Александр Маркьянов - Сожженные мосты. Часть 2

   Все...

   Быстро вышел из кабинета, захлопнув за собой дверь. Спустился вниз по лестнице, толкнул дверь людской.

   - Сид!

   Старый вояка, уже седой как лунь, но все еще крепкий уроженец Шотландии, бывший его ординарец и телохранитель, не расстававшийся с Маузером, лихо вскочил с походной койки.

   - Генерал, сэр! - щелкнул каблуками он

   - Мы выезжаем.

   - Есть, сэр!

   Когда генерал вышел во внутренний двор - нового образца, увесистый черный Даймлер уже ждал его с открытой дверью...

   - Во дворец, Сид. В новый.

   - Да, сэр!

   Увесисто захлопнулась дверь - все-таки кузовщики Британии - лучшие кузовщики мира. Этот Даймлер был оснащен сделанным вручную на фирме Маллинер кузовом, у которого двери пассажирского салона открывались против движения. Очень, очень удобный и комфортабельный автомобиль.

   Мотор работал почти неслышно, Сид крякнул клаксоном, требуя поднять шлагбаум. Машина прокатилась под темной, неосвещенной аркой, выкатываясь на свет, и генерал и его адъютант посмотрели влево - машина выезжала вправо, и надо было посмотреть, свободна ли дорога.

   А увидели они там неизвестного молодого человека, среднего роста и хорошо одетого, с искаженной ненавистью лицом. В руке у него было то, что генерал мгновенно опознал как связку гранат.

   - Живео Сербия! - двойные стекла, устанавливаемые Маллинером в свои кузова, почти не пропускали в салон уличный шум, но каким-то непостижимым образом и генерал и его адъютант этот крик услышали.

   И все исчезло в ослепительной вспышке взрыва...

   * прим автора - обычай красить губы женской красной помадой почему-то был у венгерских аристократов, причем у мужчин с нормальной сексуальной ориентацией. Откуда пошел этот омерзительный обычай - того я не ведаю.

   ** SIS - secret intelligence service, Секретная разведывательная служба.

   Картинки из прошлого

   16 мая 1937 г.

   Австро-Венгрия, Вена

   Нойебург, Бург-Ринг

   Только сейчас император Эрнст ощутил, что такое одиночество...

   Если так подумать - он был одинок всю свою жизнь. Он был отбросом - так соизволил охарактеризовать его император Франц-Иосиф в свое время. Отбросом, а мать его была проституткой, так шептались о ней в высшем свете. Да что там шептались - в открытую говорили и слова эти шли, как поговаривали тоже от Франца-Иосифа.

   Он вступил на трон, хотя до этого подписал отречение. Верней, отречение подписали за него - Франц Иосиф не желал видеть отбросы на троне. Потому то и выбрали его - выбор кстати был невелик. Страшная судьба была у Габсбургов - почти никто из представителей этой династии не умер своей смертью.

   Восходя на трон, он поклялся забыть. Поклялся забыть унижения и насмешки детства, поклялся забыть травлю высшего света. Поклялся забыть - хотя забыть это было невозможно...

   Как же быстро все разбежались... Как крысы...

   Крысы...

   Именно крысами и был весь венский свет - больше сравнивать было не с кем. Содомиты, содержанцы и содержанки, вселенские должники, вертопрахи - кого только не было при дворе. Заживо гниющая армия, которая по-настоящему так и не воевала Бог знает сколько лет. Когда два хищника - Россия и Германия жадно вцепились в Восток и в Африку - австрийская армия, не раз битая еще в прошлом веке скромно стояла в стороне. А император Австрийский Карл, как поговаривают, был больше озабочен, как сделать карьеру своей любовнице в Венской опере, при том, что у любовницы не было ни голоса, ни слуха.

   А ведь опасность близка...

   Анте Павелич... Практиковавший адвокат, великолепный юрист, хорватский националист и экстремист. Он родился на обильно политой кровью югославянской земле - и стоило ли удивляться тому, что к крови он испытывал большое почтение. Та земля снова требовала крови, она была ненасытна...

   Сам Эрнст был в Загребе несколько раз. Он хорошо помнил один момент - когда он вместе с Павеличем вышел на балкон королевского дворца и толпа на площади в едином порыве вскинула руки... ведь они приветствовали не его, их владетельного монарха. Они приветствовали Павелича их поглавника, кровь от крови и плоть от плоти. И отдай Павелич приказ - они растерзали бы его в секунды, подобно львам на арене Колизея...

   Негромкий стук в дверь прервал невеселые размышления монарха...

   - Кто там? - раздраженно крикнул Эрнст

   В дверь просочился - именно просочился, а не вошел - лакей, согнулся в почтительном поклоне до земли...

