Александр Маркьянов - Сожженные мосты

— Прежде всего, господа, хочу предупредить всех о том, что все, что здесь будет сказано и вами услышано, является государственной тайной и не может быть разглашено ни при каких обстоятельствах. Каждый должен понимать, какую ответственность принимаем на себя мы все. Обет вечного молчания — вот наиболее точное определение того, что мы должны принять на себя. Если кто-то не готов к этому, если кто-то не уверен в себе — тот может сейчас встать и выйти из-за этого стола, и никто его не осудит ни сейчас, ни в будущем. Итак, господа?

Все остались на своих места, только пожилой человек, в плохо сидящем, обсыпанном пеплом костюме, в очках с толстыми линзами, нервно сглотнул слюну.

— Хорошо. В таком случае — давайте представимся друг другу. Некоторые из нас незнакомы, а это недопустимо. Начнем с вас, сударь.

Невысокий человек, одетый в военную форму без наград, погон и знаков различия, довольно молодой, но с ранней сединой в волосах встал со своего места.

— Генерал от авиации Вавилов Константин Юрьевич, командование специальных операций, командующий.

— Спасибо, генерал, дальше.

Хорошо всем известный человек, среднего роста, начавший лысеть.

— Путилов Владимир Владимирович, Третье отделение Собственной, его императорского величества канцелярии.

Третий — высокий, худощавый, с татарской короткой бородкой без усов, с пристальным, липким взглядом.

— Тайный советник Ахметов Фикрет Факирович, несменяемый товарищ министра внутренних дел.

Тот самый профессор — он вскочил на ноги, слово боялся опоздать.

— Доктор физики, глава кафедры ядерной физики Санкт-Петербургского университета, профессор Вахрамеев Владимир Витольдович.

В голосе ученого было такое волнение, что счел необходимым вмешаться государь.

— Спокойнее, Владимир Витольдович, спокойнее. Здесь все свои и мы делаем одно дело. Ваш вклад не менее важен, чем вклад, который вносим мы все. Присядьте и успокойтесь.

— Благодарю, Ваше Величество…

Не было никого от ГРУ. ГРУ было ослаблено и находилось в опале. По моему мнению — напрасно, виновны всегда отдельные люди, но не ведомство в целом.

— Генрих Григорьевич Вольке, генерал-полковник, начальник штаба ракетных войск стратегического назначения — представился, не вставая, немец, сидевший рядом со мной и писавший что-то в блокноте. Я умудрился заглянуть мельком в блокнот и с удивлением увидел, что мой сосед решает какой-то шахматный дебют, расписывает ходы.

Настало и мое время. И что мне говорить?

— Александр Воронцов, контр-адмирал Российского Флота.

Надеюсь, звание то у меня не забрали, в принципе и не могли забрать это не так то просто.

Государь поднял руку, требуя тишины.

— Высочайшим повелением, с сего дня контр-адмирал Воронцов назначается министром без портфеля Моего кабинета и координатором оперативной деятельности всех специальных служб. Такова Моя воля, господа!

Молчание. Стремительно белеющее лицо действительного тайного советника Путилова — вот он то — как раз не ожидал. Любопытствующий взгляд профессора — он тоже заметил и сейчас переводит взор с меня на Путилова, стремясь понять, что происходит. Скрип карандаша Вольке — ему до этого нет никакого дела, он придумывает ходы на шахматной доске, чтобы изначально, уже в дебюте поставить противника в заведомо проигрышное положение. И все бы ничего — да только в проигрышном положении оказываемся сейчас мы. Нам сейчас надо рассчитывать не на то чтобы выиграть эту партию, господин Вольке — нам надо просто ее не проиграть.

— Ваше Величество? — официально обратился я к Николаю.

— Князь?

— Нижайше прошу простить меня — но я не могу принять это назначение, по крайней мере, до завершения операции.

— Почему же? — по голосу Николая не было понятно, раздражен он или просто удивлен — в Моей воле было назначить вас на эту должность, и Я сделал это, полагая, что так будет лучше для России, и вы самый достойный кандидат из всех Мне известных.

— Ваше Величество, я полагаю, мне следует принять более активное участие в операции, чем это виделось раньше. При этом мне придется находиться за пределами России, во враждебном окружении — и исполнять возложенные на меня Вашим назначением обязанности я не смогу.

Теперь Николай был точно удивлен.

— Вы полагаете, что вам непременно следует лично принимать участие в поисках? Исполнить работу могут и другие.

