Волк 8: Лихие 90-е - Никита Киров

Тамара начала именно с них. — Когда ещё посидим? Креветки вот есть, кстати. Варёные, жареные, какие угодно.

— Ага, я буду их! А как здесь классно! Всё хотела сюда сходить. Звезда моя далёкая, — тихо подпела она под игравшую в зале песню.

Тамара огляделась по сторонам, потом достало зеркальце и пристально посмотрела через него на свои всё ещё красные глаза.

— Скоро вернусь, — она поднялась и ушла, захватив сумочку.

Я заказал ей креветки и салат, а себе отбивную и кофе. Потом расслабился, откинувшись на мягкую спинку стула. Что-то припоминается, что в ту мою жизнь, в первую, как раз примерно в этих же датах что-то случилось у Томы, ссора с кем-то. Но она так и не сказала, кто ей наговорил гадостей, а я так и не выяснил до этого раза.

Кофе принесли сразу, чёрный, без молока. Но отпить не успел. Заметил пару человек специфичного вида, которые только что вошли. Один — толстый, с большой лысиной и седыми волосами на затылке, одетый в пиджак, слишком тесный на животе, но слишком большой в плечах. А вот другой, мордатый, был в кожанке и спортивных штанах с лампасами. Щёки у него раскраснелись от мороза.

Один похож на наглого и вредного начальника, а второй — явный бандит. Оба уставились на меня, один с яростью, другой нахмурил брови с таким видом, будто что-то вспоминал. И пошли ко мне.

Ну, если разговор про того пацана — поговорю. Если будут драться — подерусь. А при самом нежелательном раскладе у меня с собой пистолет, а ещё Слава в гостинице, который быстро откликнется, едва стоит его позвать.

— Вы ко мне? — спросил я, взяв в руки кружку с кофе.

— Ты знаешь, кто я? — заорал толстый, начиная краснеть от злости. — Я Геннадий Геннадьевич Пешков! А ты моего сына…

— Твоего сына я поучил манерам, — спокойно сказал я. — Только, кажется, с первого раза не дошло. И раз уж ты представился, представлюсь и я. Максим Волков.

— А ты хоть знаешь, кто я? — негодовал толстяк, начиная повторяться. — Сейчас подтяну сюда братву, они тебя…

— Ты попутал чё-то? — спросил второй, который был одет в кожанку. — А? Ты на кого залупаешься?

Вот только эти вопросы были адресованы не мне. Бандит в кожанке смотрел на Пешкова, пуча глаза, а тот от неожиданности отошёл на шаг.

— Я тя спрашиваю!

— Ты чё, Доктор? — Пешков отступил ещё на шаг. — Ты о чём?

— Подставить нас решил? Короче, Волк, — бандит повернулся ко мне. — Недоразумение вышло. Этот козёл наговорил Сергеичу всякого, что кто-то на его сына наехал, а я вот вижу, что они сами попутали. И молчит, на кого нас позвал. Короче, разберёмся сами.

И на этих словах он грубо пихнул Пешкова к выходу, который вообще не понимал, что вдруг стряслось. Я смотрел им вслед, как и официанты, которые после этого вдруг резко заторопились выполнять заказ. И кто это? Я этого Доктора впервые вижу, но он меня знает.

— А я тут в газетке читала, — вернулась Тамара, уже подправившая макияж. Она улыбалась, значит, эту сцену не застала. — Ты смотрел фильм Ворон?

— Конечно. Любишь ты ужастики, — я усмехнулся.

— Ага. Вот прочитала, что там актёр, оказывается, умер на съёмках. А я даже не знала, когда смотрела. Сын Брюса Ли же это был. Там ружьё случайно выстрелило, вот и он умер… ой, а это что?

Тамара не была завсегдатаем ресторанов, поэтому её удивило, что принесли вместе с заказом. Перед ней поставили не только тарелку красиво уложенных креветок, но и чашку с водой, пахнущую лимоном. Официант терпеливо объяснил, что это для смачивания рук, о чём девушка не знала.

— Ой, зачем спросила? — протянула Тамара. — Стыдно-то как теперь. Деревня, блин.

— Ну ничего, приеду, ещё куда-нибудь сходим. А в Питер со мной не хочешь?

— В Питер? А надолго?

— Да как получится.

Рассказал ей вкратце о работе, куда еду, послушал её истории про учёбу, а потом она, положив свою руку рядом с моей, сказала доверительным шёпотом:

— Тогда этот Олежа нагрубил Катьке, — Тамара посмотрела на меня. — Та парню своему пожаловалась.

— И что?

— А парень не стал связываться, говорит — нафиг надо, вдруг отчислят потом.

— Зря, — сказал я. — Если всех бояться, будут ещё больше наглеть. Но мы с этим разобрались. Он к тебе больше не полезет.

— Ага, после такого точно… а это что за дяденька? Ой, это же он!

Она посмотрела на мужика в дорогом пальто и шёлковом шарфе и отложила креветку. Мужик огляделся и сразу направился к нам. Ему лет сорок, короткостриженый, на щеке тонкий белый шрам, который едва видно. Официанты при виде его начали беспокойно переглядываться.

— Разрешите сесть, Максим Михайлович? — вежливо спросил вошедший. — Хотел объяснить по поводу произошедшего, чтобы между нами не было недосказанностей.

— Слушаю, — я посмотрел на него и кивком показал на свободное место.

— Меня зовут Константин Сергеевич, — представился он, усаживаясь за стол. — Некий Гена Пешков, муж моей двоюродной сестры, сегодня обратился ко мне за помощью, а я сразу не разобрался, послал своего подопечного. Но Доктор — пацан умный, сразу сообразил, что к чему, и что Пешков не прав.

Манера его речи менялась от вежливой и официальной до полублатной. Но старался он говорить как можно спокойнее, не заискивая, но и без агрессии.

— Понятно, — сказал я. — Видел их двоих сегодня.

— А я уже потом выяснил, что это сын Пешкова варежку свою раскрыл… в общем, оскорбил девушку, вы уж простите, — он кивнул Тамаре и легко улыбнулся. — И вообще, отец зря не следит за его воспитанием, пацан совсем берега попутал. В общем, займусь сам, тем более, родственники. А сейчас пришёл, чтобы лично пояснить за всё.

— Сынок много болтал, а его отец не меньше.

— Не повторится, оба будут держаться от девушки подальше. А чтобы забыть обо всём, — он посмотрел в сторону стойки и щёлкнул пальцами. — За счёт заведения этот столик сегодня. Пусть что угодно заказывают.

Он ушёл, а Тамара посмотрела ему вслед, а потом на меня.

— Знаешь, кто это был? — шёпотом спросила она. — Мне тогда