Игра по своим правилам - Герман Иванович Романов

Крайне паршивая ситуация, но что будет дальше предсказать сложно — это ведь только завязка сражения!

В британском флоте эти броненосцы носили ироничные прозвища «Ваканте» и «Оккупадо», по оставшимся испанским табличкам на дверях гальюнов. Но взглянув на внушительные орудийные стволы, что утыкали броненосец, можно понять почему эти корабли называли «убийцами крейсеров».

Глава 30

— Англичане знают, что строить, и умеют это делать, — впервые за все время войны с японцами «Пересвет» оказался под жутким обстрелом. Бортовой залп «чилийца» весил в полтора раза больше, чем русского броненосца, который сейчас нещадно избивался снарядами весом в четырнадцать и шесть пудов. А так как защищенность высокобортного корабля стальными плитами была относительно небольшой, фугасные снаряды буквально крушили все небронированные конструкции — борт, мостики, дымовые трубы. В довершение всех бед на флагмане начался пожар, хотя гореть вроде бы было нечему, все дерево давно убрано. И что плохо, так то, что «Пересвет» лишился не только радиосвязи, поднимать сигнальные флаги стало невозможно. Только передавали команды на крутящийся чуть в отдалении «Всадник». На минном крейсере их тут же «репетировали» на «Алмаз».

— Управлять эскадрой невозможно, нужно выходить из боя для исправления повреждений. А для нормальной работы командующего и его штаба нужен специальный крейсер, и таковой у нас есть.

Решение невольно вызрело, хотя и раньше Степан Осипович выходил в море на «Баяне» или «Аскольде». Теперь посмотрел на «Алмаз» — небронированная яхта подходила для этого как нельзя лучше, так как «выдергивать» из сражения боевой корабль было нецелесообразно.

— К нам направился «Император Николай», ваше высокопревосходительство. У Николая Илларионовича он вроде как в резерве вместе с «Нахимовым», пользы в бою мало — слишком слаб главный калибр.

— Вот и хорошо. «Победа» почти не получила повреждений, так что станет флагманом, Дмитрий Густавович справится. А наш «Пересвет» выходит из боя с подходом «императора». Передать сигнал на «Алмаз» — пусть готовится принимать меня со штабом. «Всаднику» подойти ближе, как только выйдем из-под обстрела.

Погибло уже несколько сигнальщиков, что исправно махали своими флажками. И пусть на матросах были надеты кирасы и каски, но стрельба «убийц крейсеров» оказалась чересчур эффективной, под таким «фугасным ливнем» побывать адмиралу еще не приходилось.

— «Иноков» никогда не ставить в линию против «чилийцев» — на нашем месте должны быть броненосцы Иессена, они гораздо лучше защищены. И снять все шестидюймовые пушки, заменив их — таскаем бесполезный груз. Будь нормальные фугасные снаряды, а то…

Степан Осипович огорченно взмахнул рукою — стрелять приходилось тем, что есть. А вот «помощь кайзера» оказалась как нельзя кстати — новые и пушки и снаряды от Круппа уже показали эффективность. Под видимыми разрывами их снарядов броненосцам Хейхатиро Того приходилось куда хуже, чем броненосцам Девы в бою с «иноками».

. Но в целом сражение шло почти равное, с небольшим перевесом русского флота. И все потому, что крейсера Камимуры были связаны боем отрядом вице-адмирала Безобразова, и дружно нападавшими со всех ракурсов большими бронепалубными крейсерами. И крутились «асамоиды» как могли, спасая от избиения свои малые крейсера, на которые и нацелились Вирен с Рейценштейном. А ведь имелись в резерве еще «Нахимов» со старыми броненосными фрегатами, которые дожидались своего часа — добить вражеский корабль, как только тот потеряет или снизит ход из-за повреждений. И такой момент скоро наступит — сражение уже идет два часа.

— «Николай» встает концевым в линию!

— Отлично, Фелькерзаму принять командование. Мы немедленно выходим из боя для исправления повреждений!

Последние слова командующего капитан 1 ранга Бойсман, командир броненосца, тут же принял к исполнению, давно их ожидая. «Пересвет» начал медленно выкатываться из боевой линии и через несколько минут стало невыразимо легко — корабль вышел из-под обстрела. А еще через четверть часа лихо подскочивший «Алмаз» под командованием капитана 2 ранга Чагина, укомплектованный гвардейцами стал флагманом флота — на его мачте сразу же подняли адмиральский флаг, стоило Степану Осиповичу вступить на палубу. И поднявшись на мостик, он принялся обозревать «поле» (вернее — море) сражения, одновременно выслушивая принимаемые станций беспроводного телеграфа сообщения.

Броненосцы Того яростно сражались с отрядом Скрыдлова, причем бой шел равный — по главному калибру идентичность, а на две дюжины шестидюймовых пушек приходилось вдвое меньше германских пушек, но с куда более тяжелыми снарядами, исправно взрывающимися. И если от «Микасы» и «Хатцусе» доставалось «Наварину» и «Сисою», то «Фудзи» с «Ясимой» получали попадания от двух других русских броненосцев, что с начала войны хорошо знали своих противников. И сейчас под согласованным обстрелом «артурских ветеранов» оказался «Фудзи», башни которого имели заметно меньшую скорострельность.

А вот броненосцы Иессена раз за разом накрывали всплесками «британские покупки» — и те выглядели крайне скверно, все же в отличие от «чисто японских» броненосцев имели тонкий шестидюймовый пояс, и высокий, практически незащищенный борт. Следующий замыкающим во вражеской колонне «Ниссин», попав под огонь «Цесаревича», избивался нещадно. Все же втрое большие по весу залпы, да и не рассчитана шестидюймовая броня на попадания 305 мм снарядов.

Зато вставшую флагманом «Победу» теперь избивали оба «чилийца», «Ослябя» выглядел как петухом, вырвавшимся из лап лисы, зато стрелял по «Касуге», и тому приходилось несладко, так как к обстрелу присоединился подоспевший «Император Николай I».

Чуть в стороне сцепились на флангах крейсера — «Россия» и «Громобой» при поддержке трех «богинь» и «Светланы» сражались против одной «половинки» эскадры Камимуры — «Идзумо» и «Токивы» и присоединившихся к ним «собачек» с малыми крейсерами Уриу. А вот «Ивате» с «Якумо» сражались с тремя крейсерами Вирена — «Баян» дрался с флагманом, «Аскольд» и «Богатырь» накрывали снарядами «Якумо».

— Смотрите, ваше высокопревосходительство, никак «Паллада»⁈

Разглядеть даже через мощную оптику бинокля было трудно, какая из «богинь» вывалилась из строя со сбитой трубой, и бушевавшим пожаром на кормовом мостике. А затем он вздрогнул от негромкого голоса Моласа, в котором прозвучала нескрываемая тревога:

— В батарее «Сисоя» пожар, разрушен один из казематов. Слава богу, что противоосколочные стенки успели установить.

— Терпение, Михаил Павлович, — адмирал повторил любимую присказку военного министра, как нельзя лучше подходившую для таких случаев. — И