Дворянин поневоле - Ерофей Трофимов

голову. Я и сам не очень хорошо понимаю все эти правила. У меня для этого целый штат крючкотворов в столице работает.

– Ты меня снова удивил, – задумчиво протянула Елена.

– Поверь, таких случаев будет еще много, – загадочно усмехнулся парень. – Так ты решила, как поступишь?

– Ты про поездку?

– Да.

– Нет. Пока останусь здесь. В столице для меня еще опасно, – вздохнула она.

– Правильное решение, – кивнул Сашка. – Поскучай пока тут. Когда дело закончится, я тебе сообщу.

– Саша, я все-таки хотела бы понимать, что ты собираешься делать, – попробовала настоять женщина.

– Зачем? – прямо спросил Сашка, глядя ей в глаза. – Помочь ты мне ничем не можешь. Все что знаешь, уже сообщила. Так что будет лучше, если ты станешь жить своей обычной жизнью и не пытаться вмешиваться туда, где тебе запросто могут оторвать твою прелестную головку.

– Ты собрался с ними воевать? – удивленно ахнула Елена.

– Воевать? В столице? Я что, ненормальный? – презрительно хмыкнул парень. – Нет. Я изучу их. Узнаю, как они ведут дела, и подумаю, как можно лишить их самого дорогого.

– Чего? – испуганно спросила женщина.

– Их кошельков, конечно, – рассмеялся Сашка. – Ростовщики – это особые люди. Их жадность не знает границ, и без денег они считают свою жизнь конченой. Вот туда и надо бить. А убивать, это слишком грубо и прямо. Недаром в уголовном мире убийцы считаются низшей кастой. Мокрушниками. Людьми, не способными к размышлениям и красивым комбинациям.

– Я с тобой с ума сойду, – проворчала Елена, снова хватаясь за голову.

* * *

Спустя два месяца после описанных событий из столицы старшим князем Тархановым был прислан специальный эшелон. Три платформы, на которые погрузили два автомобиля и ящики с запасными частями. Один вагон второго класса был предназначен для десятка сопровождения и охраны, а салон-вагон самого князя для внука. С эшелоном Сашка получил и письмо от деда, в котором тот просил привезти новые автомобили лично.

Помня, что было в прошлый его приезд, парень мрачно вздохнул и первым делом принялся готовить к поездке оружие. На этот раз он взял с собой два пистолета, передав свой револьвер в пользование Захару. Теперь, когда этот странный богатырь сам себя повязал с Сашкой кровью, парень доверял ему полностью. И Захар, поняв это, принялся служить парню еще усерднее. Сам Сашка, не привыкший к такому, старался держаться с ним по-дружески, но Захар твердо соблюдал дистанцию, при этом не опускаясь до угодливости.

Он просто делал свое дело старательно и от души. Не зная, как это изменить, Сашка просто махнул на все рукой, решив в очередной раз плыть по течению. Перед отъездом ему пришлось выдержать еще одну словесную баталию с любовницей, но, проявив характер, он сумел убедить Елену побыть в Ростове еще некоторое время. Уже зная, что переспорить его у нее не получится, женщина несколько минут возмущенно фыркала, словно рассерженная кошка, после чего успокоилась. Прощание их получилось долгим и бурным.

Утром Сашке казалось, что об их развлечениях знали даже в общежитии интерната. Но Елену это не смущало. Уже на вокзале она впилась ему в губы долгим поцелуем, после чего, едва оторвавшись, заявила:

– Учти, я буду ждать ровно месяц, начиная со следующей недели. А потом приеду в Петербург. И будь, что будет.

– Дождись моего письма, а потом можешь ехать, куда душа пожелает, – не повелся Сашка, повторив свое требование.

Захар уже загрузил вещи в вагон и терпеливо ждал его, стоя у дверей. Наконец прощание закончилось, и парень, быстро проскользнув в салон, кивнул проводнику, который тут же высунулся из дверей с желтым флажком в руках. Паровоз дал гудок, пыхнул паром, и состав, дернувшись, покатился. С улыбкой помахав стоящей на перроне женщине рукой, Сашка плюхнулся на сиденье и, потирая шрам, тихо проворчал:

– Блин, с ней общаться можно, только имея плеть в руках. Не любовник, а дрессировщик какой-то.

– Может, чаю подать, ваша милость? – спросил Захар, входя в купе.

– Давай, – подумав, решительно кивнул парень. – Теперь можно отдыхать и отсыпаться. В столице, небось, опять дед чем-нибудь озадачит.

– Думаете, снова царя защищать надо? – не удержавшись, спросил Захар.

– Надеюсь, что не от кого, – вздохнул Сашка. – Надоело дырки в шкуре лечить.

Они не спеша попили чаю, парень, откинувшись на спинку сиденья, с довольным видом задремал. Захар, умевший для своих габаритов двигаться совершенно бесшумно, быстро прибрал со стола и, осторожно прикрыв за собой дверь, куда-то исчез.

Проснувшись, Сашка лениво потянулся и, ощутив потребность посетить определенное заведение, не спеша выбрался в коридор. Пройдя в конец вагона, он прошел в уборную и, сделав все потребные дела, принялся мыть руки, когда за стенкой раздались голоса. Одним из говоривших был Захар. Вторым, судя по голосу, проводник.

– А чего сам на землю не сел? – послышался вопрос, адресованный Захару.

– Не мое это, – пробасил тот. – Скучно мне на земле, а профессии доброй нету. Было время, на шорника учился, да только и это мне скучно. Хотя хозяин вон оценил.

– Хозяин, – презрительно передразнил его проводник. – Здоровенный мужик, мог бы и сам на себя работать, и в ватагу какую пристроиться. А ты все за хозяина прячешься.

– В ватагу? – угрюмо переспросил Захар. – А вот скажи мне, друг ситный. Приди я в контору вашу и на работу попросись, что бы мне начальство твое сказало, узнав, что я из рабов вырвался?

– Да почем мне знать? – возмутился проводник.

– Зато я знаю. Послало бы оно меня. И не куда-нибудь, а в жандармерию. А те, по бумагам своим проверив, что я из крепостных мужиков был, меня обратно бы в деревню отправили. Ну и что мне там делать? С тоски горькую пить и по ночам волком выть. К тому же от дома моего давно уже одни головешки остались. Или кого другого в него поселили. И как быть?

– Ну, в город бы подался, – ответил проводник, заметно сбавив напор. – Сам говорил, князь тебе помог бумаги выправить.

– Помог. Он всем, кого спас, помог. Ну а теперь расскажи, что бы я в том городе делать стал? Грузчиком куда пристроиться? И за гроши спину всю жизнь гнуть?

– А тут не гнешь? – тут же отреагировал проводник.

– Тут я одному князю служу. Одному, а не всем подряд. Да и за спасение свое честно отслужить не грех. Тем более такому человеку.

– Это какому же?

– Добрый он. И ученый, жуть. Вот раз с ним заговорили, что бабам тяжко руками белье стирать, так он прям при мне в пять минут сумел такую махину придумать, которая сама все стирает.