Нить в прошлое - Михаил Васильевич Шелест

«хищников» он хитил заранее, пока они сами не утащили. Приходят такие жулики на склад, где приготовлены к вывозу торпеды, например, а торпед уже нет. Что там творилось⁈ Ай-яй-яй!

Постреляли на славу. Между прочим, гранатомёту «Сын неба» не удивился.

— Была у нас такая пушка. Да и есть и сейчас, но твоя сильнее взрывается и, главное, точнее летит. Я вон с первого раза попал в тот дом в ущелье.

И это было правдой. Император не захотел стрелять просто в гору, а пальнул из РПГ по кирпичному домику охраны, что стоял в узком ущелье. Были там люди, или нет, история умалчивает, но домик разлетелся в «дребезги пополам».

— Это таким снарядом любые ворота можно взорвать к ним не приближаясь. Надо как-нибудь попробовать мои ворота взорвать.

— Лучше не пробуй, — покрутил головой Санька. — Зарядов не бесконечное количество. Ещё надо твоих бойцов научить с ними управляться. И ты вообще… Прекращай жить на широкую ногу. Переходи в режим экономии военного времени. Ты читал трактат Сунь Цзы об «Искусстве ведения войны»?

— Читал, дедушка, — кивнул головой Сын Неба.

— Так почему ты не следуешь сим наставлениям? У тебя идёт война, а ты позволяешь себе сто блюд на обед. Ты не хочешь посчитать свои ресурсы? Ты вообще знаешь, сколько у тебя солдат, сколько лошадей, столько фуража для лошадей?

— Нет, дедушка, — потупившись себе под ноги, сказал «Сын Неба».

— Ну тогда ты проиграешь эту войну. Не сейчас, так позднее. Сейчас я помогу тебе, уничтожив англичан и французов, эту мировую плесень. Но со своими внутренними проблемами тебе придётся разбираться самому. Или империя распадётся. У тебя сильные соседи, которые становятся ещё сильнее. Япония пока в изоляции, но скоро и она проснётся. В неё уже попали семена европейской цивилизации.

— Мне сказали, что ты обстрелял порт Эдо и захватил порт Нагасаки. Так ли это?

— Не захватил. Подписал договор о военном сотрудничестве. Хочу закрыть их ещё больше от европейцев. Хотят сидеть в шёлковом коконе, пусть сидят как можно дольше. Самураев нельзя выпускать с островов. А вот Россия… Эта страна очень большая и хочет стать ещё больше. То, что ты отдал восточные земли мне, не надолго сдержит их, но не на долго. И тебе нужно научиться с ними сотрудничать. Они не такие, как британцы или французы. С ними можно найти общий язык, но нужна сила. Нужно развитие империи. Нужно строить школы и университеты. И я дам тебе учителей. Главное, наведи порядок.

— Но я слышал, что ты сам говоришь со своими людьми на русском языке. Я слышал его от посланцев русского царя. Как это возможно?

— Так получилось, что душа моя попала в будущее и в тело русского. В том времени русские и китайцы друзья и почти братья. И их союза боится весь мир. Вот и ты иди к союзу с ними. Я исключил Уссурийский край из сферы вашего конфликта. Теперь вам можно договариваться. Только решай внутреннюю проблему. Иначе погибнет миллион человек твоих подданных.

— Э-э-э… Ты говорил, что можешь убить кого угодно и где угодно… Может быть ты просто убьёшь Хун Сюцюаня?

— А ты тогда что будешь делать? Может ты тогда передашь мне власть над империей?

— Хочешь? — вдруг, искренне глядя Саньке в глаза, спросил «Сын неба». Честно говоря, я ничего не понимаю в искусстве ведения войны, хотя читал и перечитывал много раз. Я даже толком не знаю как воевать и как вести переговоры. Меня утомляют переговоры с этими британцами, или русскими. Хотя я сам с ними не говорю, а только слушаю, через шёлковую ткань, но и это меня утомляет. Возьми и правь! Ты был сильный правитель!

Санька опешил от неожиданного предложения.

— Допи*делся, — подумал он. — Этого мне ещё не хватало. Хотя, если применить настройки учёта матрицы, которые я ввёл в мире шестнадцатого века, можно было бы и поуправлять Китаем. Но оно мне надо? У меня Уссурийский край… Хотя его-то я хотел отдать под управление Россиянам. Мне-то нужна там только Находка. И то временно. А вот в Китае есть где развернуться. Но внутренние конфликты… Ха! Если убрать иезуитских проповедников, и отселить уже отравленных христианством китайцев — в Уссурийский край, кстати, тут всё быстро поправится.

— Ты, вот, что… Не горячись и не спеши, — сказал Санька. — Хорошо, что ты трезво оцениваешь свои возможности и способности. Но-о-о… Мы вместе, думаю, справимся с управлением. А на счёт того, чтобы убить главаря восстания, это самый простой способ и наиболее правильный, но попробуй решить эту проблему сам. И он там, этот, э-э-э, Хун Сюцюань, не один. Там несколько лидеров, получающих сигналы прямо от Бога. И они там скоро передерутся за власть. И этим можно воспользоваться. Так пользуйся. Проснись, короче, император. Иначе проспишь империю. А я тебе помогу и подскажу.

— А ведь с такими ресурсами, как в Китае, можно горы свернуть, — подумал Санька. — Это я удачно зашёл в Горное пристанище от летнего зноя. А ведь сомневался… Не хотел ломать императора. Боялся исторических последствий… А теперь, как-то всё заиграло новыми красками. Сейчас и евнухи примут меня, как правителя. Это для них вообще-то круто. Дух самого первого императора пришёл помочь империи в трудный час противостояния с западом. Ведь у многих ещё в памяти война с англичанами и первый неравноправный договор. Мне даже можно и трон поставить второй. Надо только себе глаза в матрице немного подправить. Где-то я видел рисунок первого императора Цинь.

Тут надо понимать, что Нурхаци — совершил невозможное, сначала объединив чжурдженей, создав из них госурарство, разорённое монголами в тринадцатом веке, а потом захватив власть в Ханьском Китае. И это с тринадцати лучниками, которые у него были вначале пути. Не даром он назвал себя «Сыном Неба».

В тысяча шестьсот восемнадцатом году уже двадцати тысячная армия Нурхаци вторглась в Китай. И её он создал за сорок лет. От тринадцати лучников, он дошёл до двадцати тысяч за сорок лет. Сорок лет целенаправленного пути. И он захватил и подчинил себе почти весь Китай. Но не весь. Он был ранен и умер от заражения крови. Его сын завоевал Корею и Монголию, а внук завоевал Китай. Но всё началось с тринадцати верных Нурхаци воинов и с цели, поставленной им перед собой.

Это всё Санька узнал из интернета и восхитился