Отморозок 4 - Андрей Владимирович Поповский

поэтому выжидал, выманивая меня на себя. Любая моя попытка атаки пресекалась его режущим движением в сторону бьющей конечности. В реале, столкнувшись с вооруженным ножом врагом, лучше не идти вперед, а просто сбежать, или найти какой то дрын, которым можно хорошенько отходить своего противника. Сбежать с тренировки было не лучшим решением, а колотить дрыном Иваныча было бы еще хуже. Я попытался кавалерийским наскоком налететь на него, в надежде запутать ударами с разных сторон, и сковать захватом вооруженную руку. Мне даже удалось получив пару скользящих порезов прихватить руку тренера и повиснуть на ней, блокируя ее свободный ход, но потом я взлетел в воздух, и красиво шлепнулся на маты. Ведерников все таки мастер боевого самбо, поэтому в захвате ему и нож не нужен. На ближней дистанции он мгновенно высек меня подсечкой, и уже в партере, пользуясь тем, что я как клещ вцепился в его вооруженную руку чтобы не дать ему воспользоваться ножом, удушил воротом моей же куртки.

Глава 9

Сегодня, прямо с раннего утра, я зашёл в контору немного потрындеть с Веруней, и надо же, сразу после окончания нашего милого разговора ни о чём, прямо на выходе из здания меня отловил наш начальник, который, наоборот, туда только входил.

— Костылев, а ты куда это намылился весь такой румяный и красивый? — Тщательно обстукивая ноги от снега, едко спросил меня начальник.

— Так я на участок, Виктор Семёнович, мне там ещё дорожки песком просыпать и лёд с тротуаров пооткалывать. — Лучезарно улыбаясь, ответил я, преданно глядя на начальство.

— Позже и просыпешь, и пооткалываешь. А сейчас давай-ка ко мне в кабинет зайди, у меня к тебе дело важное есть. — Безапелляционным тоном заявило мне начальство.

Уже в своём кабинете Виктор Семёнович повесил пальто на вешалку-куст, аккуратно положил свою меховую шапку на полочку и, усевшись за стол, уставился на меня немигающим взглядом, не обещавшим ничего хорошего. Я переминался с ноги на ногу у входа, с интересом ожидая, куда повернёт дело.

— Ну, давай, Костылев, рассказывай, чего ты там натворил и почему тобой органы интересуются? — Устав держать длинную театральную паузу, наконец выдал начальник ЖЭКа.

— Виктор Семёнович, да что я мог натворить? — Развёл я руками, невинно глядя ему в глаза. — Я вообще ни о чём таком ни сном ни духом. Какие ко мне могут быть претензии? Я только работаю, учусь, ну и тренируюсь немножко.

— Ты забыл добавить, что ещё по девкам бегаешь, — вроде бы соглашаясь со мной, иронично добавил шеф.

— По каким ещё девкам? — Приотворился я валенком.

— По нашим, по проверенным, так сказать, кадрам. Делопроизводителя Верочку кто у нас во всю обхаживает? Кто у неё из кабинета не вылазит? — Тоном опытного следака спросил меня Виктор Семёнович.

— Так я же не в ущерб работе, Виктор Семёнович, — сделал я простецкое лицо. — Мы с Верой просто друзья.

— Да таких, как ты, друзей, Костылев, надо сам знаешь за что, и сразу в музей. Ладно, друзья не друзья, это дело ваше молодое, — устало махнул рукой шеф. — А ты мне вот что лучше скажи, мне очень интересно, почему тобой оттуда заинтересовались.

Виктор Семёнович многозначительно указал пальцем вверх и сделал страшные глаза, намекая, что мной заинтересовалась не просто наша доблестная милиция, а как бы не сам Комитет Глубокого Бурения.

— Не знаю, Виктор Семёнович, — совершенно искренне ответил я. — Даю вам честное слово, что ничего такого я не делал и не собираюсь.

— Ох, смотри, Костылев, не нравится мне всё это, и лишняя суета вокруг тебя мне тоже не нравится, — покачал головой Виктор Семёнович и снова указал пальцем в потолок. — Там, так просто людьми не интересуются. Я ведь ещё и подвал тебе под твои нужды выделил, а как спросят меня — «А за какие это заслуги дворник Костылев получил в своё распоряжение эту площадь?» И что я на это по твоему отвечу?

— Ответите, что ранее простаивавшее без дела полуподвальное помещение сейчас отремонтировано без использования государственных средств, и используется для организации культурного и спортивного досуга прогрессивной молодёжи, а так же для подготовки к службе в рядах нашей непобедимой Советской армии, — не моргнув глазом отрапортовал я.

— Это тебя одного, что ли? — Скептично хмыкнув, спросил меня начальник. — Не жирно ли будет для подготовки одного призывника выделить целый подвал?

— Ну почему же меня одного. Ко мне сейчас ребята-студенты приходят заниматься. Кстати, дочка Вадима Станиславовича Татьяна, тоже частенько там бывает.

— Это дочка Вадима Станиславовича Березовского, к которому я тебя кран чинить посылал? — Удивлённо округлил глаза Виктор Семёнович.

— Да, — скромно потупившись, подтвердил я его догадку.

— Ну ты и хват, студент! — Уважительно протянул начальник ЖЭКа. — А говоришь, по бабам не бегаешь. Верочку нашу очень быстро охомутал, теперь вокруг дочки директора не самого последнего в Москве завода круги нарезаешь. Молодец, конечно! Но смотри, чтобы «специально обученные люди» тебе ноги, в случае чего, с корнем не повырывали.

— Да что вы, Виктор Семёнович, я и не думал ничего подобного. Таня вместе со своими друзьями и подругами приходит ко мне в зал позаниматься, и ничего плохого у меня и в мыслях не было, — горячо запротестовал я.

— Не было у него… Знаю я твоего брата, что там у вас в голове, — пробурчал себе под нос начальник ЖЭКа, но всё-таки немного смягчился. — Ну да ладно, только смотри мне, чтобы всё аккуратно и благопристойно было, а то я тебе живо лавочку с этим залом прикрою. Надо бы мне тоже как-нибудь зайти, хоть глянуть, чего ты там наворотил.

— Конечно, заходите, Виктор Петрович, всегда рад вас видеть. Вы сами увидите, что у нас там нет никаких глупостей, только спорт и ничего лишнего.

— Зайду, гляну, — милостиво кивнул тот и, оглянувшись, как будто кто-то нас мог подслушать, тихо добавил: — И ты сам будь поаккуратней, думай головой, что делаешь и что говоришь. Особенно с этими Татьяниными знакомыми.

— Спасибо, Виктор Семёнович, — совершенно искренне поблагодарил его я.

— Ладно, Костылев,