Ревизор: возвращение в СССР 36 - Серж Винтеркей

в Святославле на пыльный чердак за иконами… Ну, не знаю, наверное, есть и получше способы разрушить дружеские отношения, но навскидку в голову сразу не приходят. Лучше сам их заберу, когда музей будет готов. В моей ячейке хранить буду.

– Да нет, спасибо, в Москве все есть. – ответил я ему.

– До завтра!

Положил трубку. Скорому приезду Шанцева я был рад. Как там китайцы говорят – мы ответственны за судьбу тех, кого спасли, кажется. Я его из тюрьмы вытащил, и мне было, конечно, интересно, как у него там в Святославле, после головокружительного взлета на пост главы города, дела обстоят. Ну и тем более, Эмма все еще там, Славка скоро из армии вернется, мать Тимура и Дианы там живет, и переезжать, насколько я понял, никуда не собирается. Надо поддерживать с ним максимально хорошие отношения. Он же и машину Руслану помог отбить у мошенника, и свадьбу недавно Тимуру перенести. Так что предоставить ему жилье в Москве в моих собственных интересах, тем более что жилья этого у меня хватает с избытком по любым нынешним московским меркам. Ну, может, разве что мэр какого-нибудь Киева будет недоволен моими жилищными условиями, пригласи я его к себе в гости. А по меркам Святославля мой ремонт в четырехкомнатной квартире – это все равно что номер в лучшей столичной гостинице… Две ванные комнаты… Импортная плитка… Раздвижные шкафы…

***

Московский городской комитет КПСС.

Первый секретарь Московского горкома КПСС сидел и пересматривал принесенные ему фотографии по программе «Столица – детям». Так-то он смотрел их уже несколько недель назад, но сейчас немного разгрузился от дел, и вспомнил, что тогда уделил этой теме недостаточно внимания.

– Юрий Петрович, скажи шоферу, что завтра с утра съездим посмотрим на эту площадку вживую. Уточни адрес, чтобы не заплутать.

– Сделаем, Виктор Васильевич!

Надо глянуть, а то фотографии-фотографиями, а мы важное решение приняли по этим площадкам. Надо лично убедиться, в самом ли деле там все такое качественное. А то установим по всей Москве, а потом у какого-нибудь члена Политбюро внук ушибется из-за недостатков конструкции. Кого он будет в этом винить, вышедшего с такой инициативой второго секретаря Захарова? Нет, конечно, за все в Москве отвечает один человек, и это он, Гришин. А то мало ли Захаров кому-то услугу оказывает, продвигая именно этот детский комплекс…

– И еще, Юрий Петрович… Твоя жена же недавно в составе правительственной делегации в Великобританию ездила, да аж на три недели. Изучала как там инфраструктура городская устроена. Все верно?

– Верно, Виктор Васильевич!

– Если есть возможность, попроси ее тоже туда подъехать. Отпроси ее с работы от моего имени. Пусть тоже выскажет свое мнение, как эта площадка смотрится на фоне британских…

Помощник прекрасно знал, что это не просьба, а приказ, так что возражать и не собирался. Тем более для его же жены полезно лишний раз на работе напомнить, на кого работает ее муж.

***

Глава 14

Москва

Наконец у меня снова появилось время посетить обувную фабрику «Красная Заря». Позвонил вначале, чтобы убедиться, что хоть кто-то из руководства будет на месте. Но приехал на двадцать минут раньше назначенной встречи, чтобы самостоятельно побродить по новому магазину. Надеюсь, его уже открыли. А то обещать – не значит жениться, как говорится.

Нормально, не обманули. Магазин был открыт, и судя по некоторым признакам, несколько дней уже точно проработал. Сейчас, конечно, не принято надутыми воздушными шарами и праздничными лентами с плакатами «Мы открылись» отмечать открытие магазина, но люди дорогу уже в магазин протоптали. В прямом смысле слова – асфальтовой дорожки не было, хорошо так утоптанная тропа шла прямо через газон. А новенькую дверь уже успели пальцами захватать, жара, люди потеют.

Как и обещали, пристроили магазин прямо к проходной. Ну да, она у них крохотная, туда магазин никак не вышло бы заселить. Кирпич силикатный, не то, что я люблю, но и само здание проходной из него же. Разве что тут стены грязноватые, со временем силикатный кирпич темнеет, а на пристройке кирпич чистенький и беленький. Оштукатурить бы, по уму, и старую, и новую части здания, да покрасить в один цвет.

Внутри было уютно. И много обуви на полочках расставлено. Походил, присмотрелся, удовлетворенно кивнул. На каждой паре были те признаки, о которых мы договаривались, чтобы можно было зачислить обувь в некондицию. В основном пошито было из кусков кожи разного цвета, но молодцы, подобрали так цветовые решения, что выглядели туфли вполне себе модно. Второй вариант, который только изредка использовался – на одной туфле из пары есть кожаный цветочек, на другой нет. Пришито очень аккуратно, дырочки крохотные, отрежь ты этот цветочек с первой туфли, и никто никогда не догадается, что он вообще там был, и должен был быть на обоих туфлях.

И продавщица вполне вменяемая. Не хамит покупателям, не спорит с ними, лицо, конечно, недовольное, но к этому я уже привык. Радостно улыбающегося покупателям продавца если встречу хоть в одном магазине, то сам сильно удивлюсь.

В общем, после осмотра магазина я вышел очень даже довольный. Внутри не то что придраться не к чему, а вообще нет смысла придираться.

На проходной по поводу меня были предупреждены, так что я сразу проследовал к директору, внимательно осматривая по пути территорию. Иван Сергеевич ждал меня у себя.

Поздоровались. Отметил, что он выглядит уже не таким замученным, как при прошлой встрече. Это радует. Не должен директор фабрики выглядеть так, словно он полночи помогал прорвавшуюся трубу в подвале чинить. Сразу первая мысль у любой проверки будет – что на фабрике что-то неладное творится.

Поздоровались, сразу ему сказал, что посетил его магазин.

– И как? – с надеждой спросил он.

– Внутри – все великолепно. Очень порадовал меня ваш магазин, скажу честно. И некондицию грамотно сделали, Маркин и Покровский очень хорошо поработали.

– Вы сказали, что внутри… А снаружи что-то не так?

– Там первым делом нужно дорожку заасфальтировать к магазину. Негоже людям по тропинке, протоптанной через газон, ходить. Любой сильный дождь, и шлепать придется по лужам. Непорядок.

– А, это мы сделаем, конечно, – с облегчением сказал директор.

–