— Ваше Величество, увы. Никто другой не справится, нам нужны союзники и у меня есть человек, который может стать таким союзником. Ни с кем другим кроме меня на контакт он не пойдет…

— Вы предлагаете назначить другого человека?

— Нет, Ваше Величество. Я полагаю, что собравшихся здесь людей и принимаемых здесь решений вполне хватит для успешной координации действий различных служб в ходе проведения операции. После ее успешного завершения, полагаю, мы сможем вернуться к вопросу о моем назначении, если Вы соизволите к нему вернуться, Ваше Величество. В случае же, если операция закончится провалом — ничего уже не будет иметь значения.

Николай помолчал, обдумывая ситуацию.

— Воля ваша, князь. Приступаем.

Первым открыл папку, лежащую перед ним тайный советник Путилов.

— Господа, ситуация в Персии до сих пор остается крайне сложной и взрывоопасной. На сей момент, специальными поисковыми группами исследован ядерный центр в Исфахане, который, как мы полагаем, был основным объектом на котором, при попустительстве и прямом содействии некоторых должностных лиц из Атомэкспорта, аппарата военного советника и Главного разведывательного управления Генерального…

Государь снова понял руку.

— Не время для выяснения кто и в чем виноват, Владимир Владимирович. Этим займемся потом, сейчас главное — исправить то, что сделано. Продолжайте по фактам.

— Да, Ваше Величество. При обследовании территории ядерного центра было установлено, что общая мощность станции была занижена, подписанный приемо-сдаточный акт не соответствовал действительности. Один из реакторов станции частично работал на центр по обогащению урана, расположенный прямо на территории станции, в подземных укреплениях. Эта работа велась совершенно незаконно, при работе этого цеха нарушались все мыслимые нормы безопасности. Сейчас группа военных инженеров обследует всю станцию, решается вопрос о том, может ли она работать в дальнейшем.

— Что, все так серьезно? — поинтересовался Император.

— Более чем, Ваше Величество. Персы умудрились разместить подземные объекты чуть ли не под реакторными залами станции, это совершенно недопустимо ни по каким меркам и может привести к обрушению и чудовищной катастрофе со значительным выбросом радиоактивных веществ. Как рабочий вариант предлагается демонтировать установленное в подземных залах оборудование и залить все бетоном, чтобы не было пустот в земле. Исходное сырье — уран со значительным содержанием урана-238, как мы полагаем, незаконно поставлялся из Афганистана и обогащался на одной из пятидесяти центрифуг обогащения до чистоты оружейного урана.

Император улыбнулся.

— Владимир Владимирович, я позволил себе немного изучить вопрос. Обогащение урана — процесс сложный, трудо и энергозатратный. Всего пятьдесят центрифуг? Если верить книгам, нужно больше, по крайней мере, в десять раз.

— Позвольте, я выскажусь — поднял руку профессор Вахрамеев и, не ожидая разрешения, продолжил — Ваше Величество, в книгах дается общая информация, не учитывающая специфики. Я лично побывал на этом подземном объекте. Там стоят новейшие, сверхскоростные центрифуги, продавать которые строжайше запрещено — и, тем не менее, они там стоят. Их особенность в том, что для вращения используется магнитное поле, и поэтому процесс разделения урана на таких центрифугах проходит максимально быстро, требуя в пять раз меньше энергии, чем обычная центрифуга. Только благодаря таким энергосберегающим центрифугам мы конкурентоспособны на мировом рынке продаж, обогащения и очистки реакторного топлива. Второй фактор — это исходной сырье из Афганистана. Ваше Величество, Афганистан — единственная страна в мире, где есть залежи обогащенного урана, чья степень обогащения уже после извлечения из земли равна трем и даже пяти процентам. Обычный желтый кек[689], который имеется на рынке, имеет степень обогащения от 0,5 до 0,8 процентов. Использование афганского желтого кека и наших сверхсовременных обогатительных центрифуг позволило сократить время процесса и трудоемкость, по меньшей мере, в тридцать раз.

— Как же они достали афганский э… — с любопытством спросил Николай — британцы это что так просто продают?!

— Нет, Ваше Величество — ответил Вахрамеев — британцы никому не продают желтый кек с афганских месторождений. Только благодаря ему, им до сих пор удается при падающей добыче нефти и газа сохранять энергоэффективность и довольно низкую себестоимость электроэнергии. Их военная ядерная программа, как и наша, давно базируется на плутонии, а не на уране, и поэтому, весь свой желтый кек они перерабатывают в таблетки окиси-закиси урана и используют на своих объектах атомной генерации. Я просто не представляю, каким образом можно получить желтый кек с афганских месторождений без ведома британского правительства.