажа… Паспорта наизготовку… Штампики… Служебные улыбки… Руки, выпростанные из рукавов дубленок, машут на прощание…

Я развернулся и пошагал, виляя между диванчиков, к стеклянной стене.

— Заканчивается посадка на рейс 31 Москва — Лондон… This is a final boarding call for Aeroflot flight 31 to London…

За стеклом простиралось выметенное поле, со снегом, забитым в стыки бетонных плит. Горбатый «Боинг» разгонялся, грохоча двигунами на форсаже. Маленькая «Каравелла» выруливала…

Вон самолет «моих». «Ту-134». Тот самый, удостоенный взлета на пачке болгарских сигарет — пробовал, когда вздумал курить. Но бросил — гадость.

«Адын… Сафсем адын…» — улыбнулся про себя.

А Наташка? Она окажется совсем рядом, за стенкой в «гостевой», ворочаясь на девичьей кровати… Пикантная ситуация.

Я поморщился, разгоняя юркие, пошловатые мыслишки. Ничего не будет, дальше приятельского формата не продвинусь. Хватит с меня Инны…

Покинув аэропорт, я сел в машину — спецы «Ижавто» вернули-таки пикап, и полгода не прошло. Я слегка погонял мотор, ревниво прислушиваясь: не уработали ли? С автопрома станется…

Порывшись в бардачке, достал старенькую, потрепанную книжку Козырева. «Причинная или несимметричная механика в линейном приближении». Сразу вспомнился отличный рассказ Стругацких «Забытый эксперимент» — о «двигателе времени», работавшем на принципах той самой ассиметричной механики.

Козырев двадцать лет изучал звезды, пока не пришел к выводу, что светилам маловато термояда — энергию они «дочерпывают» извне. Из времени.

Я вчитался в козыревские постулаты:

'1. Время обладает особым свойством, создающим различие причин от следствий, которое может быть названо направленностью или ходом. Этим свойством определяется отличие прошедшего от будущего.

2. Причины и следствия всегда разделяются пространством.

3. Причины и следствия различаются временем'.

Коротко и ясно. Перелистываем… Вводится величина хода времени: це-два равно дельта-икс, деленное на дельта-тэ. Пространство на время…

А цэ-один, по Козыреву, скорость света.

Самое интересное начинается, когда в не хоженных дебрях причинной механики рассчитывается значение хода времени, и выводится миленькая формула: цэ-два равно альфа, помноженная на цэ-один, где альфа — та самая постоянная тонкой структуры, которую Фейнман называл «величайшей проклятой тайной физики». А это, по Козыреву, всего лишь отношение двух фундаментальных скоростей!

Или вот такое понятие — плотность времени. Предполагается, что она неравномерна в пространстве и меняется в окрестности происходящих процессов, уменьшая или увеличивая энтропию.

Я быстро перелистнул страницы до закладки.

«…Опыты прямо доказывают возможность воздействия одной материальной системы на другую с помощью времени. Поскольку время не передает импульса, такие воздействия не могут распространяться, и их существование означает возможность мгновенной связи».

Здорово же⁈

Правда, ассиметричная механика отрицает саму возможность путешествий во времени — они, дескать, нарушают