Африканский рубеж - Михаил Дорин

в эфир кажется кто-то старался прорваться. Скорость у меня расчётная. Цель приближается. Палец уже на кнопке пуска.

— Внимание! Пуск! Вправо ухожу, — доложил я.

Реактивные снаряды ушли вперёд, отбрасывая дым.

— Пошёл отстрел ловушек, — проговорил мой оператор, и позади начали сверкать вспышки.

Бросаю взгляд на группу боевиков, но в огромных клубах огня, пыли и обломком деревьев ничего не видно. Ведомый отработал следом.

— 1-й, предлагают высаживаться.

— Понял, прикрываю, — ответил я, вставая в вираж над самой деревней.

В это время пара Марата ушла в сторону от деревни.

— 1-й, отойдём на восток. Оттуда ленточка идёт большая, — громко сказал он в эфир.

— Принял. В вираже пока стою.

Продолжаю разворот вправо, чтобы не терять из виду подходы к деревне. Справа вижу, как начинает заходить Ми-8 на холм рядом с Конте. Та самая площадка, с которой мы чуть больше часа назад взлетели.

— 101-й, отработали по ленточке. Мы пустые. «Трещотка» тоже, — доложил Резин.

— Понял. Отойдите на запад. Может кого забрать придётся.

— Принято, — ответил Марат, и пара Ми-24 вдалеке начала отворачивать в сторону Макени.

Я внимательно смотрел по сторонам. В округе ни одной группы боевиков. Только всё в дыму и огне. Где теперь искать наших ребят, не совсем понятно.

— Начал высадку, — доложил командир Ми-8, сев на площадке.

Но не только на востоке обнаружили колонну боевиков. Пыль от машин была видна издалека и с северного направления.

— Командир, они всё прут и прут. Что-то я совсем не понимаю. Уже должны были люди давно закончиться у боевиков, — рассуждал Беслан, пока я выполнил ещё один вираж над деревней.

— Манёвр! — скомандовал я и отклонил ручку управления на себя.

— 190… 170… 150, — отсчитывал скорость Беслан.

Вновь ручку отклонил от себя, и мы начали пикировать.

— Влево 10, — подсказал Аркаев, выравнивая меня на боевом курсе.

— Цель вижу. Атака!

На авиагоризонте угол тангажа чуть больше 20°. Перед нами только дымы и следующая к деревне колонна.

Нажимаю несколько раз на кнопку, и снаряды пушки летят точно по автомобилям. Один за другим взрываются две первые машины. В стороны летят песок и камни, а сам вертолёт идёт как утюг. Ровно и целенаправленно.

— Скорость 200… 210, — продолжал подсказывать Беслан.

Плавно отклоняю ручку на себя и отворачиваю влево на повторный заход. Вертолёт слегка качнулся из стороны в сторону.

— Вышел влево, — произнёс я в эфир.

Второй заход выполнил уже экипаж ведомого, отстреляв по колонне НАРами.

— Атака! — скомандовал ведомый.

Ещё две машины взорвались. Боевики ударов не выдержали и откатились.

Я выполнил очередной облёт деревни, но никаких больше наступающих боевиков не видно.

— 101-й, 101-й. Есть «триста» и «двести». Мы идём к площадке, — услышал я в эфире знакомый голос.

Это был запыхавшийся Гриф. Похоже, что на связь они смогли выйти только с радиостанции прибывшей группы.

— 2-й, на посадку. Прикрываю сверху. Занимаю 300 метров, — сказал я в эфир.

— Понял, — ответил командир Ми-8 и начал резво заходить на площадку.

Я занял расчётную высоту и вновь начал контролировать ситуацию сверху.

— Эм… командир слева. Наблюдаю… колонну, — произнёс Аркаев.

Вот только теперь колонна явно не боевиков. Да и не колонна это вовсе.

В направлении Макени следовали два транспортных вертолёта. Совсем не советских. Два чёрных вытянутых силуэта.

А в нашем направлении двигалась серая точка. И я уже в этот момент маневрировал, отклонив ручку управления.

