Адвокат вольного города.10 - Тимофей Кулабухов

произвёл, не нашёл понимания по цене (она отличается в меньшую сторону и весьма существенно). Нет представлении о доставке, нет представлении об оплате. Документы на моё имя не готовы, собеседник вообще не подготовился к встрече, несмотря на то, что она состоялась во второй половине дня.

Выдохнул. Баранов и водитель терпеливо ждали, отчётливо понимая, что пишу я на имя правителя, такое можно и подождать.

В любом обращении к инстанциям, будь то сельсовет или правитель крупнейшей империи (по разным методам расчётов самой большой была или Британская с колониями, или российская), надо бы уже прийти к просительной части, то есть, ну рассказал я о своей злой судьбине, ну доложил о беде. А хочу-то я от адресата чего?

Учитывая изложенное, прошу согласовать цену в 74 рубля за грамм, вывоз силами покупателя, приёмку первичную на месте, оплату в момент первичной приёмки, но до вывоза, на счёт продавца/поставщика в полном объёме.

Прошу дать указание на совершение сделки по таким условиям и в кратчайшие сроки.

Дописал, поставил подпись, печать своим перстнем и дату.

Передал это Баранову.

— Это Вам к донесению, к рапорту. В качестве приложения. А второе приложение… Есть у нас по дороге банк?

— Найдём, — уверенно громыхнул Баранов.

…

Первый банк я забраковал. Это был банк Берклей. Мы остановились, я прямо из машины позвонил управляющему банка Берклей в Кустовом.

— Добрый день, Александр Велиевич!

— И Вам, Аркадий Ефимович. Как Ваши дела?

— Да вот, я в столице. Хотел у Вас спросить. Вот у меня счёт в Вашем отделении. А могу я с этого счёта снять деньги из Московского отделения банка Берклей?

— Можете. Мы, по сути, один банк, просто разные отделения.

— И зачислить туда тоже можно?

— Ну, зачисление будет на Ваш счёт, сделать можно хоть из Москвы, хоть из Лондона.

— Понял. Как там мой башкирский подопечный?

— Заболел, но завтра будет на работе. Что-то передать?

— Думаю, его надо готовить к отправке в каганат.

— Ой, Аркадий, такой человек мне уже самому нужен. Светлая голова!

— Договоримся! — я завершил разговор.

— Банк Берклей не подходит, — резюмировал я Баранову.

— Это чем же он плох?

— Это английский банк. Представьте, что я деньги от продажи золота зачислю в английский банк? Воюя с англичанами? Во-первых, меня никто из императорского руководства не поймёт. Подумает, что я или дебил, или предатель. Во-вторых, честные джентльмены англичане в мгновение ока придумают на меня какие-то санкции и деньги отнимут.

— Что ещё за санкции?

— А есть такое слово. Нет, банк нужен отечественный.

Второй оказался Российский земский банк.

— Пошли вместе, полковник.

Баранов заворчал, но пошёл.

В банке я за пятнадцать минут открыл на своё имя счёт и положил туда пятьдесят рублей.

— Будут ещё на счёт поступления? — осведомилась улыбчивая девушка-оператор.

— Будут некоторые, — я попросил два экземпляра своих банковских реквизитов, один из которых передал Баранову.

— Это второе приложение к Вашему рапорту-донесению.

— То есть Вы шли к главному казначею империи, заведомо не имея счёта, куда Вам платить? — быстро сообразил полковник. — Сразу знали, что никакой продажи не будет?

— Догадывался. Не первый день с чиновниками работаю, — мы вышли из банка и сели в машину. Водитель завёл двигатель, но не трогался, ждал указаний, куда двинемся дальше. — Скажите, господин полковник, с учётом того, что я самовольно убываю, Вы мне того волшебного транспорта не дадите?

Он отрицательно покачал головой.

— Вообще странно, Аркадий Ефимович, что я Вами занимаюсь. По идее, это МИДовские должны хлопотать.

— Они не справятся. А вдруг нападение? А Вы из пулемёта стрелять умеете.

— Смешно. Но в каждой шутке есть урок для добра молодца.

— Да. Это шутка только отчасти. Наверное, так сложилось, что Вам со мной морочиться. Того и гляди, Вам поручат на кеппере золото забирать. Какая у него грузоподъёмность?

— Хотя официально я к истории с золотом отношения не имею, — угрюмо засопел Баранов, — но понимаю, что речь идёт о двадцати тоннах. Столько кеппер не потянет. Но Вы не волнуйтесь за императорскую авиацию, всё-таки найдём, чем отвезти, ещё и истребителями сопроводим. Куда Вас довезти?

— До отеля, если можно.

В отеле я полистал телефонный справочник и нашёл там закупочную алмазную компанию, которая принимала обработанные и необработанные алмазы от населения.

Снова нанял машину с тем же молчаливым водителем, и мы поехали в местный De Beers (самая крупная корпорация по алмазам в моем мире в масштабах планеты).

…

— Я бы хотел продать что-то из этих камней.

Я развернул большое полотнище и стал доставать. Признаться, я всё это сделал сам, кроме алмазов, которые забацал мне элементаль. Итого он сгенерировал двадцать восемь крупных камней. У каждого была приклеена бумажка с инвентарным номером. У меня был изготовленный мной же реестр, в котором все камни имели номера вроде П0111 или А045 и разные даты, которые должны были означать, что добыты они в течение пяти лет.

— Макар, закрой дверь и стань охраной, — важный клерк, минуту назад спокойный как рыба, при виде таких алмазов позволил себе заволноваться. — Откуда у Вас всё это?

— Я министр иностранных дел каганата Южный Алы Тау. На все камни есть документы.

Я показал и удостоверение, и реестр, свидетельства о добыче на алтайском и русском языке на каждый камень (мне Канцлер сразу сто штук сделал) с печатью кагана (её мне тоже изготовил Канцлер, на всякий случай сразу две).

— Камни существуют официально.

— Добыты в вашем каганате?

— Да. Место разработки засекречено.

— Никогда про него не слышал. Но камни вижу своими глазами. Необработанные. У нас нет суммы в наличии, способной оплатить Ваши камни. Но мы бы хотели…

— Кто учредитель Вашей компании?

— Зачем Вам это? — спросил клерк подозрительно.

Было странно, чтобы проверяли его, а не он.

— Я не ошибусь, если окажется, — я нарочито осмотрелся, мы в кабинете одни, — что главный держатель акций — наш государь?

— Если знаете о таком, то зачем говорить вслух?

— Затем, что о такой крупной продаже доложат, так что пусть доложат, что Бугуйхан знал, кому продаёт камни. Какие мы можем оформить прямо сегодня?

— Я с Вашего разрешения сфотографирую все. Могу сегодня же оформить этот и этот. Выйдет… Согласитесь на семьсот тысяч?

— Соглашусь,