Комбриг - Андрей Готлибович Шопперт

Ага, это его пытать начали. Показывают чего он в будущем, если не признается во всём и сразу лишится. Да, лишаться не хотелось. У Кати-Куй они — округлости поменьше всё же, так она из принцесс, а не из доярок.

Пытчица, палачьтица, словно почувствовала пятой точкой устремлённый на неё взгляд голубых глаз молодого и лопоухого комбрига и завиляла сидалищным нервом ещё интенсивней. Пытка набирала обороты. Вошёл бы комбриг Брехт к главному чекисту с оттопыренными штанами, но тут лестница закончилась, и они вышли в просторный коридор с оббитыми дерматином дверями.

— Вам сюда, товарищ комбриг, — «меченосица» толкнула одну из дверей и, дождавшись, когда Брехт переступит порог, захлопнула её, чуть не шмякнув Ивана Яковлевича по заднице, что уж говорить, менее округлой.

Брехт резко шаг вперёд сделал и огляделся. Это без сомнения была приёмная. Стоял большой стол с пятью разного цвета и размера телефонами, стоял стакан зелёного стекла с отточенными карандашами, а рядом его собрат с перьевыми ручками. На стене справа — портрет Сталина, на противоположной — Дзержинского. За безразмерным столом сидел бритый под Котовского такой же старший лейтенант НКВД. Упитанный. И филеи должно быть не меньше, чем у «меченосицы».

Он приподнялся, чуть оторвав зад от стула, приветствуя вошедшего

— Товарищ Брехт? — Дождался кивка. — Первый заместитель наркома ждёт вас. Проходите. — Кивнул на такую же почти дверь, что и в приёмную вела, но на этой была табличка жестяная с алыми буквами: «1-е управление НКВД СССР. Михаил Петрович Фриновский.

Что ж, значит нам туда дорога.

Тросточкой Иван Яковлевич так и не обзавёлся, не успел, потому постарался, чеканя шаг в сторону будущего наркома флота, в то же время чуть прихрамывать. Да ещё портфель в левой руке, дёргался. Пляски с бубнами получились.

— Товарищ …

— Отставить. Сядь. — Не доброе в целом начало.

Фриновский сам тоже сел, до этого стоял у форточки, курил, затушил сигарету «Новость» в стоящей на подоконнике пепельнице и сел на высокий деревянный стул. Даже с финтифлюшками на спинке.

— Читал с утра твоё личное дело. Как Блюхер позвонил, так и затребовал. Ты, как Тухачевский прямо. Только сильно удачливый. И тоже всё технику тебе подавай. Суворов со штыком тебе не указ. Всё пулемёты да пушки подавай и всё импортные. Не доверяешь нашему оружия. Заподопоклонник?! Чего молчишь?

Иван Яковлевич встал, при этом, как бы ненароком, оступился на правой ноге и поморщился.

— Я …

— Десять девок — один я, куда девки — туда я, — заржал своей шутке чекист, — Сиди, если нога болит. Что там с ногой? Блюхер про перелом говорил.

Не, надо заходить с козырей. Брехт, открыл портфель, выудил оттуда чёрный снимок, потом белую справку с синей печатью, дохромал до стола заместителя наркома, положил, потом отошёл на шаг и задрал штанину французского дорогущего костюма. Шрам свежий, ещё утром специально поцарапал немного, и он сейчас вполне себе эдаким широким рубцом красным опоясывал ногу.

Моряк будущий не поленился, перегнулся через огромный, заваленный бумагами, стол и присвистнул.

Потом взял справку.

— Польский?

— Так точно това …

— Достаточно, командарм второго ранга.

— Так точно, товарищ командарм второго ранга. Лежал два месяца в больнице городской во Львове.

— А как границу пересёк, Блюхер сказал, что никаких документов у тебя нет, как так вышло? — Толстенькое такое лицо, молодое, как у братков в девяностых, чуть более длинные чёрные волосы, чем военным положено. Молодой, Брехта постарше, но ни морщинки ещё, должно быть, и сорока нет.

— Украли в больнице, я …

— Опять я, любишь ты себя комбриг! Я Штерну позвонил. Говорит, что лучший ты вояка во всем Советском Союзе. Да, он говорил, вы то ли вчетвером поехали, то ли впятером из Мадрида, ещё ты о документах интербригадовцам хлопотал.

Штиглиц был как никогда близок к провалу.

— Так, точно товарищ командарм 2-го ранга, сделал документы интербригадовцам, что с нами вместе воевали, но двое во Францию ехало, один в Германию, а один в Италию, я с ними после Франции не виделся.

— А чего не на пароме из Германии до Ленинграда? Странный маршрут. Все через Ленинград едут. Ты один поехал кругаля выписывать, — Фриновский достал очередную сигарету и прошествовал мимо вскочившего Брехта к окну, по дороге хлопнув его по плечу — усаживая назад на стул.

— Посчитал, что так ближе. Пересечь Польшу до Львова и вот уже дома.

— Ладно, допустим, а что во Львове случилось? — красиво выдохнул дым колечками главный чекист.

Брехт не мог пока понять, что он за человек. Ну, дураков в такие кресла не сажают. Или сажают. Погранцами рулил, и автоматически попал на эту должность при реорганизации ОГПУ — НКВД. Но, вопросы пока задавал умные и даже сразу видно, что вникал в личное дело, даже Штерну позвонил, не слишком ли Брехт маленькая величина, чтобы из-за него Начальники управления с утра пораньше звонками на другой конец Света занимались. Блюхер? Пока любимчик Сталина.

— Под машину попал, шарахнулся от неё, поскользнулся и ногой прямо под колесо сунулся.

Фриновский выпустил очередную партию колечек, стряхнул пепел в хрустальную большую пепельницу не гармонирующую со спартанской обстановкой в кабинете. И задал вопрос в лоб.

— Дефензива тебе часом не завербовала?

— Я же испанский заводчик был по документам. Какое дело разведке польской до испанца. Нет, даже никто не приходил, чтобы узнать, как здоровье. Один, как перст, два месяца в палате лежал. Чуть волком не завыл. Доктор и то раз в два — три дня приходил. А санитарка или медсестра, так и не разобрался, ни немецкого, ни испанского не знает. Жестами общались. Газету попросил, но по-польски ничего не понял. Война началась, а кто с кем и из-за чего так и не понял.

Фриновский рукой махнул, словесный понос прерывая:

— Там во Львове при тебе же ОУНовцев взорвали? — улыбочка такая, мол, не твоих рук дело, вояка.

— Так точно, товарищ командарм. Я из-за этого попросил доктора в тот же день меня выписать. Подумал, что налетят полицейские в город, мало ли, захотят больницу проверить, а тут иностранец лежит.

— И …

— Выписал, я похромал за одеждой, а в костюме ни документов ни денег. Не стал привлекать внимания и права качать, пошёл пешком на восток. Через речки всякие с ледяной водой переходил, даже не понял, когда границу пересёк. Дальше попутками до Киева добирался.

— А как на поезд билеты купил без денег? — хороший вопрос, — И костюм на тебе не похож на тот, в котором люди по лесам неделю шастают. Дипломату какому в пору в таком щеголять на