Начальник Культуры - Валерий Александрович Гуров

Я усмехнулся и вернулся в баню. Всё шло так, как должно было.

Меж тем Лев разоткровенничался.

— Знаете… — начал он, глядя на стол. — Это странно, но я давно не чувствовал себя… ну, таким… живым. Баня так действует — выходишь, и вдруг весь мир становится проще.

Ольга улыбнулась, прижимая к груди кружку с чаем.

Атмосфера в предбаннике заметно изменилась. Лев начал рассказывать историю о том, как однажды в юности провел весь вечер в старой русской бане в деревне, и как это стало лучшим воспоминанием его жизни.

Я сидел в стороне, наблюдая за ними. За этот вечер проверяющие словно сбросили маски формальности, стали чуть проще, теплее. Ольга Васильевна, до этого державшаяся холодно, теперь слушала Льва с лёгкой полуулыбкой, лицо её смягчилось.

В какой-то момент Лев вздохнул и, постучав пальцем по деревянному столу, сказал:

— Знаете, что я понял? Я никогда не позволял себе расслабляться. Я всегда был слишком занят работой, обязанностями, стремлением быть лучшим. Всегда пытался доказать… кому-то… что чего-то стою.

В комнате повисла тишина.

— Родителям? — негромко спросила Ольга.

— Им тоже. Хотя толку было мало. Я… никогда не был женат. Никогда даже не задумывался об этом всерьёз. Всё время казалось, что будет время потом. А потом… его не осталось.

Атмосфера в комнате стала тёплее. Все замолчали, наслаждаясь теплом и чувствуя, что за этот вечер они узнали друг о друге больше, чем за всё время работы вместе.

Все выглядели расслабленными и довольными.

Я взглянул на часы, затем поднял голову и, выдержав паузу, произнёс:

— Ну что, товарищи, нам пора на концерт.

Глава 14

Аветик плавно подрулил к крыльцу Дворца культуры. Машина ещё не успела полностью остановиться, как я уже выбрался наружу, вдохнув прохладный воздух.

По обе стороны от входа в Дворец культуры стояли накрытые белыми скатертями столы, на которых красовались свежие беляши, чебуреки, румяные пирожки и пластиковые стаканы с горячим чаем.

Рядом уже выстроилась очередь, люди протягивали руки, брали угощение, тут же откусывали, жмурясь от удовольствия. Кто-то недоверчиво спрашивал, сколько стоит, но в ответ получал улыбку и покачивание головы.

— Это угощение от магазина «Продукты24»! — гордо объявлял тогда молодой парень, одетый в куртку с логотипом заведения Аветика.

Комиссия на мгновение замедлила шаг. Лев Сергеевич повернул голову к столам, прищурился, оценивающе оглядывая еду.

— Беляши-то аппетитные… — пробормотал он, словно размышляя вслух. — А почем?

— Бесплатно! — с улыбкой ответила девушка, раздающая угощение.

Члены комиссии переглянулись, на лицах отразилось лёгкое удивление. Эдуард Михайлович хмыкнул, словно услышав что-то необычное, Клара Робертовна чуть приподняла бровь, а Ольга Васильевна, не выказывая эмоций, заметила сдержанным, но явно одобрительным тоном:

— Великолепная организация.

Перед зданием Дворца культуры собралось гораздо больше народа, чем можно было ожидать. Люди стояли плотными группами, оживлённо переговаривались, кто-то жестикулировал, рассказывая последние новости, кто-то просто курил, лениво выпуская дым в воздух.

— Я больше всего хочу посмотреть «Блестящих»! — заявил мужчина в синем пуховике, обращаясь к своему приятелю.

— Ты что, старик, «Король и Шут» — вот ради кого сюда стоило идти! — возразил тот, поднимая воротник от ветра.

— А мне Кузьмина подавай! — с ухмылкой вставил третий, пожилой мужчина с седыми висками.

У самых дверей толпились подростки, с горящими глазами заглядывая в окна, пытаясь разглядеть сцену. Женщины постарше, закутавшись в платки, оценивающе осматривали толпу, наверняка решая, кто из пришедших ведёт себя пристойно, а кто нет.

— Сколько народу! — удивился Лев Сергеевич, обстоятельно осматривая толпу.

Я тоже оценил ситуацию. По одежде, лицам, манере держаться было видно, что сюда приехали не только местные.

— Тут не только городские, — подтвердила Клара Робертовна, с профессиональной наблюдательностью изучая аудиторию. — Из деревень тоже приехали.

Ольга Васильевна стояла чуть поодаль, молча наблюдая за происходящим. Лицо её оставалось невозмутимым, но по тому, как она поправила перчатки, было понятно — она оценила масштаб события.

— Ажиотаж немалый, — всё-таки вслух заметила она, слегка поправляя шарф.

— Если концерт будет таким же, как ужин, то я даже не против, — хмыкнул Эдуард Михайлович, задумчиво разглядывая фасад ДК, словно прикидывая уровень подготовки.

Я обернулся к Аветику:

— Спасибо за приём. Всё было на высшем уровне.

Тем временем члены комиссии задержались у столов с угощением. Лев снова скосил взгляд на беляши, раздумывая.

— И что, прямо бесплатно? — переспросил он, словно всё ещё не веря.

— Совершенно! — подтвердила девушка, подавая ему горячий чебурек.

Он взял, откусил, довольно поднял большой палец.

— Вкусно, — сказал он с явным одобрением.

Я пригласил комиссию зайти внутрь. Как только мы поднялись по ступеням, из дверей Дворца культуры буквально вылетели Таня и Дима. Они двигались быстро, слаженно, но нервы у обоих явно были натянуты, как струны.

Дима на ходу поправил рубашку, Таня кинула быстрый взгляд на часы с полифонией, которые мигали синим светом на её запястье.

— Максим Валерьевич, всё под контролем! — выпалил Дима, вытирая рукой вспотевший лоб. — Звук проверили, артисты на местах, зал битком! Уже приставные стулья ставим!

— Карл Игоревич вжился в образ так, что даже грим уже не нужен, — добавила Таня, ухмыляясь.

— «Блестящие» тоже готовы, ждут выхода, — подхватил Дима.

Из гримёрки в этот момент раздался грохот, словно упал стул или кто-то споткнулся. Таня и Дима одновременно вздрогнули, но тут же вернули взгляды ко мне, явно надеясь, что я не заострю на этом внимания.

Я перевёл взгляд на Таню, ожидая объяснений.

— Так их же трое? — спросил я, указывая на список выступающих.

Она пожала плечами, но по глазам было видно, что объяснять она ничего не хочет.

— А у нас дуэт, — ответила она таким тоном, будто это было очевидно с самого начала.

Вдалеке запищал чей-то мобильник, из динамика раздалось полифоническое «Малиновое вино». Пока Таня и Дима рассаживали комиссию, я направился за кулисы. В узком коридоре, ведущем к гримёркам, меня уже ждал Павел Аристархович.

Он выглядел так, будто вот-вот потеряет сознание. Лицо его было бледным, руки нервно мяли платок, а глаза метались по сторонам, словно он искал возможность сбежать.

Увидев Ольгу Васильевну, он вдруг замер, тихо выдохнул и, забыв обо мне на секунду, пробормотал:

— Господи… не думал, что будет она.

Я нахмурился, чувствуя подспудное напряжение в его голосе.

— В