Ревизор: возвращение в СССР 16 - Серж Винтеркей

меня был после бетонных работ? Галия быстренько поставила перед ним тарелку и оставила нас.

– Спасибо, – смущаясь, сказал ей вдогонку Костян.

– Ну, что, совсем всё плохо? – спросил я. – Женька не успокоилась?

– А ты откуда знаешь? – удивлённо посмотрел он на меня.

– Земля слухами полнится, – улыбнулся я.

– Мне так перед нашими стыдно, – признался он. – Не знаю, что делать? – беспомощно развёл он руками.

– Так, главное без паники, – сказал я. – Вы так и не убедили её оставить кладку в покое и идти укладывать кирпичи, как все остальные девчонки?

– Нет.

– Что она говорит при этом?

– Посылает всех, где хочу, говорит, там и работаю.

– Странно всё это, – сказал я.

– И что делать?

– Ну, отстранить её от работы не вариант, – сам себе ответил я.

– Не вариант, – кивнул Брагин.– Нажалуется отцу своему. И моему отцу. Что позвал сам, а работать не даю.

– А просто поговорить с ней пробовал?

– Она вообще какая-то дикая стала, не то, что разговаривать со мной, рядом стоять не хочет. Словно забыла, что у нас вот-вот свадьба будет.

– Ничего себе, – удивился я. – Это нехорошо. Но я примерно, зная женщин, предполагаю, что случилось. Что-то себе в голову вбила, а поделиться и обсудить не считает нужным. Детский сад, штаны на лямках. Ты не косячил в последние дни? Не говорил ей что-то, что ей очень не понравилось?

Костя, озадаченно почесав затылок, задумался. Потом тряхнул головой:

– Да мы почти и не общались. Она экзамены сдавала, я сдавал. У меня и шанса не было что-то обидное сказать. Так просто, перезванивались, уточняли, какие у кого новости по учебе. Сомневаюсь, что мой рассказ про сданный экзамен мог ее обидеть…

– Вот же как все странно… – теперь уже я удивился услышанному.

– И что делать? – опять спросил Брагин.

– Принудить её к разговору, если тебе не всё равно. Заставить объясниться.

– Как? – удивлённо смотрел он на меня.

– Ну, нужно создать такие условия, когда ей некуда будет бежать, придётся что-то говорить. Ну, не знаю, в лифте застрять на пару часов, – рассмеялся я. – Придумай что-нибудь. Пригласи домой, запри дверь и спрячь ключ. И скажи, что пока не объяснит, что случилось, ты её не выпустишь.

– Она не пойдёт ко мне. Тем более сейчас, когда наверняка зверски устала после сегодняшней работы.

– Ну, значит, ты к ней иди, – развёл руками я. – Какие ещё варианты? Не оставлять же всё как есть. У вас меньше недели до свадьбы осталось.

– Ладно, попробую, – нехотя согласился он, поблагодарил и попрощался.

***

Святославль. Квартира Якубовых.

Оксана весь день ходила под впечатлением от слов Марата, что он хочет перебраться в Москву. Она то радовалась, потому что давно хотела отправить его из провинции куда-нибудь, где много перспектив, то переживала, что теперь, вслед за дочкой, и младший сын исчезнет из виду. А с кем же они с Загитом на старости лет останутся?

Эх, кто ж знал, что девушка Руслана, среднего сына, окажется такой злопамятной! Теперь внучку не показывает, только, если случайно в городе встретятся, и то эта бешенная Настя сразу так орать начинает на всю улицу, что Оксане сразу хочется сквозь землю от стыда провалиться. Подумаешь, была против женитьбы сына неизвестно на ком, да ещё и по залёту. А какой матери понравится, что сын на сироте безродной решил жениться? Главное, она всё равно, Русланчика на себе женила, к себе жить увела, ребёнка родила. Вынудила его наперекор родителям пойти. И теперь ещё знаться не желает, стерва! А Русланчик против неё слова сказать боится. Заходит только раз в год, с днём рождения поздравить. Да оглядывается опасливо, заходя в подъезд и выходя, боится, что кто-то его увидит и потом жене расскажет.

От Рафика, старшего сына, вообще уже много лет одни открытки по праздникам из Владивостока приходят, да позвонит пару раз в год. В гости не приглашает, сам не приезжает. Ничего не рассказывает, только намекает.

Был расчёт на самую младшенькую, на доченьку. Но этот выскочка Пашка заморочил девочке голову и увёз её подальше от родного дома.

Оксана вернулась домой в подавленном настроении. И вроде бы хорошо, что Марат уедет в Москву, но плохо то, что там он под влияние Пашки может попасть. А тот настроит его против матери, как уже дочку настроил… Не то, чтобы она не желала детям счастья, конечно, желала. Но они всё делают не так, всё неправильно. Откуда взяться счастью и благополучию в таком случае?

Тут раздался телефонный звонок. Оксана взяла трубку. Это оказалась Галия.

– Здравствуй, доча! – обрадовалась Оксана. – Как дела? Как ты себя чувствуешь?

– Всё хорошо, мам, – ответила ей дочь. – А Марат дома?

– Нет, у него, наверное, тренировка сегодня. Что-то передать?

– Да нет, – замялась дочь, – я лучше перезвоню.

– Когда вы уезжаете в отпуск? – поинтересовалась Оксана, чувствуя, что дочка положит сейчас трубку.

– На тридцатое билеты. Жильё с первого июля сняли.

– И когда вернётесь?

– К началу учебного года.

– Счастливые! Два месяца будете отдыхать.

– Да это я буду отдыхать. Паша привезёт меня и уедет работать в Москву.

– Ты что же, одна там будешь? – заволновалась Оксана.

– Да нет. Там ещё бабушка его со своим дедушкой и внучкой будет и мальчишка соседский.

– Где ж вы там все разместитесь?

– А там три комнаты сняли, места хватит, даже много будет. Паша нам с ним целую комнату взял, а сам собирается приехать только пару раз на одну неделю и один раз на две недели. Один из двух месяцев, представляешь? Целый месяц койка пустовать будет.

– А куда вы собрались? – заинтересованно спросила Оксана.

– В Палангу, это Прибалтика.

– Зачем же койке пустовать? – спросила Оксана. – Давай, я к тебе приеду, всё помогу чем-то, у тебя же срок уже, как никак. А как Паша твой приедет, я на раскладушечке посплю где-нибудь.

– А папа что скажет, что ты так надолго исчезнешь? – робко, после заминки, спросила Галия.

– Загит