— Вправо, вправо! — услышал я громкий голос Беслана.

Вертолёт практически лёг на бок. Ощущение, что смотришь на покосившийся в сторону горизонт, по которому ползёт та самая серая точка с дымным хвостом.

И тут же где-то сзади серьёзно тряхнуло! Ми-24 повело, но управление не потеряно.

В наушниках «заиграл» сигнал опасной высоты. Ручку управления тяну на себя, чтобы уйти от столкновения с верхушками деревьев.

— Вывод-вывод, командир! — тяжело говорил Беслан.

Рычаг шаг-газ слегка поднимаю, чтобы дать мощности винтам. Вертолёту всё тяжелее задирать нос.

— Вылезли, — произнёс я, перескакивая через высокий холм.

— Он атакует. Атакует!

И вновь всё как на медленной перемотке вперёд. Мгновения растянулись, и я вижу, как пролетает перед глазами ракета, отбрасывая сизый дым.

Взрыв погружает в огонь и пыль здание церкви в деревне.

— Мимо прошла. Теперь он уходит вправо, — подсказывает Беслан.

К этому времени мы уже вышли из виража, а один из вертолётов противника только входил в него. Та самая «Кобра», о которой предупреждал Казанов.

— Аппаратура включена? — спросил я у Беслана, разгоняя вертолёт.

Расстояние до «Кобры» не более пяти километров. Тёмно-зелёный цвет обшивки сливался с гаммой оттенков долины.

— Так, сейчас… разберусь, — неуверенно ответил Беслан.

— Наводись на вертолёт.

Скорость по указателю уже прошла отметку 250 км/ч. Внизу проносятся кроны деревьев и мелкие сопки.

— Это сложно. Я не смогу поймать. Цель уходит…

— Наводись, — сказал я, продолжая держать высокую скорость.

Расстояние между нами и «Коброй» уменьшается. Справа появился ещё один вертолёт, но он пока ещё далеко и не отстаёт от пары транспортных вертолётов.

— Цель видишь? — запросил я у своего оператора.

— Командир, уже включился. Только… как наводиться?

Я и забыл, что Аркаев совсем не лётчик-оператор Ми-24.

— Всё понял! Готов! До цели 6.

— Разворот, — произнёс я и отклонил ручку управления вправо.

— Уходит, уходит… нет-нет! Вроде поймал, — волновался Аркаев.

Вертолёт противника теперь слева под 30°.

— Цель вижу. Ракурс 2/4. Вот так! Увеличение на 8, — продолжал я говорить Беслану.

— Дальность 4. Цель в зоне. Готов!

— Внимание! Пуск!

Одна ракета сорвалась с направляющей. Сделала два витка и устремилась вперёд. Прицельную марку Беслан с трудом, но продолжает удерживать на вертолёте.

Ещё пара секунд и произошёл один взрыв. Ракета попала в правый борт.

— Влево уходим, — отвернул я вертолёт, когда «Кобра» исчезла в оранжевом облаке.

Вторая «Кобра» отвернула назад и снизилась к деревьям. Следом за ней ушли и два вертолёта. Догнать их уже будет проблематично, да и наша задача прикрывать Ми-8.

— 2-й, что у тебя? — запросил я, подлетая к деревне.

Ми-8 ещё стоял на площадке, поднимая куски травы и пыль. К нему бежали несколько человек с носилками. Кого-то вели под руки, а кто-то тащил товарища на спине.

— Грузимся ещё, — ответил командир Ми-8.

Прошло ещё пару минут, прежде чем он доложил, что готов взлетать. Как только он оторвался от площадки, сразу же взял курс на Лунги.

Пара Марата Резина к этому времени тоже начала следовать на базу. Обстановка в районе Конте начала стабилизироваться, поскольку со стороны Макени приближались правительственные отряды.

— 101-й, Грифу. Нас заберёшь? — спросил Юра у меня в эфир.

— Принял. Выполняю посадку, — ответил я, начиная снижаться.

Шасси выпустил и приступил к