Бастард Александра - Дмитрий Анатолиевич Емельянов

К этому веку кавалерия — не новость! И тяжелая, и легкая есть практически во всех армиях этого времени, но я рассчитываю на два революционных ноу-хау, которые должны принести мне неоспоримое преимущество на поле боя. Одно у меня уже есть — это стремя!

Изготовить его несложно, и в любое время можно сделать в необходимом количестве. Со вторым намного сложнее. До сих пор ни в одной оружейной лавке мне не попадался композитный, мощный, но небольшой по размерам лук, пригодный для стрельбы с седла.

И вот, если глаза меня не обманывают, он лежит прямо передо мной; осталось только выяснить, кто мастер, и переманить его к себе любыми средствами.

Кто-то спросит, чего я уперся в лук, когда в моей памяти давно уже изобретен огнестрел. Зачем связываться с прошлым, когда известна дорога в будущее⁈

И пусть я никогда не занимался ни выплавкой железа, ни производством пороха, это не так уж и важно! Ствол можно отлить из бронзы, а состав пороха для меня не тайна: уголь, селитра, сера. При большом желании дымный порох можно сделать. Тем более что мочу (основной базовый ингредиент для получения селитры и серы в «домашних» условиях) здесь собирают в каждом греческом полисе.

Об этом я тоже много думал и пришел к выводу, что на данном этапе это нереально. Нет у меня для этого ни средств, ни возможностей! Я уже примерно прикинул: чтобы выплавить даже не пушку, а то, что называлось ручницей, надо два килограмма бронзы, печь, формы и, самое главное, нужен мастер. Мастеров, понятное дело, в этом времени не найдешь, значит, придется экспериментировать самому. Опыта у меня никакого, знания сугубо теоретические и поверхностные. Уйдут годы, прежде чем я создам что-то приемлемое, и это будет единичный экземпляр! Чтобы пустить это в серию, нужны поистине царские полномочия, не говоря уж про производство пороха. Сбором мочи в античных городах занимаются местные муниципалитеты и используют ее при выделке кожи. Чтобы влезть в этот бизнес и подвинуть кожевенников, тоже нужна практически царская власть.

В общем, получается замкнутый круг! Чтобы забраться на царский престол, неплохо было бы иметь огнестрельное оружие, но чтобы его создать, надо уже обладать царской властью.

Еще с огнестрелом связана и этическая проблема. Насколько прогресс в производстве оружия взаимосвязан? Взмах крыла бабочки — и так далее! Другими словами, первый огнестрел произвели в десятом веке, а атомную бомбу — в двадцатом. Если я сделаю пушку в четвертом веке до нашей эры, то не приведет ли это к более раннему созданию атомной бомбы… Ну, скажем, немцами в одна тысяча девятьсот сорок четвертом или еще раньше! Уж больно мне не хочется стать причиной уничтожения своей страны и подарить фашистской гадине победу.

Есть такая вероятность или нет, но даже сама мысль об этом пугает меня до усрачки! Вдруг злая сила, что перенесла меня сюда, вернет обратно, но вернусь я уже не в Россию, а в колонию всемирного фашистского рейха! Бррр! Даже подумать страшно! Нет, я не хочу быть к этому причастным, пусть даже косвенно, теоретически и как угодно!

Эта этическая причина будет посильнее всех прочих материальных, поэтому я решил никак не вмешиваться в оружейный прогресс, а акцентировать свои усилия на том, что уже имеется в этом времени, усовершенствуя только невоенное производство.

«Седло, стремя, лук! Это сочетание позволило монголам завоевать полмира! — сказал я себе во время очередных раздумий. — Неужели я, человек двадцать первого века, с этими же составляющими не справлюсь с завоеванием царского трона⁈»

С того момента я оставил всякую мысль о создании огнестрела, и на душе как-то сразу стало спокойней. Все-таки жить с мыслью, что твоя деятельность ведет к уничтожению человечества, тяжко, я бы сказал, даже невозможно.

Сейчас, глядя на лежащий передо мной лук, я вспомнил все свои сомнения и мысленно повторил принятый к исполнению принцип:

«Конь, стремя, лук — и никакого огнестрела!»

Улыбнувшись своим мыслям, вижу, что меня наконец-то заметили, и из глубины лавки показался хозяин.

— Чего тебе, малец? — Пузатый крепыш в длинной, расстегнутой на волосатой груди рубахе уставился на меня маслянистыми, чуть навыкате глазами.

Не смущаясь, тыкаю пальцем в лук:

— Скажи, какой мастер делает это оружие?

— Э-э-э, зачем тебе? — торгаш осклабился в ухмылке. — Купить хочешь?

Вижу, что у этого пузана даже снега зимой не выпросишь, поэтому говорю прямо:

— Хочу! Сколько просишь⁈

Еще один оценивающий взгляд прошелся по мне сверху донизу и, видимо, не дал торговцу повода отнестись к моим словам серьезно.

— Ты чей будешь, малец⁈ Родители твои знают, где ты⁈

Душу в зародыше вспыхнувшее раздражение. Тело ребенка доставляет мне такую массу проблем, что привыкнуть к нему я не могу до сих пор.

Вместо ответа бросаю на торгаша жесткий взгляд.

— Ты здесь торгуешь или вопросы задаешь⁈

В глазах купца появилось удивленное недоумение — дети здесь так не разговаривают. С его лица медленно сползла снисходительная усмешка.

— Я здесь торгую, и этот лук стоит семьдесят пять драхм серебром. — Он медленно цедит слова, не спуская с меня цепкого взгляда.

Лук, бесспорно, отличный, но названная сумма завышена раза в три, как минимум. Я отлично помню, что на рынке Вавилона лук с колчаном из двенадцати стрел стоил пятнадцать драхм. Даже если допустить, что там был простенький лук, а это — произведение искусства, то… Ну тридцать, но никак не семьдесят пять!

Я понимаю эту ситуацию так: торгаш, озадачившись поведением странного мальчонки, думает себе: а вдруг это какой-то богатенький дуралей! Почему бы не стрясти с него в три раза больше!

Выдерживаю паузу, словно бы оцениваю лук еще раз, а затем называю свою цену:

— Пятнадцать драхм, и ты рассказываешь мне все, что знаешь о создателе этого лука.

Я уже пообтерся в местных условиях и хорошо знаком как с правилами торговли, так и с ценами на оружие. К примеру, комплект македонского гоплита — копье, меч с ножнами и поножи, все среднего качества, — стоил на рынке Вавилона около тридцати драхм. Конечно, там же и один меч мог стоить пятьдесят, но это было уже нечто эксклюзивное: либо высокопробное железо, либо дорогая золотая отделка.

В общем, следуя основным правилам торга, я начал с минимальной цифры, и торговец сразу же изобразил кислую мину.

— Иди, мальчик, отсюда! — Он замахал на меня руками. — Если ты ничего не понимаешь в оружии, то