Адвокат вольного города 7 - Тимофей Кулабухов

человек, у которого есть кое-что. Он закроется от Вас маской и сумеречным артефактом.

— Без проблем.

— Там и увидите и по цене, и по качеству.

— Я понял, буду через час. А пока продайте мне вот ту брошюру на немецком.

— Список рецептов Болонской школы травной магии? Это старый итальянский, даже скорее латынь с сильным влиянием германской школы. Она не имеет отношения к секретной службе, это невинные рецепты против прыщей, пищевого отправления и для приворота богатого жениха. К тому же идёт без перевода

— Пойдёт.

…

Чтобы скоротать этот час, наведался к Канцлеру.

— Герр Канцлер, моё почтение!

— Как там поживают документы молодого каганата? Что-то ещё нужно сделать? Бланки паспортов, указов и так далее? Вы помните, что производительность у меня невысокая, выдать тысячу бланков на-гора не смогу, так что подкупайте заранее.

— Понял Вас. Но сейчас вопрос не тривиальный.

— Не пугайте старого дядьку, у меня и от Ваших тривиальных сердечко шалит, особенно когда их суды под микроскопом рассматривают.

— Но всё же обошлось?

Он кивнул.

— Так что нужно изобразить?

— Есть старая книга, — показал ему купленную недавно потасканную брошюру.

— Так. И?

— Надо внести в неё изменения.

— Какие?

— Во-первых, убрать год издания и состарить.

— Ей и так двести пятьдесят лет!

— Ну, допустим.

— Продавать надумали?

— Нет, это на подарок. И второе, надо один из рецептов в середине поменять. Вы знаете итальянский?

— Пятьсот лет назад? Дайте-ка взглянуть… Сленг на смеси латыни и раннего немецкого. В целом у них там всё больше травы, да ингредиенты.

— Надо придумать рецепт вечной молодости.

— Решили над кем-то подшутить?

— Вроде того. Ингредиенты надо такие, чтобы были известны в той эпохе, но категорически не встречались сейчас. И два из них указать в виде кодового обозначения, то есть, чтобы было не понятно, что это, но ясно, что что-то жутко дорогое.

— Попахивает мошенничеством.

— Рецепт вшить в текст вместо существующего так, чтобы выглядело как родное. А к книженции докладную записку.

— Какую ещё записку?

— Сто двадцать лет назад при пересечении границы в районе Причерноморья Северного Кавказа подпоручик Штерн задержал стрёмного дворянина-бербера и тот на допросе под давлением психологических манипуляций, типа его обещали пристрелить как шпиона, сознался, что ему почти триста лет и якобы ссылался на эту книжечку. Книгу изъяли, о чем составили краткий рапорт и всё это вместе…

— Исчезло, а сейчас хранится у наследников подпоручика в шкатулке или ларце, когда уж. У меня есть отменный ларец такого размера и всего восемьдесят пять рублей стоит.

— Пусть будет ларец.

— Подделка под старину — это сложно.

— Вы осмечивайте, а я как обычно, согласен.

— Дороговато для шутки. Если только Вы мошенничество задумали, втюхать какому-то полубезумному старику рецепт вечной молодости на основе касторки и морфия. Впрочем, в детали я не лезу.

— За то и ценю.

— Задачу понял, сумму сразу не назову.

— Развлёк я Вас, герр Канцлер?

— Вы мне вообще скучать не даёте, Himmeldonnerwetter!

— Зер гут!

…

Погуляв по рядам Чёрного рынка и зайдя в ещё одну из предложенных пацанами точек, где мне предложили купить агитационную литературу анархистов, вернулся к лысеющему торговцу.

В зале никого не было. Я уже было разочаровался в людях, когда из подсобки выглянул продавец, поправил очки и жестом позвал к себе.

Там, отгородившись от меня поставленным на бок стеллажам и так, чтобы за его спиной была отчетливо видна полуоткрытая дверь, с намёком, что чуть какая опасность и парень в плаще сбежит, как Василий от полиции, был мой потенциальный продавец.

Он был закутан по самую макушку, голова в капюшоне, а лицо словно пребывало в дымке от действия какого-то дешёвого артефакта, вроде такого, которые применяют артисты.

— Ну, я Вас оставлю, — стрельнул глазками владелец лавки и вышел.

— Не называйте своего имени и не спрашивайте моего.

— Моё имя не секрет, я Аркадий, а Ваше, так и быть, не буду спрашивать. Уважаю Вашу склонность к конспирации.

— Откуда знаете это слово?

— Как говорит мой приятель, я слишком много читал дешёвых шпионских романов. От этого, наверное, мне и дали такую тему диссертации.

— Кто Ваш научный руководитель?

— Сперанский.

— Ого. Я о нём слышал.

— Я тоже. Врать не буду, попал к нему благодаря родственным связям и сам его ещё в глаза не видел, так что по внешности даже не спрашивайте.

— Богатые причуды… Какая у Вас тема диссертации? Формулировка? — подался вперёд парень в плаще, пытаясь подловить меня на лжи.

— Методологические основы работы секретной службы по противодействию чужеродному влиянию и выявлению враждебных субъектов, — без запинки выдал я.

Будешь ты ещё действующего юриста-судебника на нестройном ответе ловить, приятель.

— Оттого такой интерес к контрразведке?

— Я не очень себе хорошо представляю, что такое контрразведка. Такого в моих книгах не было.

— Зато в моих есть. Я интересуюсь Вашей тематикой, так что… Кое-чем могу поделиться.

— Показывайте.

В приглушенном свете лампы на торец стеллажа легла книга «Воронцов. 'Правоохранительные органы и разведывательная деятельность».

— Уже что-то, — вздохнул я. — Сколько?

— Вы разочарованы? — напряжённым голосом спросил таинственный парень.

— Ну блин, да, конечно. Приятель, это же сводная работа, чужой труд. Аналитику на чужой аналитике не строят. Нет, я его куплю, вопросов нет. Цена?

— Сто рублей.

— Беру. Наверное, издание для служебного пользования?

— Мне обещали, что Вы вопросов задавать не будете.

Я подал деньги и забрал тонкую в строгом переплёте книгу. Было видно, что её читали, но берегли, читали осторожно, с уважением к бумаге. По книге вообще многое можно сказать о её владельце. Особенно если книга есть, но её никогда не открывали.

— А есть что-то более скучное?

— Вы прямо так серьёзно относитесь к диссертации?

— Во-первых, список литературы и объем цитирования — это показатель, его надо «набрать». А во-вторых, на кого я произведу впечатление если просто перепишу Воронцова? Думаете, таким можно впечатлить Сперанского?

Глава 16

Турция близко

— Не думаю, — согласился парень и выложил на «прилавок» сразу восемь различных документов. — Тогда вот Вам, это реально скучное.

— Что тут? — предвкушающее прищурился я.

Там, за полуоткрытой дверью маячил и на мгновение