По следам Александра Великого - Александр Петрович Харников

Можно, конечно, оставить все как есть. Мы будем украдкой от всех встречаться с любимой, не оформляя официально наши отношения. Сейчас так многие поступают – времена неспокойные, сплошные войны и мятежи, и потому люди живут одним днем.

Но мне подобная мысль не совсем нравилась. Беатрис я полюбил и потому не хотел с ней расставаться. Но если я не вступлю с ней в брак, то она для всех будет считаться моей любовницей, что вряд ли ей понравится. А жениться в послереволюционной Франции весьма несложно. Для этого нужно будет явиться в мэрию и там, в присутствии свидетелей, получить документ о заключении брака. Будет сделана соответствующая запись в регистрационной книге, после чего мы станем с Беатрис, с точки зрения республиканского законодательства, мужем и женой.

А вот в России… Тут все гораздо сложнее. Браки считались церковным таинством, и перед венчанием супруга должна была принять православие. Беатрис, выросшая в атеистическом угаре Великой Французской революции, не считала себя твердокаменной католичкой. Так что с этой точки зрения возражений быть не должно. Ну а, учитывая хорошее отношение к нам императора, остальное тоже вполне решаемо.

Возможно, Павел будет не совсем доволен тем, что я нашел себе жену не среди его подданных, но тут уж ничего не попишешь – любовь, она штука такая…

Под окнами отеля по мостовой громко прогрохотал возок, доставлявший продукты на местный рынок. Беатрис заворочалась в постели и стала шарить по ней рукой.

– Ах, милый, – сквозь сон пробормотала она, – я так счастлива… Неужели ты теперь все время будешь со мной?

– Буду, только не все время, – ответил я. – Я человек военный и, выполняя свой воинский долг, вынужден буду покидать тебя, направляясь туда, куда меня пошлют. А все остальное время да, я буду рядом с тобой, даю слово.

– Хорошо, пусть будет так, – прошептала Беатрис. – Я буду ждать тебя столько, сколько понадобится. Я обещаю тебе это и клянусь.

11 сентября 1801 года. Французская республика. Тулон. Капитан Казбек Бутаев, РССН УФСБ по Санкт-Петербургу и Ленинградской области

Мы наконец добрались до цели нашего путешествия – Тулона. Именно здесь нынешний правитель Франции начал свое восхождение к власти, выбив из города роялистов и англичан. Никому не известный артиллерийский капитан, прибывший в осаждавшие Тулон войска республиканцев, блестяще выполнил порученную ему задачу, освободив одну из главных военно-морских баз Франции. А ведь город был сильно укреплен – строительством его фортификационных сооружений занимался сам великий Себастьен Ле Претр де Вобан[39]. Недаром понимавшие толк в этом деле британцы называли его французским Гибралтаром.

С горы Фарон я разглядывал обе гавани Тулона. Они были под завязку забиты кораблями. Помимо французских трехцветных знамен, я увидел русские андреевские флаги и, к моему удивлению, красные стяги османов. Впрочем, туркам не впервой базироваться в Тулоне – еще во времена короля Франциска I здесь отстаивался и ремонтировался пиратский флот Хайреддина Барбароссы. Французы даже отдали туркам один из католических соборов, превращенный грозными корсарами в мусульманскую мечеть.

Я спросил насчет турок у мсье Поля, на что тот просто ошарашил меня. Оказывается, в Тулоне базировались не чисто османские боевые корабли, а галеры и шебеки магрибских пиратов. Формально они были подданными султана и потому имели право поднимать на своих стеньгах флаги Османской империи. С русскими и французами корсары заключили бессрочное перемирие – они не трогали наши торговые суда. А остальные – тут уж кому повезет…

Надо сказать, что превращение Средиземного моря в «зону свободной охоты» пошло лишь на пользу тулонцам. И не только им. Корсары приводили в гавани Тулона захваченные ими призы и тут же распродавали свою добычу. Грузы часто продавались за бесценок – избыток товара вызвал падение цен. Тулонцы скупали их оптом, а потом более мелкими партиями перепродавали партнерам из других городов по более высокой цене. Почуяв запах прибыли, в Тулон слетелись оборотистые дельцы. Они алчно скупали все то, что должно было попасть в другие европейские порты, но по независящим от грузополучателей причинам оказалось в Тулоне.

Как часто бывает в подобных случаях, в Тулон потянулись и те, кто наживается на людских пороках. Моряки, получившие свою долю добычи, обычно не складывали ее в кубышку, а тут же спускали в ближайших кабаках. Жизнь корсара редко бывает долгой – вражеская картечь и сабли с интрепелями[40] часто завершали карьеру «джентльмена удачи». А потому, считали они, лучше хорошенечко погулять на берегу в компании девиц «с пониженной социальной ответственностью», после чего с пустыми карманами и больной головой снова выйти в море.

Оборотная сторона медали всего этого – расплодившиеся в Тулоне банды разбойников, которые грабили на улицах подгулявших мореманов. С ними, однако, местные коллеги Давида Марковича Гоцмана[41] поступали жестко и без затей. Их отправляли на гильотину. Или на вечную каторгу туда, где криминальный элемент долго не заживался.

Наш ангел-хранитель мсье Поль строго-настрого предупредил нас, чтобы мы не вздумали в одиночку заниматься осмотром здешних достопримечательностей.

– Только под охраной вооруженного конвоя, и только в районах, где редко появляются шайки бандитов, – сказал он. – И лишь по делу. А лучше будет, если те, с кем вы захотите увидеться и побеседовать, сами к вам приедут.

Я не стал с ним спорить – приключений в Лионе нам всем хватило за глаза и за уши. Нас поселили в районе, который занимали русские моряки. Улицы здесь патрулировали вооруженные морские служители, с которыми местные разбойнички предпочитали не связываться. Наши орлы, дабы не загружать лишней работой тулонское правосудие, разбирались с пойманными «романтиками с большой дороги» просто и без затей – совали их в мешки, досыпали в них для нужной кондиции увесистые каменюги, после чего топили в лазоревых водах залива.

По прибытии на место мне вручили полученную из Санкт-Петербурга депешу – ознакомившись с местными реалиями, я должен был немедленно следовать на Корфу, где мне предписывалось доложить обо всех наших делах самому Федору Федоровичу Ушакову. Как я понял, операция по захвату Мальты уже вступила в решающую стадию. Но для того, чтобы сбить с толку британскую агентуру (а ее, как сообщил мне мсье Поль, в Тулоне было немало), следовало начать мероприятия по дезинформации противника. Наши люди должны были распространять «абсолютно достоверные сведения» о том, что русские и французы готовятся к нападению на Гибралтар. Дескать, на сей счет уже заключена договоренность с «князем мира» («Príncipe de la Paz»), Первым государственным секретарем Испании Мануэлем Годоем[42]. Годой же в Испании значил намного больше, чем