Буканьер - Геннадий Борчанинов

свиней и птиц, иногда Феб приносил в зубах задушенных кроликов, благо, земля здесь была изобильна и богата живностью.

Первым шёл Рябой, и он же показывал дорогу. Эмильен на испанскую сторону предпочитал не ходить, чтобы не нарваться на случайный патруль или испанских поселенцев, а мы с Шоном и вовсе там не бывали. Но пока мы шли по французской стороне острова, которую испанцы в своё время забросили, а французы самовольно освоили. И эти места почему-то казались мне знакомыми.

Силуэты гор на горизонте, зелёные склоны, джунгли, всё казалось каким-то понятным и уже виденным, словно я уже здесь бывал, и меня пронзила страшная догадка. Я поспешил догнать Шона, шедшего впереди, хлопнул его по плечу, предлагая отойти и поговорить.

— Тебе не кажется, что тут места какие-то знакомые? — тихо спросил я, когда мы чуть отстали от всей остальной группы.

Ирландец огляделся по сторонам, почесал облупившийся от солнца нос.

— Тебе тоже? — хмыкнул он.

— Значит, не кажется, — сказал я.

— Рябой, мразь, Иуда... — прошипел Шон. — Ничего, нас больше. Щас я ему...

— Погоди, — сказал я. — Не торопись.

Если Жак и в самом деле решил продать нас обратно на плантацию, и мы уже поблизости, то лучше не поднимать шум. Если начнётся стрельба, то к Рябому может подоспеть подмога, и лучше не рисковать понапрасну. Я предпочёл бы сделать всё тихо. Но сначала стоило спросить у него напрямую.

— Эй, Жак! — окликнул я. — Постой!

Рябой остановился, обернулся. Я пытался прочесть на его лице хоть что-нибудь, подозрение, страх, предвкушение оплаты, презрение, но видел только недовольство от очередной незапланированной остановки.

— Что там у вас опять? — раздражённо произнёс он.

Остальные тоже остановились. К оружию никто даже не прикасался, и я счёл это за добрый знак. Либо нас хотели сдать немного позже, когда мы подойдём ближе к плантации.

Я демонстративно положил руку на рукоять пистолета. Жак нахмурился, потянулся к мушкету, но мы все понимали, что я в любом случае окажусь быстрее. Все замерли на месте, поглядывая друг на друга, и медленно тянулись к оружию, стараясь делать это как можно незаметнее.

— Знаешь эти места? — будто невзначай спросил я.

— Знаю, — кивнул Жак. — Что не так?

— Плантацию неподалёку знаешь? — спросил я, внимательно глядя на его реакцию.

Либо Рябой был превосходным актёром, либо и в самом деле не понимал, к чему я клоню.

— Знаю. Месье де Эльбёф хозяин тамошний, — Рябой покосился на наших негров. — Вы, что ли, оттуда негров увели?

Шон не смог удержать нервного смешка.

— Я не верю в совпадения, Рябой, — хмыкнул я. — Сколько тебе за нас обещали?

— Чего-о-о... — протянул он. — Тебе что, на солнышке голову напекло? Что за бред ты несёшь?

— До Сан-Фелипе десятки путей, и ты специально нас посюда ведёшь, Рябой? — вставил Шон. — Не прикидывайся.

Я изрядно нервничал, в любой момент ожидая, что парни Рябого сорвут мушкеты с плеч и начнут пальбу, а из кустов выпрыгнет кавалерия с арканами и кандалами. Возвращаться на грядки не собирался ни при каких обстоятельствах.

Но Рябой Жак, похоже, и в самом деле не прикидывался, хотя поверить в это было крайне тяжело.

— Нам идти надо, Андре, — сказал он. — Опоздаем на место, испанцы пройдут, а из Сантьяго мы их уже не достанем.

— Мы пойдём, — решился я. — Но не раньше, чем спалим эту плантацию к дьяволу. И вы пойдёте с нами.

— Чего?! Нам некогда этой хернёй заниматься! — разозлился Жак.

— А придётся, — произнёс я.

Рябой заметно взбесился, щёки и нос его покраснели, ноздри раздувались, как у разъярённого быка. Я видел, как он не отводит взгляда от моего пистолета и изо всех сил сдерживается, чтобы не ляпнуть чего-то лишнего. Пистолет, отнятый у англичан, я перезарядил и почистил как раз сегодня утром, на глазах у всей банды. Сомнений в том, что осечки не будет, ни у кого не было.

— На кой хрен тебе эта плантация? — произнёс Жак, и я понял, что он уже согласен. Перешёл к обсуждению и вопросам, а значит, дело в шляпе.

— Это личное, — мягко произнёс я.

Шон тихо хрюкнул от смеха. Муванга и Обонга хмуро следили за нами, тоже сжимая мушкеты, и я знал, что они тоже совсем не против раскатать это место по брёвнышку, не оставив камня на камне.

— Дай угадаю, — сказал Арно. — Вы четверо — беглые.

— А твой дружок сообразительнее тебя, Рябой, — хмыкнул я, перехватывая пистолет поудобнее.

— Слышь, Жак, нам ведь за них и правда денег заплатят, — сказал Арно.

— А испанцы? Нам вчетвером не одолеть, — возразил Робер.

— Ещё кого-нибудь найдём, время пока есть, — сказал Арно.

Я выхватил пистолет из-за пояса. Все снова замерли и напряглись.

— Ещё слово — и твои мозги будут висеть на ветках, как рождественская гирлянда, — предупредил я, прицелившись в его белобрысую голову. Затем перевёл пистолет на Рябого. — Жак, у вас и время появилось вдруг. Выходит, ты всё-таки хотел нас обмануть?

Рябой зыркнул на своего товарища.

— Сколько у нас времени до того, как испанцы пойдут? — спросил я.

— Неделя примерно ещё. Может, полторы, — признался Жак.

— И ты хотел сказать, что мы за неделю до Сан-Фелипе не успеем? — спросил Эмильен.

— Надо же засаду обустроить, приготовить всё, болван, — огрызнулся Жак.

Я медленно опустил пистолет, раздумывая, как лучше поступить. С одной стороны, упускать испанцев и возможную добычу не хотелось. С другой стороны, раз уж мы сюда уже пришли... Нет, уходить отсюда просто так тоже нельзя.

— В общем... Мы эту плантацию спалим так или иначе. С вами или без вас, — произнёс я. — Можете идти дальше, мы догоним. Можете идти с нами, на плантации есть чем поживиться.

— Да как вы нас догоните-то? — хмыкнул Жак.

— Ты так говоришь, будто я вас не выслежу, — произнёс Эмильен прежде, чем я успел что-то сказать.

— Решайте. Мне без разницы, — добавил я.

— Есть чем поживиться, говоришь? Ты думаешь, нас интересуют мотыги и тяпки? — фыркнул Арно, сложив руки на груди. — Жак, не слушай его. От