Товарищ мэр - Руслан Муха

снова удивление. Та же Маловичко и вовсе впала в ступор. Зато Ермаченко странно усмехалась. То ли что-то задумала, то ли её эта ситуация откровенно веселила.

— Но ведь есть процедура, нужно создать фонд, составить смету… — начала что-то мямлить Маловичко.

— Вот и отлично, — перебил я её. — Значит, работы у вас немало, так что не смею отвлекать. Всем спасибо, все свободны.

Замы какое-то время мешкали, явно пребывая в шоке, а затем молча и нерешительно поднялись. Гринько покраснел, внутри он явно весь кипел от возмущения и моей наглости. Он, как-то странно скукожившись, первым направился к выходу, стараясь не смотреть в мою сторону. Маловичко, всё ещё не пришедшая в себя, неуверенно последовала за ним, пошатываясь на высоких каблуках.

Последней зашагала прочь Ермаченко. У самой двери она обернулась, и на её губах промелькнула странная, почти одобрительная улыбка. Кивнула мне коротко и чётко, будто говоря: «Наконец-то». Затем бесшумно вышла, прикрыв за собой дверь.

Что ж, первый удар я нанёс. Шороху я им навёл знатного, тут сомневаться не стоит. Ткнул палкой, так сказать, в змеиное гнездо. И теперь оставалось только ждать, что они предпримут.

Возможно, как намекнул Гринько, структура управления действительно может посыпаться, и крысы побегут с корабля. Но в таком случае — туда им и дорога. А если они действительно держатся за свои места, а я почему-то уверен, что держатся, тогда им придётся исправляться.

Не прошло и минуты, как в кабинет влетел Гена, за ним на пороге появилась Кристина.

— Ну? Как прошло, Женёк? — Гена озадаченно оглядел меня, будто проверяя на наличие повреждений. — Что ты им такого наговорил? Они с такими мордами повыскакивали! Оксанка чего верещала?

— Прошло достаточно интересно, — уклончиво ответил я.

Кристина, не в силах сдержаться, сделала шаг вперёд.

— И каков результат, Евгений Михайлович?

— Думаю, они сделают ремонт в детсаду за свой счёт. Ну, или мы больше их не увидим, — я откинулся на спинку кресла и позволил себе улыбнуться.

Наступила короткая пауза, которую нарушил Гена, сдержанно присвистнув.

— Ничего себе ты мочишь!

В этот миг телефон, который он держал в руке, пискнул, а после ещё раз пискнул. Генка взглянул на экран, затем хохотнул и сказал:

— Оксанка собирает срочно собрание. Гринько тоже в двенадцать собирает своих. Ишь как засуетились, когда жопы подгорать начали, — и, не сдержавшись, он громко заржал.

Кристина едва заметно усмехнулась, покосившись на Гену, затем перевела взгляд на меня. В её глазах читалось одобрение.

— Пригласи мне ещё Тарасова, — сказал я Кристине. — И пусть прихватит с собой все документы по аварийным зданиям города. И ты мне тоже понадобишься.

Кристина коротко кивнула и ушла выполнять поручение.

— Что ты ещё задумал? — усмехнулся Гена и, хохотнув, спросил: — Заставишь их все здания в городе ремонтировать?

Я задумчиво покачал головой. Гена, поняв, что к шуткам я не расположен, снова уткнулся в телефон и ушёл обратно к дивану.

Тарасов Дмитрий Николаевич являлся начальником управления муниципального имущества и земельных отношений. Он отвечал за аренду и приватизацию городской собственности и, по сути, был ключевой фигурой в любой сделке с муниципальным имуществом.

Пришёл он довольно быстро, осторожно втиснулся в кабинет. Невысокий, коренастый, седой, в коричневом костюме в клетку. В руках внушительных размеров папка, которую он прижимал к груди. Взгляд настороженный, да и сам он какой-то весь зажатый. Даже поздоровался как-то торопливо.

Следом вошла Кристина и бесшумно встала за моей спиной, замерев.

— Садитесь, Дмитрий Николаевич, — кивнул я, наблюдая, как он аккуратно устраивается на краешке кресла.

— Я великодушно прошу прощения, — моргнув, сказал Тарасов, — но тут у меня накладка выходит, Оксана Анатольевна внеплановое совещание решила устроить…

— Я ненадолго вас задержу, — ответил я. — Мне необходимо, чтобы вы предоставили перечень зданий, которые находятся на территории центрального района города и которые находятся в аварийном состоянии. Только, Дмитрий Николаевич, действительно аварийных.

Кристина, которая уже была в курсе задач, добавила:

— Здание должно подходить под застройку.

— Какую? — сощурившись, уставился на неё Тарасов.

— Территория должна быть не менее трёх тысяч квадратных метров.

Тарасов кинул папку на стол и принялся судорожно листать.

— А вот тут у нас дом, уже почти расселён, — затараторил он, — а здесь уже всё рухнуло, это как раз недалеко от центрального парка. А тут у нас вообще пустырь…

— То есть, — перебил я его, — таких вот свободных и проблемных участков у нас предостаточно?

— Разумеется, Евгений Михайлович, — моргнул и одновременно кивнул Тарасов.

— Сможете подготовить мне документы на эти участки до трёх часов дня?

— Если совещание не затянется, через два часа документы будут у вас на столе, — с готовностью сообщил он.

После этого Тарасов ушёл.

Какое-то время мы с Кристиной ещё обсудили текущие дела. Чем больше она вводила меня в курс дела, тем больше я понимал. И тут уже память Марочкина мало чем помогала. По всей видимости, этот дуралей и сам ни черта не знал.

В два часа дня Тарасов принёс необходимые документы. Мы с Генкой и Кристиной просмотрели их и выбрали три участка подходящих под наш запрос.

Затем Генка сгонял в столовую, которая находилась здесь же в здании администрации, только в другом крыле, и мы все вместе пообедали.

В три часа дня мы с Геной покинули кабинет. В коридорах было как-то подозрительно пусто и тихо. То ли все крысы с перепугу попрятались, то ли уже сбежали.

— А где все? — всё же решил я спросить.

— Так это, время уже три часа, — хмыкнул Генка. — Многие свалили по домам. А те, кто работают, документами занимаются. Так-то приём граждан у нас в первой половине дня.

В этот миг из кабинета выскочила маленькая блондинка с куцым хвостиком и в белом платьице в горошек. Увидев нас, она перепуганно округлила глаза и, резко отступив назад, скрылась, захлопнув за собой дверь.

— Это кто был? — спросил я, прокручивая в голове всех сотрудников.

— Да это Софья. Киреева. Помощница Светловой.

Светлову я помнил как начальницу управления информационной политики и пресс-службы. А ещё я помнил, что на следующий день после того, как Марочкин попал в аварию, она укатила в отпуск. Может, она это заранее планировала, но что-то мне подсказывало, что нет.

Мы вышли из здания администрации, на стоянке нас уже ждал Вова. У Генки уже была готова специальная камера для скрытой съёмки — такая малюсенькая, что оставалось только диву даваться. Генка её примостырил. Сумел встроить вместо верхней пуговицы на пиджаке Вовки. Камера была стилизована под черный перламутр, с почти невидимым отверстием объектива в центре.

Я думал, Вова