Противостояние - Игорь Валериев

повреждений, в отличие от 349-килограммовых французских снарядов. Каждое попадание такого снаряда заставляло германские броненосцы буквально вздрагивать всем корпусом. И уже невооруженным глазом было видно, как «Виттельсбах» начал терять ход и погружаться в воду.

Макаров оторвался от бинокля и дал команду начинать пристрелку по французскому броненосцу «Нептун», которую продублировали на «Орел», назначенный управляющим стрельбой всей эскадры и шедший вторым в кильватерном строю за «Славой». Так было задумано для большего удобства и живучести управления огнем.

К тому же командир «Орла» капитан 1-го ранга Юнг Николай Викторович имел наибольший опыт в управлении артиллерийской стрельбой, получив его, поочередно командуя канонерской лодкой, крейсером 1-го ранга «Генерал-адмирал» и броненосцами «Полтава» и «Орел».

Получив команду, «Орел», хуже видевший броненосцы «Пурпурный», «Нептун» и «Марсо», хоть и медлил с началом стрельбы, все-таки ошибся в определении расстояния. Пристрелочный залп ушел, как говорится, в молоко, или в никуда. На флагманской «Славе», как доложили Макарову, расстояние определили надежно и просили дать пристрелочный залп.

Адмирал подумал и скомандовал командиру «Славы» капитану 1-го ранга Князеву:

– Открывайте огонь, Михаил Валерианович. Нет времени ждать, пока Николай Викторович исправит ошибку. Посмотрим, как ваши дальномерщики и артиллеристы справились со своей задачей.

«Слава» дала первый залп, которым накрыла «Нептун», но тут же от его ответного залпа, огня «Марсо» и броненосца «Пурпурный» потеряла радио-антенну и, лишившись связи с кораблями эскадры, выпустила из рук командование. И, по сути, дальше флагман вел бой в одиночку.

Еще один залп носовой башни броненосца «Слава» – и один из 12-дюймовых снарядов разворотил корму «Нептуна». Взрыв. А еще через несколько секунд новый взрыв огромной силы, и корма броненосца мгновенно осела в воду. Было видно, как в пробоины, образовавшиеся от оторванных броневых плит, устремилась вода. По русскому броненосцу разнеслось громкое «ура». Ликовал весь экипаж.

«А вот и наш золотой выстрел», – радостно подумал тогда Степан Осипович, а после этого в рубку прилетел 420-килограммовый снаряд от французов.

Удар, боль и темнота. В себя адмирал пришел уже по окончании боя. Как выяснилось, броненосец «Слава» потерял управление, так как на боевом посту все были контужены и ранены в разной степени и большинство потеряли сознание. Оставшись без управления, русский флагман ушел в неуправляемую циркуляцию, подставив свой борт кораблям противника, чем тот немедленно и воспользовался, открыв яростный огонь из всех орудий.

Многочисленные вспышки огня замелькали в пороховой дымке. Изо всех главных орудий трех английских и двух французских броненосцев вырывались огненные столбы. В воздухе выло и свистело. Море вокруг «Славы» будто бы вскипело.

И тут на помощь избиваемому флагману пришел «Орел», буквально закрыв его своим корпусом, вызывая огонь на себя. «Славе» же повезло, что в этот момент в себя пришел его командир, капитан 1-го ранга Князев, который взял управление броненосцем и штурвал в свои руки.

Также отличился и командир броненосца «Князь Суворов» капитан 1-го ранга Игнациус Василий Васильевич, который два года командовал миноносками в Кронштадте и знал всех командиров миноносного отряда, который сейчас входил в состав Балтийской эскадры. Именно он взял командование этими силами на себя и приказал атаковать французские броненосцы, отвлекая их от избиваемого флагмана и защищавшего его «Орла».

Прошло еще полчаса времени, и бой на рейде Дюнкерка закончился. Корабли разошлись в разные стороны. Русско-германский флот, сделав петлю, направился назад, к главной военно-морской базе Германской империи в Вильгельмсхафене, и наступило время подведения итогов. А они были неутешительными.

Англичане, несмотря на потерю трех броненосцев и двух броненосных крейсеров во время атаки дирижаблей и катерников, показали сначала германцам, а потом и Балтийской эскадре, что их не зря считают лучшими моряками в мире. Пока французы приходили в себя после бомбежки и атаки «барракуд», британцы начали быстро выстраиваться в оборонительную позицию, выходя с рейда, но не покидая зоны поражения береговых орудий, которые были в спешном порядке установлены после начала войны.

Бритты, имея всего три броненосца, во время часового боя отправили на дно – конечно, с помощью других морских сил, в основном своих девяти броненосных крейсеров типа «Дрейк» и «Кент», – четыре германских броненосца. Французы имели на своем счету германские «Бранденбург», «Виттельсбах» и наш «Орел».

В общей сложности дирижабли потопили один английский и два новейших французских эскадренных броненосца. Катерники – один английский и один французский броненосец, а весь наш совместный флот только три броненосца. Два английских, один из которых после атаки катерников просто добили, так как он, набрав через пробоину воды, накренился на левый борт и практически не мог стрелять. И французский «Нептун» – в результате золотого выстрела с русского флагмана. Таким образом, противник потерял восемь броненосцев, а мы – семь.

Потери по броненосным и бронепалубным крейсерам были практически одинаковы. И опять же за счет атаки катерников. В прямом столкновении крейсеров, эсминцев и миноносцев счет был в пользу англо-французской эскадры.

Мы потеряли крейсера 2-го ранга «Алмаз» и «Олег». Крейсер «Память Азова» из-за повреждений машины еле-еле давал семь узлов, сдерживая всю эскадру, но бросить его, затопив, мы не могли, так как на его борту находились еще и остатки экипажа броненосца «Орел», которые крейсеру удалось спасти. Поэтому на малом ходу тянули в точку встречи со вспомогательными крейсерами, чтобы переправить на них раненых и спасенных.

Все-таки вспомогательные крейсера были ранее океанскими лайнерами, и места на них было предостаточно. Тем более что на них, к глубокому сожалению, добавилось свободных мест. Только десять катеров вернулись к своим «маткам» после атаки на рейд порта Дюнкерк.

Катерники потопили английский броненосец «Монтегю». Потопили за счет таранов двух «барракуд» под командованием мичмана Степанова 6-го и мичмана Морозова. Также ими был торпедирован французский броненосец «Голуа», который добит германцами за несколько минут до полного погружения того под воду. А еще за катерниками числились потопленными три броненосных крейсера и два бронепалубных.

Макаров посмотрел на часы и прикинул, что до встречи с вспомогательными крейсерами осталось часов пять-шесть, если эскадра будет идти таким ходом. В этот момент на мостик поднялся матрос-посыльный.

– Ваше высокопревосходительство, с «Князя Суворова» морзянкой передали сообщение от командира эскадры вспомогательных катеров, – вытянувшись во фрунт, доложил матрос.

– Какое?

– Шесть английских броненосцев с крейсерами и эсминцами из эскадры Скапа-Флоу идут на перехват русско-германского флота. Вспомогательные крейсера вынуждены идти к Датским проливам, чтобы не попасть под удар. В точку встречи подойти не смогут.

«Вот оно – то, о чем говорили многие офицеры и адмиралы, которые были против атаки флотом на Дюнкерк. Случился худший вариант. В Скапа-Флоу, по данным разведки, были броненосцы типа „Маджестик“ – „Илластриес“ и „Викториес“, а