   - Ваше королевское величество, министр-президент, граф Сечен изволит почтеннейшее просить вашей аудиенции.

   - Я пока никого не хочу видеть!

   Откланявшись, лакей исчез.

   Эрнст в возбуждении прошелся по кабинету. Затем подошел к письменному столу, открыл верхний ящик, достал из него тяжелый, увесистый револьвер Гассера. Тускло блеснули медью в барабане патроны, само ощущение рубчатой рукояти в руке, смертоносной тяжести оружия придало Эрнсту уверенности. Уверенности, которой ему сейчас так недоставало, особенно когда часы неумолимо отсчитывали время, оставшееся до конца ультиматума.

   Улыбнувшись какой-то своей мимолетной мысли, Эрнст положил револьвер поверх лежащего на столе листа бумаги, исписанного вручную...

   Ультиматум...

   Его Императорскому и Королевскому Величеству Эрнсту, Божьей милостью Императору австрийскому, Апостолическому королю венгерскому, далматскому, хорватскому, славонскому, лодомерскому и иллирическому, Королю иерусалимскому и прочая.

   Эрцгерцогу австрийскому

   Великому герцогу тосканскому и краковскому;

   Герцогу лотарингскому, зальцбургскому, штирскому, каринтийскому, карниольскому и буковинскому;

   Великому князю трансильванскому;

   Маркграфу моравскому;

   Герцогу верхней и нижней Силезии, моденскому, пармскому, пьяченцскому и гуастальскому, Освенцима и Заторы; тешинскому, фриульскому, рагузскому и зарскому;

   Владетельному графу габсбургскому и тирольскому, кибургскому, горицскому и градишскому;

   Князю трентскому и бриксенскому;

   Маркграфу Верхних и Нижних Лужиц и Истрии;

   Графу Гогенемс, Фельдкирх, Брегенц, Зоннеберг и проч.;

   Государю Триеста, Котора и Вендской марки;

   Великому Воеводе Сербии (Воеводины),

   и прочая, и прочая, и прочая.

   Божиею поспешествующею милостию, Мы, Александр Четвертый, Император и Самодержец Всероссийский, Московский, Киевский, Владимирский, Новгородский; Царь Казанский, Царь Астраханский, Царь Сибирский, Царь Херсониса Таврического, Царь Грузинский, Государь Псковский, и Великий Князь Смоленский, Литовский, Волынский, Подольский и Финляндский; Князь Эстляндский, Лифляндский, Курляндский и Семигальский, Самогитский, Белостокский, Корельский, Тверской, Югорский, Пермский, Вятский, Болгарский и иных; Государь и Великий Князь Новагорода Низовския земли, Черниговский, Рязанский, Полотский, Ростовский, Ярославский, Белозерский, Удорский, Обдорский, Кондийский, Витебский, Мстиславский, и всея Северныя страны Повелитель; и Государь Иверския, Карталинския и Кабардинския земли и области Арменския; Черкесских и Горских Князей и иных Наследный Государь и Обладатель; Государь Туркестанский; Герцог Шлезвиг-Голстинский, Стормарнский, Дитмарсенский и Ольденбургский, Цезарь Рима*, Хан Ханов, Великий Султан Анатолии и Румелии, Император Трёх Городов - Константинополя, Эдирне и Бурсы, Владыка Обеих Земель и Обоих Морей, Покровитель всех правоверных, Покровитель двух святых городов - Мекки и Медины и прочая, и прочая, и прочая,

   будучи не в силах смотреть на злодеяния великие, именем Христовым творящиеся в хорватской земле, сим заявляем о следующем:

   1. Мы готовы принять сербских подданных Их Императорского и королевского величества Эрнста на земле русской без каких либо дополнительных условий. С этой целью, мы предлагаем открыть коридор для беспрепятственного прохода сербов, желающих покинуть земли хорватские до порта Дубровник, где их примут на борт боевые корабли моего Черноморского флота.

   2. Начиная с двенадцати часов по Гринвичскому времени, восемнадцатого мая сего года, во избежание новых бессмысленных жертв мы предлагаем превратить обстрел Белграда и прочих населенных сербами территорий.

   3. Их Императорскому и Королевскому Величеству Эрнсту дается двадцать четыре часа с момента вручения послания сего, дабы дать окончательный положительный ответ, который надлежит вручить чрезвычайному и полномочному посланнику моему, Светлейшему князю Багратиону. В случае, если ответ не будет дан в указанный срок, либо ответ будет отрицательным, Российская империя объявит войну империи Австро-венгерской, начиная с двадцати четырех часов по Гринвичскому времени девятнадцатого мая сего года.