Калгари 88. Том 5 - Arladaar

разминайте руки и плечевой пояс, потом поделайте приседания, а следом попрыгайте со скакалкой. Мне же сейчас надо посмотреть, что там мастера делают, — заявил Левковцев и отправился на каток.

Арина подумала, что не зря Левковцев выпросил себе помощника. В её время было просто невозможно, чтобы один тренер вёл и группу самых маленьких фигуристов, и группу мастеров спорта, и группу юниоров. А ведь он вёл ещё и группу здоровья из возрастных любителей, которые занимались по вечерам за деньги. Рабочий день Левковцева занимал двенадцать часов пять дней в неделю. Так и с ума сойти можно… Конечно, это всё оплачивалось дополнительной ставкой и двумя неделями к отпуску за ненормированный рабочий день, но всё равно… Человек не железный… Во времена Арины на такое количество занимающихся было бы минимум 3 человека плюс отдельный хореограф.

— Хмельницкая! Что задумалась? Мух ртом ловишь! — строго спросила Соколовская, передразнивая тренера. — Ноги в руки и начали! И раз, и два, и три! Сдохни, но тренировку проведи! Сломай ногу назад, но выиграй хренов чемпионат!

Одногруппники стали посмеиваться над специфическим юмором Соколовской, и прекращать разминаться, думая, что настала небольшая юмористическая пауза, но Марина грозно нахмурилась и сказала, чтоб не отвлекались, а то даст всем по шее. И вот фиг знает, то ли шутит, то ли нет, поэтому спортсмены продолжили разминку, решив не связываться с вреднюкой.

Позанимавшись ещё десять минут, Соколовская велела всем идти в тренажёрный зал и рассадила группу по снарядам. Арина предположила, что сама она заниматься не будет, но нет. Соколовская предупредила всех, что она всё видит, и пожалуется тернеру, если кто-то будет сачковать, заняла велотренажёр и поставила среднюю скорость. Арина, как всегда, начала с беговой дорожки. После дорожки переключилась на торс-машину — жирок с живота надо было убирать. Провела на этом тренажёре двадцать минут, потом устроила пятиминутный перерыв.

После торс-машины перешла на спиннер, а после него — на шведскую стенку и турник. Почувствовав, что уже достаточно, тело начало уставать, прекратила тренировку. Как раз в это время пришёл Левковцев, порядком задержавшийся.

— Ну что, бандиты? Как ваши дела? — весело спросил он.

— Нормально дела, — вежливо ответила Арина. — Я уже устала.

— Сделай ещё один подход на торс-машину! — велел тренер. — На пять минут. Почувствуешь, что сильно устала, прекращай.

Арина уныло кивнула головой и пошла опять на снаряд. Заниматься уже не хотелось. Однако именно тогда, когда тренировка выходит за пределы уровня комфорта, и начинается настоящий прогресс. Арина об этом, конечно же, знала, поэтому ничего не сказала тренеру.

Однако рано или поздно всему приходит конец и Левковцев решил, что на сегодня хватит занятий ОФП. Пора приступить к хореографии.

— Все в хореозал! Мальчишки, захватите магнитофон кто-нибудь и кассеты!

Магнитофон в хореографическом зале не оставляли — всё-таки ледовый, как и ДЮСШОР, это проходной двор, и оставлять ценную вещь стоимостью средней зарплаты не стоило.

Левковцев поставил магнитофон на тумбочку, сунул в подкассетник кассету с надписью «Русская классическая музыка», включил сборник программ под классику и велел приступить к занятиям:

— Начинаем с растяжки на станке!

При таком солидном музыкальном сопровождении провинциальные фигуристы почувствовали себя словно учащиеся столичного балетного училища. Музыка настраивала на торжественность и плавность движений. Арина положила правую ногу на поручень, и стала прижимать к ней корпус, стараясь достичь максимального сближения. Это было очень важно. В таком положении выполнялись вращения в позиции «карандаш». У Арины они выходили идеальными, что происходило от усердных занятий именно на станке. Занятий практически изнуряющих и слишком неприятных. Фигуристы эти занятия в хореографическом зале крайне не любили по этой причине. Но в соревновательном прокате сразу было видно, кто хорошо занимался в зале, а кто гнал дуру — у тех, кто не филонил, были идеальные позиции во вращениях и очень красивые спирали, что щедро оценивалось судьями. Да и в целом катание фигуристов, не забивающих на хореографические занятия, смотреть было намного интереснее, их выступления вызывали больший отклик у фанатов. Всё это положительно сказывалось зрелищности и красоте программ, а следовательно, и на популярности и востребованности.

Уже через пять минут Арина почувствовала, что сухожилия и суставы начали побаливать. Теперь для того, чтобы потянуть ноги в правильное прямое положение, приходилось приложить определённые усилия, в то время как перед чемпионатом ноги в шпагат вытягивались абсолютно без всяких затрат. Арина опять вернулась в состояние растяжки месячной давности. Впрочем, это не было критичным. Явление вполне рабочее, и при правильной постановке тренировочного процесса наверняка преодолимое.

— А теперь первым номером приглашается Людмила Хмельницкая! — заявил Левковцев. — Люда, начинай с классики. Итак, арабеск номер один, два, четыре, три и пять. Делай в небыстром темпе.

Арина встала в балетную позу «арабеск» номер один — правая нога опирается на носок, левая откинута назад под углом в 100 градусов от пола, правая рука выброшена вперёд и вверх, левая рука откинута назад и почти касается левой ноги. Да, выглядело сногсшибательно! Правда, Арина при такой достаточно простой позиции ощутила боль и натруженность в суставах, а вот Соколовской, судя по всему, было хорошо. На лице у неё блуждала лёгкая улыбка. И было отчего! Соколовская в программе часто делала такой же выезд из дупеля! Наверное, эта позиция вызвала у неё приятные воспоминания.

Арабески являлись очень важными позициями в фигурном катании — позиция во вращении «либела» происходила из них, да и практически все переходные шаги в фигурном катании складывались из арабесков в разных вариациях, у которых был один общий знаменатель — стояние на одной ноге, со второй ногой, отброшенной назад, и руками, принимающими положение некоего полёта. Поза сама по себе выглядела воздушной. Даже в статичном варианте.

— Ребята! Тянем ножки! — сказал Левковцев. — Силы не экономьте!

«Арабеск номер один» плавно перетёк в «арабеск номер два». От первого он отличался тем, что корпус был развёрнут в другую сторону, и вперёд была выброшена левая рука, а правая назад. Потом Арина поменяла опорную ногу, и получилась позиция «арабеск номер четыре». При смене положения рук «вперёд» на «назад» получилась позиция «арабеск номер три». И, наконец, последней позицией в тренировке был «арабеск номер пять», который как две капли воды походил на хорошо знакомую ласточку — опора на носке левой ноги, правая откинута назад, а руки разведены в стороны.

Арина переходы между позами делала медленно, чтобы одногруппники успевали принимать их. Левковцев при этом ходил между рядами фигуристов