Другая жизнь. Назад в СССР-5 - Михаил Васильевич Шелест

— А ты бы пошёл с такими возможностями блуждания по мирам и времени? — спросил Судоплатов.

Дроздов покрутил головой.

— Скорее всего — нет.

— Вот то-то и не понятно. Что это его так беспокоит «обида за Державу»?

— Это в нём кипит его перерождения. Ведь, как он сказал, так и не получилось у него толком «Спасти СССР».

— Странно, почему он сам не перешёл подальше в прошлое? С того старта, в котором рождался он, ничего изменить уже практически не возможно. Правильно он говорит. Скольких мы вычистили? А скольких посадили на кукан?

— Да-а-а, Паша, если бы не ты, в какой бы мы жопе сейчас были? — сказал Дроздов.

— Сейчас не об этом, — улыбнулся Судоплатов. — Сделано, действительно, не мало, но ведь социализм всё равно загнивает без новых методов хозяйствования. И прав Хулиган. Промедление — смерти подобно. Надо ставить Юрия Владимировича генсеком и срочно начинать перестройку.

— Про Дальний Восток мне понравились его мысли. Надо переносить базу флота на Камчатку и открывать Приморье.

— У нас всё готово. В Петропавловске Камчатском технически сдублированы все функции штаба Тихоокеанского флота, — сказал Дроздов. — Сдублированы и включены в параллель. Сейчас заканчиваем установку средств ПВО наземного базирования. Но и корабельных достаточно для противодействия. Если, что вдруг.

— А у нас готовность, «если, что вдруг»? — усмехнулся Андропов.

— Да, ничего. Тихо всё. Враг не пройдёт. На Симушире построена промежуточная база флота. Там, в основном, базируются подлодки и корабли, контролирующие северные проливы. Курилы, как и Камчатку, продолжаем укреплять РЛС дальнего слежения и средствами ПВО. Из РЛС собираем сеть общего оповещения, работающую через спутники связи. Полная готовность — девяносто процентов. В бухте Крабовая заканчиваем строительство глубоководного порта.

Андропов поморщился.

— Я не про боевую оборонительную готовность, Юра. Я про «товарищей». Сколько чего и где, — это я и сам знаю. Читаю «сводку с полей».

— Никаких «вдруг» не предвидится. Всё идёт по плану Павла Анатольевича. Кони пьяны хлопцы запряжённые.

Пндропов поморщился.

— Ты же знаешь, что я не люблю образных метафор и дурацких цитат из народных фильмов. Крылатых фраз…

— Эта — как нельзя лучше характеризует состояние внутрипартийных групп. Их брожение происходит под нашим чутким руководством. Правда, Павел Анатольевич так и не раскрывает все тайные связи созданной им организации. Но поступающая от них информация позволяет сделать вывод о контролируемости процессов.

— Всё так? — спросил Андропов — Судоплатова.

— Всё так, Юрий Владимирович. Ваш переход в генсеки пройдёт без запинки. Через должность секретаря ЦК по идеологии, как и планировали. Горбачёва снимаем, вас ставим. На него уже насобиралось, э-э-э, прошу прощения, дерьма достаточно, чтобы вымарать не только его. Не оправдал он возложенного на него высокого доверия.

— Что там у него? — спокойно спросил Андропов.

— Вы знаете, что первый холодный[1] вербовочный подход британцами сделан ещё в семьдесят первом году, когда он был первым секретарём Ставропольского крайкома. Тогда же ему открыли счёт в Лондонском банке.

— Ну… Мы знаем, какие это были британцы, — усмехнулся Андропов.

— Однако, с третьего намёка он согласился работать именно на британцев и проверил счёт в банке на предъявителя во время поездки в Бельгию куда он сопровождал партийную делегацию.

— Да-а-а… Удивительный тип, — сказал Андропов. — Рассказывали мне, как он зажигательно «разъяснял» ситуацию у нас бельгийским коммунистам, яростно и красочно описывал «битву за хлеб»… Шутили, что бельгийцы понимали его без перевода. Он явно выделялся на фоне других своей неординарностью, страстью — изменить, поправить, улучшить, организовать, «дать импульсы», «раскачать» людей. И в то же время, спокойно пошёл в банк и проверил наличие счёта.

— Да. В семьдесят пятом в Бонне он уже прямо воспользовался счётом и, воспользовавшись дипломатической неприкосновенностью, купил и привёз в Союз драгоценное колье ценой в пять тысяч марок, оформив его чеком, как бижутерию, ценой в двадцать марок. Негласную экспертизу мы делали.

— Помню-помню…

Андропов в задумчивости помолчал минут пять и сказал.

— Всё! Согласен! Леонид Ильич, я знаю, готов к пенсии. Ждёт, как говорится, не дождётся. Всё, товарищи, работаем по плану «Б».

— План-то составлять? — спросил Судоплатов.

— Конечно! И обязательно согласуйте с Хулиганом отправку наших людей в семидесятый год. Подкорректировать операции с золотом надо обязательно.

* * *

Я дождался, пока Судоплатов и Дроздов выйдут из кабинета Андропова и доберутся до Лубянки, где, попрощавшись, разделятся. У Павла Анатольевича в этом здании имелся собственный кабинет, полностью защищённый от прослушивания. Но я не собирался с ним общаться в его кабинете.

— Ещё раз здравствуйте, Павел Анатольевич, — сказал я, видя, что нисколько не напугал старого диверсанта тем, что «выдернул» его из удобного кресла, где Судоплатов расположился и расслабился.

— Здравствуй-здравствуй, Хулиган, — усмехнулся он. — Кто бы сомневался, что ты не удовлетворишься беседой на четверых. Всегда стремился к конкретике и определённости.

— Конечно. Считаю, что нам нужно определиться. Не любил никогда, когда меня играют втёмную.

— Да, кто же любит? Как догадался?

— У меня сейчас много возможностей. Я же говорил про интернет… Ну и… Долго рассказывать. Есть возможность подсматривать и подслушивать.

Судоплатов вскинул брови.

— Но на вас я работать не буду, сразу предупреждаю. У меня не тысяча рук и глаз, — соврал я.

— Не верю, ну, да, ладно…

Судоплатов пожал плечами и улыбнулся.

— Спрашивай, — сказал он.

— Рассказывайте, — сказал я. — Всё по порядку.

— Это долго, — хмыкнул Судоплатов. — Хотя… Здесь, ты говоришь, можно находиться сколько угодно?

Я кивнул.

— Это где мы?

— Это мы в моём «феодальном замке».

— А кто эти китайцы?

— Так… Люди, решившие переехать сюда, чтобы жить свободной жизнью.

— И служить тебе?

— Мне слуги не нужны. Они мои наёмные работники и за работу получают хорошую зарплату. Могут в любой момент вернуться назад в Китай, или на Тайвань. Пока не хотят. Будете обедать?

— Очень проголодался, — не стал ломаться Судоплатов.

Он и здесь сидел в удобном кожаном кресле. И я сидел в таком же. Я люблю хорошую кожаную мягкую мебель.

— Вы предпочитаете мясо, рыбу или морепродукты? Здесь водится отличная кефаль. А в открытом море полно крабов и моллюсков. Они их добывают, приводят в товарный вид, разделывают, морозят например, а я выкупаю. Я