Падший–3 - Павел Барчук

Через несколько десятков метров я свернул вправо и оказался на той самой поляне, где мы с Михаилом нашли могилу Гавриила. Имя «почившего» я, кстати, Машуриной тоже не говорил. Не уверен, что оно скажет ей о чем-то, однако, если Гавриил находится против воли в руках смертных, то это еще хуже, чем Пифия в роли Кукловода.

Майор подошла ко мне и замерла рядом, внимательно изучая холм с крестом. Внезапно, прямо за нашими спинами раздался хруст веток.

Я резко развернулся, рука сама вскинулась в привычном жесте, готовая в любой момент явить гладиус. К счастью, тревога оказалась ложной.

Из-под ближайшего куста орешника выскочил перепуганный бурундук. Он испуганно пискнул что-то на своём, грызуньем, и скрылся в ночной тьме.

— Тьфу ты, крысы проклятые! — проворчала Машурина, медленно опуская пистолет, который она тоже успела выхватить. Молниеносная реакция, конечно. — Чуть инфаркт не схватила.

— А представь, что почувствовал бедный бурундук. И кстати, ты что, не можешь отличить крысу от не крысы?

Мы подошли к невысокому холмику, увенчанному покосившимся деревянным крестом, сбитым явно наспех. Я покружился рядом, изучая место. Днем не обратил внимание, но сейчас понял — земля здесь подозрительно рыхлая, будто её совсем недавно перекапывали. Или кто-то очень хотел, чтобы мы так подумали.

— Ну что, приступим к эксгумации? — я удобнее перехватил свою лопату, вторую вручил блондинке.

Машурина молча взяла инструмент. Вид у неё был решительный.

Мы копали в тишине, сосредоточенно. Только лопаты с противным звуком вгрызались в сырую землю. Воздух пах прелью, грибами и скрытой угрозой. Через полчаса тяжёлой работы моя лопата ударилась обо что-то твёрдое. Или скорее… мягкое?

— Есть! Кажется…

Мы удвоили усилия, расчищая яму. Но когда, наконец, увидели дно, меня ждало разочарование. И недоумение. Внутри ямы не было ничего, кроме груды крупных ангельских перьев. Они тускло мерцали слабым, призрачным светом, будто тлеющие угли костра, который давно погас. И никакого тела.

— Что за… фокусы? — Машурина недоверчиво протянула руку к одному из перьев, но я резко перехватил её запястье.

— Не трогай! Это может быть подставой. Ловушкой.

Я осторожно поднял одно перо кончиками пальцев — оно тут же рассыпалось в серебристую пыль, оставив на пальцах ощущение тепла. Та самая благодать, которую почувствовал Михаил, исходила именно отсюда. Кто-то не поленился собрать перья и устроить фальшивую могилу.

— Нас развели, как последних лохов, — прошептал я, поднимаясь с колен и отряхивая землю с плаща. — Красиво сработано, не поспоришь. Я ведь на самом деле был уверен, что здесь закопан живой Архангел.

В этот самый момент тишину леса разорвали сухие, резкие щелчки взводимых затворов. Со всех сторон.

Из-за деревьев, из темноты, бесшумно выступили фигуры в чёрной тактической форме без опознавательных знаков. Лица незнакомцев были скрыты под масками и баллистическими шлемами. В руках — автоматическое оружие, стволы которого были направлены точно на нас. Профессионалы. И явно не местные егеря. Тринадцатый отдел. Снова. Только на это раз их здесь было просто до хрена. Человек тридцать, не меньше.

Часть людей вышла вперед, окружив нас с майором, часть оставалась в тени за деревьями. Я чувствовал всех. Каждого.

— Руки за голову! На землю! Не двигаться! — раздался холодный, усиленный динамиком голос.

Машурина инстинктивно дёрнулась к своему оружию, но я едва заметно покачал головой. В мои планы не входило очередное повальное смертоубийство. Хотя, положа руку на сердце, которого у меня нет, уничтожить всю эту толпу в конец охреневших смертных я, конечно, мог.

— Не надо, майор. Сегодня не наш день для перестрелок в лесу.

— Люцифер… они…

— Доверься мне, — сказал я тихо, но твёрдо. — Сыграем по их правилам. Пока что. Так нужно. Не сопротивляйся. Ты будешь отвлекать меня этим. Я не хочу сейчас никого убивать. Хорошо?

Я медленно, демонстративно поднял руки вверх и повернулся сначала в одну сторону, потом в другую, чтоб мою фигуру могли рассмотреть все присутствующие.

— Ну что, ребята, вы припозднились. — я позволил себе кривую ухмылку, глядя на ближайшего оперативника. — Чай, кофе не предложите? Или сразу в пыточную? Куда путь держим? Вы же по всем законам драматического сюжета просто обязаны отвезти нас в какие-нибудь человеческие застенки. И уж простите, но на землю ложиться не собираюсь. Она, как бы, грязная.

Один из людей шагнул вперёд — высокий, широкоплечий, похоже, главный. Впрочем, они тут все как под копирку. Высокие и широкоплечие.

— Самаэль, известный как Люцифер. Майор полиции Мария Машурина. Вы оба арестованы по подозрению в убийстве сотрудников Тринадцатого отдела и грубом нарушении Договора. Вам будет предоставлено право хранить молчание… хотя в вашем случае это вряд ли поможет.

— Ой, как официально! — я фальшиво изобразил удивление. — А где же неопровержимые доказательства моей вины? Отпечатки пальцев на орудии убийства? Показания свидетелей-бурундуков? Кстати, один из них только что ошивался где-то рядом. Если поторопитесь и напрядетесь, сможете еще поймать.

В ответ командир группы просто молча махнул рукой.

Двое крепких парней тут же шагнули вперёд, собираясь жестко заломили мне руки за спину.

— Э-э-э! — Я сделал шаг назад и покачал головой. — Вот этого не советую делать. Вы слышали, что сказал вон тот парень в черном? Ах, да… Вы же все тут в черном… Не важно. Просто отмотайте на пару минут назад. Самаэль, известный как Люцифер. Ничего не напрягает?

Двое солдатиков замерли. В их позах читалось сомнение.

— Он имеет в виду, если вы его тронете, всем присутствующим придет мандец. — Мрачно высказалась майор Машурина. — Лично я была бы не против. Люцифер крайне феерично убивает людей. Жаль, что ваши коллеги уже не смогут поделиться с вами отзывами. Они, видите ли, мертвы.

Парни оглянулись на того, который отдавал команды.

— Пусть идут сами. — Распорядился тот. Видимо, понял, что в моих словах не было

Солдатики приблизились к Машуриной, и толкнули ее вперед. Блондинке столь непочтительное отношение очень не понравилось. Она даже процедила сквозь зубы пару нецензурных выражений в адрес их матерей. Сдаётся мне, Михаил выставит счет за очернение Благодати нефилима. Сто процентов заявит, будто именно я испортил ангельского ребеночка.

— Всё в порядке, майор, не кипятись, — сказал я как можно бодрее, пока нас вели к веренице чёрных микроавтобусов без номеров, материализовавшихся из темноты. — Расслабься. Это всё часть моего гениального плана.

— Какого к чёрту плана, Люцифер⁈ Нас сейчас упакуют и